Дмитрий Суслин - Крутой пришелец
– Меркурий всегда был шустрым малым, – согласился Геркулес. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Железный воин не знал сомнений или страха. – Вот, помню, случай был. Послал его раз Юпитер к Нептуну…
– Геркулес, – попросил я его, – потом расскажешь. Ладно? А сейчас нам нужно думать, как справиться с римлянами.
– А чего тут думать? – удивился гигант, которого вид столь огромного количества врагов нисколько не смутил. – Выйти за стены, да накостылять им. А Цезарю этому башку оторвать, чтобы не строил из себя. Подумаешь, великий полководец. Видали мы таких. М-да!
– А что, это идея! – воскликнул я.
У Стеллы брови сразу взлетели от удивления на лоб и гневно сошлись на переносице.
– Выйти туда? И это идея? Да ты что, Адал, с ума сошел? Ты еще не овладел матрицей совершенства, чтобы в одиночку идти на всю римскую армию.
– Во-первых, не в одиночку, а с Геркулесом, – поправил я. – А во-вторых, никто выходить не собирается.
– В чем же твоя идея?
– В том, что надо лишить римлян Цезаря! – выпалил я.
– Цезаря? – воскликнули все хором.
– Да, – ответил я. – Мы должны похитить Цезаря.
На меня продолжали смотреть как на сумасшедшего.
– А что это вы на меня так уставились? – удивился я. – Один раз мы этот трюк уже проделали. Сработало. Только теперь надо схватить не Примуса, а Цезаря.
– А что? Неплохо придумано! Мне нравится. – Геркулес радостно хлопнул меня по плечу, если бы не Стелла, я бы точно упал и что-нибудь сломал.
– А мне нет! – резко сказала Стелла. – Каким образом мы это сделаем?
– Проберемся ночью в римский лагерь, – я стал рассуждать вслух. – Найдем шатер, в котором он будет спать, оглушим ударом по голове, после чего унесем с собой.
– И при этом нас не заметит не одна живая душа? – ухмыльнулась Стелла. – Или у нас есть шапки невидимки? Или кто-то здесь надеется, что римляне не знают о том, что вокруг лагеря полагается ставить охрану?
Я в растерянности почесал затылок:
– Шапок невидимок у нас нет. А что если мы переоденемся римлянами? Тогда охранники примут нас за своих.
– Адал, знаешь кто проигрывает в войнах? – прищурив глаза и приняв учительский тон, спросила Стелла.
– Кто?
– Тот, кто считает своего противника дураком.
После этих слов я окончательно сник.
– А что предлагаешь ты? – ехидно спросила у Стеллы Наташа.
Воительница пожала плечами:
– Я больше привыкла выполнять приказы, чем их придумывать.
Здорово! Раз, и сняла с себя всю ответственность. Мне бы так. А то, понимаешь, навалили на меня принятие всех решений, а сами и в ус не дуют. Теперь вот, сражайся с римлянами! А с чего я с ними должен сражаться? Что они мне плохого сделали?
Но тут мои не совсем бравые размышления были прерваны.
– Эй, Третий Брат! – кричал кто-то у подножия холма. – Спускайся вниз и иди к главным воротам, там с тобой сам Цезарь переговоры вести хочет.
Еще сюрприз. Ай да Цезарь! Легок на помине. Теперь на меня еще и дипломатические обязанности возложены. Я растеряно глянул на Стеллу и с удивлением обнаружил, что она довольна.
– Если враг хочет вести переговоры, – поучительным тоном произнесла она, – значит не уверен в своей непобедимости.
Мы быстренько спустились с водокачки, а затем чуть не кувырком слетели с холма. Здесь нас встретили трое одетых в разноцветные халаты бородатых старшин. Они были вооружены и всем своим видом старались показать, что готовы сражаться прямо сейчас. Мы не стали разводить церемонии и сразу же пошли за ними к Главным воротам. Разговор состоялся уже на ходу.
– Где вы сказали, находится Цезарь? – первым делом поинтересовался я у стариков. – У главных ворот?
– Да, на расстоянии двух полетов стрелы, – ответил один из старшин. Он был в красном халате и с рыжей как красный перец бородой.
– И что он лично хочет говорить с Третьим Братом? – спросила Стелла.
– Самолично, – ответил второй старшина, халат у которого был зеленым, а борода черная, как крыло ворона.
– Он один, – спросил Геркулес, – этот ваш Цезарь?
– Нет, при нем глашатай с трубой, – ответил третий старшина в голубом халате и белоснежной бородой. – Кричит, что Цезарь желает говорить только с тобой, Третий Брат и трубит в трубу.
Какой-то надрывный звук донесся до наших ушей. Между улочками показалась часть Главных ворот.
– Может сейчас и похитим Цезаря? – зашептал мне в правое ухо Геркулес. – Я с тобой пойду, трубу для вида тоже возьму. Завалим обоих, я Цезаря на плечо и бегом назад.
– Идея неплохая, – согласился я, – да вот только нечестно это.
– Что нечестно? – удивился Геркулес.
– Не принято с парламентерами так обращаться.
Пока шел весь этот разговор, мы добрались до ворот, и двое стражников гостеприимно открыли для меня маленькую калитку, которая позволяла выйти наружу не открывая самих ворот.
– Я пойду с тобой! – неожиданно воскликнула Наташа и схватила меня за локоть. – Ты слышал, Сережка?
Я даже подпрыгнул, когда услышал ее голос.
– Нет, с ним пойду я! – возразила Стелла и взяв Наташу за плечи, отодвинула ее в сторону. – Ты ничего не смыслишь в таких делах, девочка. Оставайся здесь под защитой Геркулеса.
– И под моей тоже! – тут же с горячностью вставил Диоген.
– Сережа! – Наташа умоляюще посмотрела на меня. – Что же ты молчишь?
– Наташа, – пробормотал я, – но там же опасно. Переговоры дело нешуточное. Побудь здесь. Пожалуйста!
Вместо ответа Наташа прожгла меня таким взглядом, что мне стало себя жалко. Да она же меня сейчас ненавидит! Вот уже и отвернулась. Может прямо сейчас сказать ей, что я ее люблю? А что? Разве не подходящий случай? Ухожу. Вернусь ли – неизвестно. Если крикнет, что не любит, легче будет умирать. Скажет любит, так и смерть не страшна. Но язык сразу застыл в пересохшем рту.
– Наташа, – еле выдавил я, – хочу тебе сказать кое-что очень важное.
Наташа резко повернулась ко мне. Она словно чего-то ждала. Но тут Стелла толкнула меня в спину:
– Не тяни, Адал, идем быстрее. Цезарь не станет ждать долго.
Я облегченно вздохнул. Ладно, как-нибудь в следующий раз. Что поделать. Неотложные дела.
Мы со Стеллой прошли под аркой и вышли из города. Впереди на дороге, шагах в ста сидел в кресле завернутый в тогу худощавый немолодой римлянин с редкими жидкими русыми волосами на крупной голове. Рядом с ним стоял приземистый кривоногий легионер. В одной руке он держал зонтик, которым укрывал от палящего солнца сидевшего в кресле, в другой руке у него была длинная труба, в которую он беспрестанно трубил, а в перерывах между назойливым гудением кричал истошным голосом:
