Юлия Морозова - Телохранитель для мессии
Романтическая идиллия длилась ровно столько времени, сколько заняла дорога до поместья счастливого супруга. Семья мужа более чем прохладно встретила новообретенную невестку, которая к тому же (о ужас!) не скрывала своего, так сказать, крестьянского происхождения. Совершенно другой партии хотели они для своего младшенького. У соседей подрастала единственная красавица дочь, а тут какая-то голодранка, даром что бывшая алония! Муж старался сгладить положение как мог, но молодая кровь бурлила, требуя приключений и не давая сидеть на одном месте, даже рядом с обожаемой женой.
Однако Тайя не унывала. Молодости свойственно с надеждой смотреть в будущее. К тому же Сила не покинула ее. К ней молодая жена несколько раз неосторожно прибегла в присутствии новообретенных родственников, тем самым подбросив дров в костер их праведного гнева. «Ведьма», — шелестели за спиной голоса недоброжелателей, опасавшихся между тем бросить оскорбление в лицо.
— Получается, лишение Силы после сек… м-м-м… ночи с мужчиной — бабкины сказки?! — Мое возмущение не знало границ.
— Сказки, — с горькой усмешкой согласилась Тайя. — Непорочность не имеет к Силе никакого отношения. Никогда не задумывалась, почему девушки в Ордене так быстро и в совершенстве овладевают воинскими и магическими науками, если учесть, как поздно они начинают обучение?
Моя голова отрицательно помоталась из стороны в сторону. Действительно, а почему?
— Я долго думала над этим. Времени было более чем достаточно. — Еще одна безрадостная улыбка. — Способности искусственно усиливают, для действенности заклинания замыкая во время посвящения всю имеющуюся Силу на условие. И очень немногие знают, что это совсем не девственность, а…
— Материнство, — догадалась я.
Мийя за время долгого рассказа успела наесться и благополучно заснуть, положив голову на колени матери.
— Я не сожалею. — Женщина нежно провела рукой по детской щеке, заправив выбившуюся прядку за маленькое розовое ушко. — Ни о чем.
Рождение внучки не смягчило суровых родителей мужа, а, наоборот, еще больше настроило против невестки. Послеродовая горячка вкупе с утратой Силы чуть не стоила молодой женщине жизни. Но она выжила. Ради дочери, ради любимого мужа. Тот же во время нечастых наездов домой ничего не замечал, а может, не хотел замечать. А однажды он и вовсе не вернулся, сложив свою буйную голову где-то в Разделяющих горах. Тут родственнички как с цепи сорвались, обвиняя невестку во всех грехах, вплоть до наведения порчи и сведения супруга в могилу.
Чтобы скрыть позор, ее решили упечь в монастырь, а девочку, если повезет, отдать в Орден — хотя бы роду польза! Тут-то Тайе и подвернулся перекати-поле Дим, наемник, собирающийся отойти от дел. Он как раз подыскивал хорошую хозяйку с приданым, видя себя в мечтах владельцем постоялого двора на каком-нибудь шумном тракте. Доведенная до отчаяния женщина в страхе перед разлукой с дочерью предложила ему собственное тело и то, что удалось скопить за эти годы, тайно практикуя Исцеление. А также перспективу обрести зажиточных родственников, которые поспособствуют исполнению его мечты. Мужик, не подумав упускать шанс, что подарила судьба, той же ночью выкрал мать с дочерью из замка. И их жизнь превратилась в ад. Ночлег в таких клоповниках, которыми побрезговали бы даже городские нищие, сдерживаемые до ломоты в зубах крики боли каждую ночь, чтобы не разбудить дочь. Горькие слезы унижения и мучительный голод. Голод в глазах ребенка, переносившийся куда болезненнее, чем собственный.
Глава 17
Молчание, повисшее между нами, казалось особенно неестественным среди размеренного звучания низких мужских голосов, еле слышного детского посапывания и шумного возмущения перевозимой животины, измученной долгим плаванием.
— Скотина! — Накопившееся у меня за время рассказа Тайи возмущение требовало выхода. И не только словесного.
Тщательный обыск, проведенный мной без зазрения совести на предмет обнаружения денег, показал, что наличность покоилась в кожаном мешочке, висевшем у мужика на толстом подобии шеи. Я взвесила кошелек в руке — он оказался весьма тяжелым. Двое посторонних мужичков примолкли, с любопытством наблюдая за происходящим, но не подумали мне помешать: на их простых сельских лицах крупными буквами читалось сожаление, что не додумались до такой гениальной идеи первыми. Но тут уж, господа, кто не успел, тот опоздал.
Тайя безразлично взяла кошелек и, даже не заглянув внутрь, продела голову в круг кожаного шнурка.
— Пустое. — Темные глаза бездумно смотрели на лежащее под ногами тело. — Дим снова их отберет, как только мы покинем корабль.
— А ты не отдавай!
Разгневанно-темный взгляд вперился в меня. Лицо побелело, ноздри затрепетали, губы сжались в тонкую, бескровную линию.
— Легко некоторым раздавать советы! — На дрожащий от бешенства звук повышенно громкого голоса обернулась добрая половина пассажиров баржи. — Творят мимоходом «добрые» дела, не задумываясь о последствиях!
Мой острый локоть незаметно, но весьма болезненно ткнул разошедшуюся женщину в бок. Тайя, опомнившись, посмотрела на заинтересованно прислушивающийся к откровениям народ и, к всеобщему разочарованию, понизила голос до свистящего шепота:
— Неужели все сказанное мной прошло мимо твоего слуха?! У меня нет ни унции Силы! Те разрозненные куски знаний ничем не помогут… Разве что помощницей к шептуну попроситься…
Работать помощником знахаря — это, конечно, замечательно. В перспективе. Сила Силой, а как же боевые навыки, вколоченные в гибкое, молодое тело на тренировках? Понятно, колдовать не получается — ресурсов нет, но кто мешает тебе отстоять себя и добродетель кулаками?! Все эти сумбурные мысли я постаралась высказать собеседнице.
— Наивная девочка. — Гнев Тайи сменила обидная для меня снисходительная жалость. — Ты думаешь, что в столь короткий срок боевые приемы осваиваются алониями самостоятельно? Приобретаемая неотразимая смертоносность идеального оружия — это естественно? И Сила здесь совершенно ни при чем?
«Редкая наивность!» Даже для меня…
Мой взгляд пристыженно сбежал к горизонту. Среди набежавших на небо облаков предвестниками берега возникли темные точки птиц. Солнечный диск начал перекрашивать небосвод в нежно-розовый, изменяя его привычной голубизне. Облакам из предложенной светилом палитры достался светло-сиреневый. Зеркальная поверхность озера трудолюбиво отражала происходящие с небесной высью изменения.
— Скоро прибудем, — произнесла наблюдавшая ту же картину Тайя. — Риана уже близко.
