Элейн Каннингем - Маг-гончая
Крик цапли, пронзительный и резкий, всполошил всех. Несколько человек из отряда дернулись, но все были слишком хорошо тренированы, чтобы позволить себе шуметь. Длинноногая птица сорвалась в нескладный полет. Она влетела в странный туман и тут же застыла, словно крылья ее сковал неожиданный холод. Как деревянная детская игрушка, она плюхнулась в воду клювом вперед. Падение ее немного оживило, птица забилась в панике.
Почти сразу же вода вокруг цапли забурлила, покраснела. Сквозь кровавую пену метались полоски серебра.
Андрис приказал своим людям остановиться. Болота кишели стаями серебристых, изящных рыбешек, не больше мужской ладони — способных ободрать быка до костей лучше любого мясника. Не нужно было даже напоминать, что, пока болотная рыба не умчалась на поиски другой жертвы, шевелиться не стоит.
Кто-то поднял ладонь к сердцу, проделав охраняющий жест, безмолвное моление какому-то чужому богу. Хотя Андрис был взращен в вере Мистры и Азута как единственных божеств, достойных поклонения, это проявление религиозности его не смутило. Джордайна учили уважать богов магии — но с удаления. Сейчас же, как подозревал Андрис, его соратники все до одного призывают имена всех известных им богов. Прогулка в Килмару, хмыкнул джордайн мысленно, могла бы сделать верующим даже Маттео.
Он заставил себя не думать о друге, и боли, которую несло понимание — скорее всего им с Маттео никогда не увидеться. В глазах братьев Андрис мертв. И если он не сосредоточится, этот обман может стать реальностью. Не время размышлять о том, что будет после Килмару.
Квон Ли так же плавно скользнул назад к отряду. Он поднялся из воды, поймал взгляд Андриса и мрачно кивнул. Губы мужчины посинели, а под загаром лица пролегла болезненная бледность. Несмотря на то, что он находился в воде и не касался тучи, нездешний холод духа дотянулся до него.
Андрис указал дорогу в стороне от опасного тумана. Они осторожно пробрались по узкому перешейку между двумя порослями камыша, в лагуну, затененную склонившимися над нею деревцами, поросшими мхом и лианами.
Внимание Андриса обратилось на берег, в поисках тропы сквозь густой, непроходимый на вид подлесок. На его глазах вниз спикировал сорокопут, с трудом удерживавшийся в воздухе вместе с тяжелым грузом в своих когтях. Длинное коричневое тельце обмякло к хватке маленького хищника — ласка, наверное. Сорокопут швырнул свою добычу в кусты; она упала в колючую поросль, намертво насадившись на шип длиннее пальцев Андриса.
Изучив кустарник внимательнее, он обнаружил, что птица оставила еще несколько таких запасов среди обрамлявших лагуну зарослей. Получившаяся картина выглядела неприятно похоже на миниатюрную бойню, и Андрис отверг идею попытаться пройти сушей. Джунглевые сорокопуты выбирали для своих кладовок только самые безопасные участки, в которые никому не удастся пробраться с легкостью. Лучше рискнуть в воде, чем прорываться сквозь эти смертоносные колючки.
Только он принял решение, как один из разведчиков провалился под воду. Андрис нагнулся, зашарил руками в мутной жиже, наконец нащупал пригоршню волос, и потянул. Пропавший очутился на поверхности, невредимый, но с чрезвычайно мрачным выражением на лице. Он изобразил жестами карниз, резко обрывающийся вниз. Отряд сместился как можно ближе к берегу, прощупывая каждый шаг.
— Карнизы… — пробормотал Андрис, вспоминая все прочитанное о таких формациях. Карнизы созданные затонувшими скалами или крышами являлись идеальным местом для подводных кладовых. Некоторые опасные обитатели вод утаскивали свои жертвы вниз, топили и оставляли под такой скалой размягчаться до готовности. Короче говоря, недобрый знак.
Крокодилы появились неожиданно, заставив Андриса на миг заподозрить, что он призвал их неосторожной мыслью. Лагуна, прозрачная серебряная гладь, ожила полукругом рептильих глаз, смотревших на людей холодными, безразличными взглядами, и дюжиной морд, устремленных на запах живого мяса.
Андрис кивнул Яго, своему заместителю. Тот быстро указал шестерых быстрейших бойцов. Сам Андрис выбрал еще семерых. Каждый из них снял с пояса веревку, проверил петлю на конце. Затем они безмолвно выбрали напарников и двинулись парами навстречу смыкающемуся кругу крокодилов.
Воины изготовили свои арканы, а вторые в парах подставили сложенные ладони, словно помогая товарищам взобраться на лошадь. Когда крокодилы оказались рядом, избранные бойцы взмыли вверх, и, гибко извернувшись в полете, оседлали спины рептилий.
Вода взорвалась бурлящей пеной. Несколько крокодилов вздыбились, разрывая челюстями воздух, и с грохочущим плеском упали в воду. Сидящие на их спинах как один наклонились вперед, затягивая петли на клыкастых пастях.
Крокодилы инстинктивно ныряли, яростно забились, пытаясь скинуть наездников или утопить их. Но люди были слишком хорошо тренированы и отменно знали своих противников. Если крокодил сомкнул челюсти, четверо сильнейших из них не смогли бы заставить его раскрыть пасть. Но мускулы, эти челюсти открывавшие, были совсем не так сильны. Удержание пасти закрытой и связывание ее веревкой требовало не силы, а тщательного расчета, ловкости и стальных нервов.
Спустя мгновения крокодилы барахтались в намордниках, мотая головами и пытаясь помочь себе лапами. Их победители вернулись назад на карниз. Отряд перестроился и быстро покинул лагуну, опасаясь что беспомощные крокодилы в своих усилиях освободиться привлекут тварей похуже.
Они шли все утро, то сквозь воду, то по редким, узким полоскам твердой суши. Туман растаял с восходом солнца, но воздух оставался тяжелым и сырым. Насекомые, некоторые побольше хищных птиц размером, метались над водой или носились по ее поверхности. Однажды гигантское создание похожее на осу, опустилось почти к воде и взмыло обратно ввысь с большим извивающимся угрем.
Андрис не ожидал, что Килмару окажется таким шумным местом. Птицы перекликались, скрежетали и смеялись в листве. Меж деревьев проносилось рычание гигантской кошки. Ворчание и пыхтение — рыскали в джунглях огромные дикие свиньи, поопаснее стаи волков. Насекомые свистели в папоротниках, жужжали над головой. Гигантские лягушки стонали и бурчали, ревели крокодилы. Существа, чьи голоса Андрис никогда не слыхал, вносили свою лепту в общую какофонию.
Несмотря на окружавший их шум, бойцы не разговаривали, шагали в молчании, обращая внимание на каждый шорох и крик болота. Многие держали руки на оружии, внимательно оглядываясь по сторонам, с мышцами напряженными как натянутый лук.
И все же они не заметили гигантскую стрекозу, пока она, быстрая как атакующий сокол, не упала им на головы. Иззубренные липкие лапы вонзились в плечо Сальвидио, самого низкорослого среди них. Две пары полупрозрачно-синих крыльев яростно забились, увлекая насекомое вверх. Прибрежные заросли склонились под напором ветра, и коротышку выдернуло из воды прежде, чем он успел схватиться за оружие или хотя бы вскрикнуть. Стрекоза метнулась прочь с барахтающейся добычей, направляясь на запад, к глубоководью.
