Ирмата Арьяр - Да здравствует король!
Удивительные существа.
— А если оно предназначено другому? — допытывалась я.
— Можем увидеть, но не сможем понять. Существуют особые ключи… Мне сложно объяснить это не сведущему в наших обычаях…
— Ключи можно подобрать! — вдохновилась я.
— Увы, мой коварный принц, — смешливо прищурился Эльдер. — Сие невозможно, как не подделать духовную нить, связующую ученика и наставника, или… — спохватившись, он захлопнул пасть, обмотав ее крылом для верности, как тряпочкой, но выразительно покосился на короля, опять углубившегося с канцлером в какие-то расчеты.
Я ошибалась. В этом мире невозможно сохранить ни одной тайны!
Роберт грозно привстал с кресла, опершись на подлокотники, и Эльдера как слизнуло: вот только что он был, а вот уже вместо драконьей морды, громоздившейся на массивном подоконнике распахнутого окна, мерцает крохотная снежинка, слетевшая с кончика хвоста улепетывавшего ласха.
Его величество опустился на сиденье и кивком дозволил канцлеру продолжить чтение вороха бумаг. Бедный старик в присутствии Эльдера держался поближе к камину, но уже покрылся гусиными мурашками от холода: королю морозы нипочем, а несчастные придворные тайно мечтали являться на аудиенцию к будущему зятю северного императора закутанными в шубы.
Меня же всю неделю лихорадило, бросая из огня да в полымя. Потому мои записи о событиях тех дней так отрывочны и сумбурны.
Облегчение наступало по вечерам: отправив меня на закате в убежище и нагрузив заданием, король не появлялся до глубокой ночи. Монарх воспользовался-таки моими лингвистическими познаниями, приказав перевести торговые договоры с шаунами, словно я тут не принц, а толмач гильдии торговцев.
Это нудное занятие не давало сойти с ума, но еще в первый вечер, разобрав стопку документов, я разыскала чистую бумагу, обмакнула перо в багровые, как кровь, чернила (любимый цвет короля, как же) и написала рунами на языке айров: «Мой светлый лорд Дигеро фьерр Этьер». Зачеркнула. «Здравствуй, Диго». Зачеркнула.
У меня есть год, чтобы все объяснить, рассказать правду. Но нужна ли она?
В душе царил хаос: толпилась куча вопросов, сомнений, страх пойманной в силок птицы и жажда справедливости. И как-то само собой перо вывело:
«Сыновей у короля не было, в том-то и беда. Рождение долгожданного наследника той весной было ему обещано и молитвами святых старцев, и расположением звезд, и всеми придворными лекарями. А получилась я».
Красные руны на желтоватой бумаге смотрелись зловеще.
Записи я поначалу прятала, но однажды, засидевшись за полночь, сомлела и поленилась убрать: все равно, думала, король в библиотеку не заглядывает.
Проснулась я тогда не от огненного прикосновения, как обычно будил меня король по приходу, — от холода. Роберт стоял у ложа и смотрел на меня, как показалось, довольно зло. Он поднял руку с ворохом листков, зачитал с горькой усмешкой:
— В Белых горах король Роберт — никто и ничто…
Я села, подтянув колени к подбородку и закутавшись в покрывало. Не собираюсь объясняться. Нечего хватать мои бумаги, даже если они разбросаны по столу.
— Окажите любезность, не читайте не предназначенное вам, сир. Но разве это неправда?
— Род Ориэдра проклят горными домами, это так. Но с никем и ничем не ведут переговоров. Лэйрин, если ты не хочешь, чтобы я это читал, не оставляй на виду. Я любопытен.
Роберт, отдав мне записи, сел в кресло, окунув руку в огонь, горевший в камине, откровенно нежась тем, как ласково лижут ладонь языки пламени. Он гладил огонь, словно верного пса.
— «…требовала признания моего статуса, напоминала о праве моего короля, праве моей короны», — процитировал он по памяти. — Жаль, что ты родилась не мальчиком. И я, пожалуй, впервые искренне пожалел, что у меня нет сына. Если бы он был похож на тебя, я умер бы спокойным за корону. А если бы я раньше понял, какой заговор сплетен вокруг моего проклятого дара, у меня был бы сын. Но даже колдунья Хелина не поняла, кто наложил заклинание на ее чрево. Водная магия инсеев очень сильна. Но «огненную кровь» даже им сложно погасить.
— Но зачем им это?
— Пока не знаю. Вот и у Рагара не было предположений, либо он мне о них не сообщил. Белые вейриэны сейчас пытаются найти первопричину. Им кажется, что заговор против «огненной крови» — лишь звено в цепи, незаметно опутавшей мир.
— И кто держит эту цепь? Темные?
— Первое, что приходит в голову. Если бы не одно «но». Азархарту выгоднее получить огненного мага и уничтожить Белогорье, пробудив подземное пламя. Неужели его союзники инсеи, враждебные моей магии, таким изощренным образом решили не дать ему захватить весь мир? Воистину, даже темные не настолько двуличны, как зеленые маги. Спи, Лэйрин…
Мои записи он больше не читал.
Я сама их ему читала, найдя изощренное удовольствие в лицезрении его раздражения при упоминании о светлом рыцаре Дигеро или описании «рыжей коронованной сволочи».
— И даже отшлепать тебя не могу за это, дьяволенок, — говорил король.
— А тут Хелина лгала, — говорил король.
— Все-таки как немилосерден обряд айров! — вздыхал король, укладываясь на ложе, отгороженное от моего ширмой. — Но что еще ожидать от его изобретателей — полубожеств, не ведавших о муках человеческих?
* * *Через неделю, промелькнувшую мгновенно, зима так и не началась.
Зато грянули другие события, и опять все началось с моих сестричек.
Пока Рамасха носился по болотам, императорская невеста Виолетта извелась ожиданием. Ее громоздкое приданое давно было упаковано и сложено в хранилище, оставалось перенести в повозки, но за неделю сундуки как-то незаметно переместились обратно: легкомысленной девушке то одно платье срочно требовалось к ежедневному трехразовому переодеванию, то другой плащ на меху, то сапожки…
В результате она оказалась совершенно не готовой к отъезду, когда Рамасха, злой, как стая голодных волков, осунувшийся и явно всю неделю не спавший, явился во дворец, так и не обнаружив ни тела Рагара, ни болотных островков, похожих на изображенные мною.
Роберт как раз собрал доверенных лиц в тронном зале. Канцлер огласил новый список высших чинов — советников, камергеров и прочих приближенных к телу государя особ — и размеры их жалованья, урезанного против прежнего вдвое по причине опустевшей казны.
Доложив о неудаче, принц Севера объявил, что кортеж должен отправиться через час, ибо его отец уже в ярости и намерен найти другую невесту, раз эта не торопится. Виолетта попыталась надавить на жалость: разрыдалась и упала в обморок. К несчастью, разговор происходил в моем присутствии, и руки брата показались ей самыми подходящими.
