Марина Ефиминюк - Правила жестоких игр
Синеглазый ангел в белом воздушном платье трясся от гнева.
– Что ты такое говоришь, Снежана. – В глубоком голосе Филиппа слышалось предупреждение.
– Нет, Филипп. – Остановила я его. – Пусть девочка выскажется. Продолжай!
– Ты, – Снежана медленно поднялась, – во всем виновата! Из-за тебя Зак и Фил скрепят друг на друга зубами, из-за тебя Гнездо закрыло двери во все пустые комнаты, ты принесла в дом беду!
– Малышка, прекрати. – Ровным голосом попыталась осечь ее Лиза.
Взрослые колдуны молчали, опустив взгляды. Вероятно, юная особа выражала общее затаенное мнение.
– Не смей затыкать мне рот. Она не человек – монстр, демон нашей семьи!!!
И тот же момент девочка, охнув, содрогнулась всем телом и упала, только мелькнул водопад рыжевато-русых волос и белый подол атласного платья. Я застыла в ужасе. Лиза кинулась к сестре, помогая подняться. Снежана держалась за щеку. Грегори подскочил к дочери, заставляя оторвать прижатую к лицу ладонь и продемонстрировать красный след от пощечины.
– Не смей, Снежана. – Очень тихо процедил Филипп. Он даже не пошевелился, не щелкнул пальцами или взмахнул рукой. Кажется, он ударил ее тяжелым гневным взглядом.
– Ты ударил меня!!! – Завизжала она, вырываясь из объятий отца, и вытаращилась на Филиппа огромными полными слез глазами. – Как ты посмел ударить меня?! Меня! Возможно, будущую Хозяйку семьи!
И в то же мгновение комната испугано замерла. Взрослые переглядывались в смущении. Воздух сгущался и становился темнее, что стало трудно дышать. Зак вытащил из кармана пачку с сигаретами и прикурил одну, едва сдерживаясь.
– Вы все! – Прошипела Снежа, надрываясь через всхлип. – Вы все молчите, боитесь сказать! Эмиля убили, и через несколько дней кто-то из нас четверых станет Хозяином! Клянусь тебе, Филипп, если сила достанется мне, то ноги не будет в Гнезде ни твоей, ни твоей девки.
– Вон! – Веско произнес Грегори, обращаясь к дочери. – Пошла в свою комнату!
Филипп так напрягся, что мне пришлось схватить его за руку, сжавшую ткань моего платья. Кажется, только это легкое прикосновение остановило его от очередной оплеухи.
– Ты не права, Снежана. – Тихо опровергла я, меня трясло. – В этом доме уже есть один демон, и он убил Эмиля.
– Какого черта? – Выдавил из себя Зак.
– Что ты такое говоришь? – Пробормотал Филипп.
Он так резко развернул меня к себе, что комната зашаталась перед глазами. Пальцы с силой до боли сжали мой подбородок, заставляя поднять голову. Он прочитал воспоминания мгновенно. То, что для меня еще секунду назад являлось видением из будущего, для него стало кусочком случившегося.
– Саша? – Изумился он. – Ты?
Я вырвалась и, глядя на девочку, продолжила:
– Кто-то выпустил демона. Так же, как делаете вы, когда начинаете свои кошмарные игры…
У всех участников недавней игры вытянулись лица, даже Лиза, безразлично рассматривавшая пол, подняла голову и изобразила крайнюю обеспокоенность.
– Так. – Филипп резко схватил меня за локоть и вытащил из комнаты. Дверь в гостиную с грохотом захлопнулась, отрезая нас от семейства, сохранявшего гробовое молчание, и снова Филипп даже пальцем не пошевелил, чтобы закрыть ее.
Я почти влетела в холл, когда парень буквально толкнул меня, захлебываясь злостью.
– Откуда у тебя в голове это странное воспоминание?! Ты как будто была там, в кабинете, следила за убийством! – Прошипел он и заорал, вкладывая в вопль боль от собственного бессилия: – Отвечай!
Со стены сорвался хрустальный ночник и пролетел над моей макушкой, что голова непроизвольно вжалась в плечи. Светильник врезался в стену и рассыпался на кусочки. Брызнула острая стеклянная крошка. Я мгновенно прикрылась, и по обнаженным рукам будто стеганули одеялом из иголок. Буквы татуировки засочились мелкими капельками крови, выступающей из крошечных незаметных глазу порезов. Мой недоуменный взгляд скользнул по израненным рукам, потом обратился к застывшему Филиппу, лицо того светилось мертвенной бледностью.
– Саша… – Он сделал ко мне один крохотный шажок, но я быстро остановила его, отшатнувшись назад.
– Не подходи. – Попросила поспешно я, выставив ладонь. – Я боюсь тебя.
К горлу подступили слезы. Отчего-то все время забывалось, что Филипп мог причинить мне не меньший вред, чем все остальные жители Гнезда. Для них я являлась лишь обычной человеческой девушкой, достаточно хрупкой и уязвимой. Помехой их привычной жизни, злобным демоном, разрушившим их шаткое спокойствие.
– Саша! – Голос парня дрогнул. – Я не могу это контролировать, в последнее время меня переполняет злость. Тоже происходило сегодня на стоянке с этим твоим Пашей, я думал, что убью вас обоих! Я верю тебе и знаю, что ты не могла быть в кабинете.
– Вот именно! – С нажимом произнесла я. – Это видения.
– Видения? – Он внимательно смотрел на меня, и я неуверенно кивнула.
– Они приходят ко мне с момента аварии. Иногда чаще, иногда реже. Обычно мне удавалось следовать им и избегать многих неприятностей, но в последнее время они становятся все страшнее, и что-то изменить уже не в моих силах.
– Как в ночь игры? – Бесцветно уточнил Филипп.
– Как в ночь игры. – Согласилась я. – Убийство твоего отчима привиделось мне на балу, но я побоялась тебе рассказать. Я же не думала, что он умрет ночью! – Голос взвился до высокой октавы, моими устами заговорила истерика. Я сморщилась готовая разрыдаться.
– Почему?
– Я думала, что ты посчитаешь меня безумной.
– Саша! – Заорал Филипп, от бессилия взмахнув руками. – Оглянись вокруг: ты стоишь в доме ведьмаков!!! Разве хотя бы кто-нибудь из нас здесь нормальный?!
Я не успела и охнуть, как он уже прижимал меня к себе, крепко, жестко, зарывшись лицом в волосы. Меня колотило от двойственного чувства: голова требовала побега, а сердце – прижаться к парню крепче.
– Только не бойся! Не убегай! – Горячо шептал Филипп. – Ты так мне нужна! – После его слов я замерла, не веря собственный ушам. Наверняка, Филипп бормотал что-то иное вместо горячих признаний. Наверняка. Но моя душа давно лежала в его нагрудном кармане и, тая, растекалась, как мороженое в дневное пекло.
И в этот душещипательный миг, когда между нами стало на одну тайну меньше, на пороге появилось трое людей. Их черные широкие плащи волочились по полу, огромные капюшоны скрывали лица.
– Приветствую, воздушный. – Раздался тихий голос, окутавший нас потусторонним эхом. Кажется, в холле стало еще холоднее. Один из гостей откинул капюшон, открывая идеальное невероятно красивое лицо с кожей гладкой и похожей на мрамор. Длинные седые волосы, забранные хвост, только подчеркивали неестественную белизну. Темные, почти черные, глаза-вишни ощупывали и нас, и увядавшие гирлянды цветов, разлетавшиеся пожухлыми листьями.
