Маргарет Уэйс - Братья по оружию
— Я… я не это имел в виду! — запнулся Карамон. — Сейчас ты намного сильнее, чем раньше… Не то чтоб ты раньше был слабым, но…
— Успокойся, Карамон, — сказал Рейстлин раздражённо, — Я прекрасно понял, что ты подразумевал, — Он обиженно захромал вперёд, оставив Карамона только смотреть себе вслед и качать головой.
Рейстлин представил презрительные взгляды других солдат, проходящих мимо, когда он будет ехать на мешке с сушёными бобами, представил брата, который помогает ему влезать в фургон и вылезть из него, заботясь и оберегая, и дал себе слово пройти весь путь пешком, даже если это убьёт его в конце концов, что очень вероятно. Упасть мёртвым лучше, чем испытывать постоянную жалость.
Маг потерял след Хоркина среди солдатских рядов, — возможно, он шёл рядом с бароном во главе колонны. Когда юноше передали приказ немедленно явиться к мастеру магии, Рейстлин был крайне удивлён, разыскав того лежащим в одном из фургонов.
— Я слышал, ты всю дорогу шёл, Красный? — спросил Хоркин.
— Как и остальные солдаты, мастер Хоркин, — ответил Рейстлин, приготовившись к оскорблениям. — Не волнуйся, я немного устал, вот и все, к утру буду абсолютно свеж.
— Хых! Вот твой помощник, Красный! — Хоркин указал на осла, привязанного к одному из фургонов. Тот спокойно жевал сено, не обращая внимания на происходящее вокруг и считая все тщательно организованным людским беспорядком. — Это Лили, она очень смирная, но держи в карманах побольше яблок.
Хоркин почесал ослицу между ушами.
— Благодарю за беспокойство, мастер Хоркин, — натянуто произнёс Рейстлин, — но я продолжу идти пешком.
— Как хочешь, Красный, — пожал плечами боевой мат. — Но тебе будет невероятно трудно догонять меня. — Он кивнул на другого осла, почти близнеца Лили, даже с такой же тёмной полоской на спине.
— Ты поедешь на осле? — удивился Рейстлин. Он знал, что мастер магии, несмотря на внешний вид, необычайно вынослив. Однажды боевой маг прошагал семьдесят миль за день, неся огромную и тяжёлую сумку. Тридцать миль в день, согласно теории Хоркина, — лёгкая прогулка по саду. — Ты ведь собираешься сделать это только ради меня, мастер Хоркин, — добавил юноша прохладно.
Хоркин доброжелательно похлопал его по плечу:
— Ты мой ученик. Красный, я честен, когда говорю это. Но сейчас ты меня не заботишь. Я еду верхом, потому что имею на то причину, которую ты увидишь утром. Ты мог бы помочь мне, но если ты решил идти пешком…
— Достаточно. Я еду, — сказал Рейстлин, улыбнувшись.
Хоркин кивнул и откинулся на своё удобное походное ложе. Рейстлин остался один и принялся задабривать Лили, задаваясь вопросом, какое извращённое завихрение в его характере заставляет обижаться на Карамона за заботу и уважать Хоркина за безразличие.
Если юный маг и думал, что теперь у него наступят лёгкие времена, то он жестоко ошибался, обнаружив это уже на следующий день.
Два мага ехали в хвосте огромной колонны, прямо за повозками со снаряжением. Рейстлин вовсю наслаждался ездой и солнечным светом, когда неожиданно Хоркин, издав дикий крик, стал дёргать поводья, поворачивая голову скакуна так резко, что осел протестующее заревел. Пиная осла под брюхо, Хоркин быстро выехал с дороги, заорав Рейстлину, чтобы тот следовал за ним. Магу и в голову не могло прийти, что его Лили может испытывать такие нежные чувства к своему дружку. Ослица без понуканий рванула вслед, да так, что Рейстлин едва удержался. Они едва не свалились в овраг, а затем припустили вперёд, пересекая большой клеверный луг.
— Что случилось, мастер Хоркин? — закричал маг. Рейстлин трясся на ослице, чей бег совсем не был похож на лошадиный, полы мантии хлопали вокруг, волосы развевались на ветру. Он не сомневался, что Хоркин напал на след не меньше чем армии гоблинов и теперь собирается собственноручно взять их в плен. Юноша оглядывался, надеясь увидеть хоть пару солдат, бегущих вслед, но они ушли от дороги так далеко, что вокруг расстилались лишь пустые луга.
— Мастер Хоркин, куда ты? — надрывался сзади Рейстлин.
Через некоторое время он смог поравняться со своим учителем, но только потому, что Лили ненавидела быть второй и проигрывать гонку.
— Маргаритки? — торжествующе указал вперёд Хоркин. Там виднелось поле, усыпанное белыми цветами. Маг подхлестнул осла, понукая того скакать быстрее.
— Маргаритки…— непонимающе пробормотал Рейстлин, но сильнее удивиться не успел, поскольку Лили вновь бросилась в погоню.
Хоркин осадил осла в самом центре бело-жёлтого поля и спрыгнул с седла.
— Давай, Красный! Слезай и разомнись немного? — усмехнулся мастер магии. Сорвав с луки седла пару грубых мешков, он кинул один Рейстлину. — Не будем тратить время, нарви мне цветов и листьев. Нам пригодятся и те, и другие…
— Я знаю, маргаритка хороша против кашля, — проговорил Рейстлин спустя некоторое время, продолжая усердно выщипывать цветы, — Но в армии сейчас нет ни одного простуженного.
— Маргаритка иначе известна как «трава битвы», Красный, — объяснил Хоркин. — Измельчить, сварить мазь — и она будет прекрасно врачевать гнойные раны.
— Я не знал этого, мастер Хоркин, — вздохнул Рейстлин, довольный, что изучил что-то новое.
Они собрали полные мешки маргариток, захватив ещё немного клевера, который также применялся при лечении ран и часто входил в состав многих мазей. На пути назад Хоркин вновь повернул в сторону — разыскивать ежевику. На основе её он делал настойку, исцеляющую самую частую беду солдата — слабость желудка.
Теперь Рейстлин понимал всю необходимость ослов: когда маги закончили заниматься припасами и выбрались на дорогу, армия обогнала их на много миль. Весь остаток дня они понукали животных, чтоб догнать её.
Но и ночью кипела работа. После целого дня, проведённого в сборах на полях, Хоркин приказывал Рейстлину то отделять лепестки от цветков, то кипятить листья и толочь корни в ступке. Но даже смертельно утомлённый, а он давно так активно не уставал, Рейстлин никогда не засыпал, пока не записывал в маленькой книжке всё, что узнал за день. В дни, когда они запасали травы или выбирали нужные цветы, у него вообще не было отдыха — после всех дел маг тренировался в применении заклинаний.
Он не произносил ни одного магического слова, пока не был уверен, что абсолютно правильно понял его, не применял ни одного заклинания, пока не знал, что выполнит его идеально. Самым главным врагом была теперь скорость. Рейстлин обязан был сотворить заклятие максимально быстро, не думая, как надо произнести букву «а» в нужном месте — как «а-э-а» или как «а-э-х». Произнести заклинание скороговоркой и ни в чём не ошибиться.
