Наталья Мазуркевич - Вне спектра, или остаться собой (СИ)
Мягкие теплые руки обняли ее, и Иви впервые сделала то, о чем так давно мечтала, но никогда не позволяла. Девушка зарылась в материнское плечо и заплакала. Душу рвало на части, было больно и вместе с тем приятно. Словно умирала часть ее сущности, но появлялась иная, недоступная прежде свобода. Когда девушка вновь открыла глаза, они уже не были глазами человека. В мире появился новый очень юный и сильный глер, представитель правящего рода своего народа.
Рыжеволосая девушка лежала на кровати в номере инквизитора. Рядом на стуле скрючился темный, ни на шаг не отходивший от нее, словно знавший какую-то странную тайну. На предположение, что девушка была заодно с Алариком, колдун зло рыкнул и здраво высказался, что в таком случае никто из них не выжил бы. Ибо эта малышка гораздо сильнее, чем кажется.
Все промолчали. И хоть Элиан не видел в этой девушке никаких способностей, он предпочел оставить все свои мысли при себе. Сомневаться в давшем друге у него не было ни малейшего повода, а потому, совершенно очевидно, что Элиан отдал приказание узнать все об этой особе, столь важной для колдуна, что тот пренебрег собственным здоровьем только бы не отходить о нее.
Прибыл дракон, которого отослали, едва получили послание Аларика. Мужчина не хотел посторонних, и они были вынуждены пойти на уступки, ведь на кону была Иви. Что касается самой девочки, малышка почему-то также прониклась небывалым расположением к рыжеволосой девушке и рвалась к ней. Рей не пускала: не то это зрелище для ребенка.
Герион, вернувшийся незамедлительно, стремительно пересек гостиную и скрылся в спальне, лишь кивнув в знак приветствия хозяевам. Когда Элиан вошел туда, дракон сидел на краешке кровати и гладил медно-золотые лохмы.
- Как она? - тихо спросил он у темного.
- Сложно сказать. Она на грани, а глеры не бывают милосердны.
Дракон как-то грустно усмехнулся и еле слышно произнес:
- Бывают…
- Илистан знает?
- Я не сообщал. Иначе, сам понимаешь, никто не возьмется предположить, что он может совершить. Пойти на сделку с глерами и отдать полжизни или они затребуют всю. Никто не знает их очередную цену.
- Не говори ему. Она вернется.
- Ты так уверен?
- Я верю в это. И буду верить, пока она дышит. А пока, единственное, что мы можем поддерживать жизнь тела, чтобы ей было куда вернуться.
- Она будет другой, если вернется.
- Насколько другой?
- Другой, - грустно улыбнувшись, ответил дракон. - Совсем другой.
Иви, которая видела все это, благо в комнате стояло зеркало, было больно. Сердце болело, хоть девушкаи понимала, что глеры избавлены от такого досадного недоразумения, как сердце. Они не чувствовали никогда и ничего, разве что правящие. Они еще сохраняли остатки чувств, но только для избранных. Иви была для матери именно такой. Единственной и любимой.
Девушка грустно улыбнулась и обняла свои коленки, поежившись скорее инстинктивно, чем от реального холода. Здесь его не ощущали вовсе. Просто, ничего иного на грани миров не существовало. Сколько прошло времени там, в мире людей, темная не знала. Здесь времени не было, как не было и материи. Безликие сущности, они могли принимать любой облик или вовсе терять его, растворяясь в грани.
- Ма-лыш, - произнесли у нее за спиной, и Иви оглянулась, чтобы увидеть матушку. Никто больше не говорил здесь, среди этих существ. Такой необходимости просто не существовала и с каждым проведенным здесь мгновением и для Иви исчезала нужда в словах. Девушка просто начинала понимать их всех без слов, словно они были частичками какого-то единого организма, сообщавшиеся между собой с помощью каких-то иных способов.
- Мама?
- Дет-ка, - рыжеволосая постаралась улыбнуться, но ввиду отсутствия практики получился настоящий оскал. - Те-бе по-ра.
- Куда?
- На по-свя-ще-ни-е. Ты ста-нешь од-ной из нас.
- Но разве?..
- Нет. Гла-за толь-ко пер-вый шаг.
- Хорошо мама. - Иви поднялась на ноги, последний раз взглянула на себя и заметила, как стремительно начала сереть ее кожа, как переглянулись дракон и темный, и что-то сказав, дракон быстро ушел. Зачем? Этого девушка уже не успела узнать.
Мир вновь изменился, но как был окружен туманом, так и остался. Поменялись только действующие лица. Точнее, их состав. Иви увидела молодую темноволосую женщину, которая с хитринкой в глазах наблюдала за Иви. Женщина качнула головой и начала изменяться, стремительно молодея. Вот, перед ней уже стоит юная девушка, примерно ее возраста. Она оббежала вокруг Иви, словно в первый раз видела ее, и смех ее доносился отовсюду. Сагара, она никогда не менялась. Даже странно, почему это вечно юное создание покровительствовало колдунам с их темными ритуалами. Неужели так боялась смерти, что подчинила ее себе, ввернула в рамки ритуалов, чтобы знать, когда и как все произойдет. Да, истинно так. Больше остальных смерти боится сама смерть.
Но Иви не занимала веселая Сагара, другая - светловолосая, с правильными чертами лица и ясными серыми глазами. Девушка не знала ее имени, впрочем, едва она об этом подумала, на ее шеи нагрелся амулет, а женщина улыбнулась. Приятно и по-матерински мягко. Миралиса. Она кивнула ей, одобрительно и ободрительно. И Иви стало легче. Миралиса всегда добра, даже к врагам, хотя были ли у нее враги?
Наконец, Сагаре надоело наматывать круги вокруг своей подданной, и она замерла.
- Ну что? Готова служить?
- Разве вам не все равно? - пожав плечами спросила Иви.
- Все равно. Моя и моей останешься, - усмехнулась девушка и приказала рыжеволосой: - Готовься.
- К чему? - встревожилась темная, заметив легкую грусть в глазах матери.
- Как к чему? К смерти, - смеясь объяснила Сагара. - Глеров не может быть много. И вступление в силу одного, означает смерть другого. Все просто.
- Тогда я отказываюсь от этой силы, - прикусив губу произнесла Иви. Сагара, уже почти развернувшаяся, чтобы уйти, резко оглянулась.
- Ты не можешь! - капризно заявила она. - Никто не отказывается. Это вечная жизнь, блага и почет!
- Это смерть, наказание и отвержение, - в тон ей ответила Иви.
- Ты все равно не можешь отказаться.
- Могу.
- Нет! - яростно крикнула Сагара.
- Да, - тихо произнесла Миралиса, но ее слышал каждый. - Перерождение - выбор добровольный. И она не хочет.
- Она умерла и она моя. Я решаю за них, всегда решала. И моя воля… - не согласилась богиня темных.
- Еще не умерла, - улыбнулась светлая. - И ты не властна над моими детьми.
- Она не твоя, - довольно оскалилась Сагара.
- Но будет моей, - все так же, не повышая голоса, откликнулась ее сестра.
