Анна Гаврилова - Счастье вдруг, или История маленького дракона
— Почему ты вернулся так рано? — Ну не могла не спросить! Интересно же, что именно привело к крушению всех-всех планов.
— Интуиция, — запуская пальцы в мои волосы, признался Дантос. — Непреодолимое желание оказаться дома.
Я не удивилась, и уровень собственного невезения оценила. Леди Судьба, Леди Удача, за что вы так со мной?
Раздался тихий стук в дверь и снаружи донёсся голос Полли.
— Ваша светлость, завтрак подан.
— Хорошо. Можешь идти.
Дан отстранился, но тут же протянул руку. Я покорно вложила свою ладошку в широкую мужскую ладонь и безропотно последовала за блондином в гостиную.
Полли в покоях уже не было, равно как и Жакара, но я почему-то и не сомневалась, что никого не застанем. Тот факт, что стол сервирован на одну персону, тоже не удивил, равно как и выставленные на полу миски.
Всё, что случилось дальше… в общем, светлость, она светлость и есть!
А произошло следующее: герцог Кернский подвёл к столу, усадил на место, которое именно ему, Дантосу, предназначалось, после подхватил драконьи миски и тоже за стол уселся. И спросил с невинной улыбкой:
— Вилкой поделишься?
А у меня их как раз две было — обычная и для десерта.
Улыбку сдержать не смогла. Но покачала головой и потянулась в намерении отнять у Дантоса миски, потому что… ну перебор это. Он же герцог, потомственный аристократ…
— Даже не думай, — строго сообщили мне. Тоже навстречу потянулись и ловко украли одну из вилок. Ту, что побольше.
— Дан, не надо.
Блондин прищурил глаза, и я сдалась. Ну не хочешь — как хочешь.
Зато едва приступили к завтраку, в тишине гостиной прозвучало:
— Мм-м… Мм-м!!!
— Что? — спросила удивлённо.
— Тебя вкусней кормят!
Я не могла не рассмеяться — позёр. Правда, на этом хорошее закончилось…
— Ты намерена снова превратиться в дракона? — прямо спросил Дантос. И хотя его тон был нейтральным, а лицо спокойным, я очень чётко почувствовала напряжение.
Ответила виноватой улыбкой и вновь к уничтожению омлета вернулась, отмечая по ходу — мне столько не съесть, не поместится. Вот только герцога Кернского улыбка не удовлетворила.
— Астра… — позвал он.
Пришлось оторвать взгляд от тарелки и сказать:
— Так надо.
— То есть?
Я поморщилась и попыталась опять к завтраку вернуться, но кое-кто отступать отказывался.
— Я могу ввести тебя в дом в качестве дальней, вернее — очень дальней родственницы. За пару дней подготовлю инсценировку твоего приезда, сделаю документы и…
— А дракон? — перебила я.
— Дракон отправится на родину. Потому что при всей нашей любви обеспечить должный уход мы неспособны. Ведь дракону простор нужен, возможность охотиться и общаться с сородичами. К тому же ошейник запрещал рост, а теперь, когда барьера нет, наша маленькая девочка начнёт стремительно расти, чтобы через пару лет превратиться в настоящую, большую драконицу.
— Складно врёшь…
— То есть ты согласна?
Я вздохнула и отрицательно качнула головой.
— Дан, я не готова даже обсуждать этот вопрос.
— Почему?
Опять вздохнула, опять головой покачала. Ну что ему сказать? Правду блондин не оценит, а лгать так не хочется.
— Ты не хочешь оставаться в моём доме?
Я промолчала. И тут же схлопотала новый прямой вопрос:
— Тебя кто-то ждёт?
Врать по-прежнему не хотелось, но я… я кивнула. Впрочем, это не совсем ложь. Меня действительно ждут… огромные неприятности.
Герцог Кернский не дрогнул, не отвёл взгляда, и вообще… он остался совершенно невозмутим. И столь же невозмутимо сказал:
— Прости, но я тебя не отпущу.
Что? Мне послышалось?
— Не отпущу, — повторил блондин. — Если тебе нужно встретиться с родными, поедем вместе. Остальное — даже не надейся.
— Что значит «остальное»?
— То и значит, — «ёмко» ответили мне. И, как ни в чём не бывало, принялись уплетать драконий завтрак. — Уф… а ведь в самом деле вкусней, чем у меня.
Я хотела возразить. Не насчёт завтрака, а насчёт заявок одного блондинистого тирана. Но подумала и промолчала — зачем отнимать у человека надежду?
«Бес меня пожри, да зачем я вообще правду ему сказала?!»
Омлет всё-таки не осилила, салат и копчёные колбаски тоже. Зато реквизировала герцогский чай! И пирожное, которое вообще-то к драконьему завтраку прилагалось, умыкнула. Дан не возражал.
А вот когда встала, потянулась и шагнула к двери, ведущей в кабинет, через который можно попасть в спальню, герцог Кернский сказал:
— Нет. Не надо. Останься.
Пришлось остановиться и ответить.
— Дан, ты не понимаешь.
— Так объясни.
Объяснять не хотелось. Вот вообще. Ни капельки, ничуточки!
— После того как ты сожгла рисунки, я очень внимательно просмотрел те книги, которые были открыты на момент моего ухода. Я видел тот узор и рассуждения о метаморфах читал. Но я не поверил. А теперь…
— Ты этого не говорил.
Дантос вопросительно изогнул бровь, а я…
— Ты этого не говорил, а я не слышала.
— Даже так?
— Дорогой, всё очень серьёзно. Гораздо серьёзней, чем тебе кажется.
Заявление возымело странный эффект — глаза герцога Кернского заблестели. Дантос поднялся и приблизился быстрей, чем успела отскочить. И лишь когда его руки обвили талию, я сообразила, в чём дело. Я назвала его иначе, чем следовало.
Мда… привычка говорить всё, что вздумается, точно зная, что люди услышат одно лишь «ву», сыграла злую шутку. Только объяснить это Дантосу… Нет, как-нибудь в другой раз.
— Никто не должен знать, — повторила я.
Ему тоже нашлось что сказать.
— Очень дальняя родственница. Настолько дальняя, что…
Я фыркнула и ловко вывернулась из объятий. Впрочем, блондин не особо препятствовал.
— Не смей подглядывать, — отступая к двери, предупредила я.
Герцог Кернский поджал губы, но кивнул.
На полный желудок трансформироваться совсем неприятно — к боли добавляется ужасная тошнота, а после того, как трансформация завершена, тошнит ещё сильней. Поэтому из ванной комнаты я вышла лишь через четверть часа и тут же напоролась на Дана.
Он привычно стоял под дверью, опершись плечом о стену. И хотя точно знал, кого увидит, судорожно вздохнул и прикрыл глаза.
А через миг случилось то, что, как мне кажется, должно было произойти гораздо раньше, — герцога Кернского накрыло осознанием. Губы блондина растянулись в невероятной улыбке, глаза заблестели.
— Ты… ты действительно всё понимала!
Ну допустим, и что теперь?
— Ты… маленькая бессовестная девчонка!
