Галина Гончарова - Корни зла
Эля была против. Сначала.
Потом я плюнула на уговоры и ушла к себе. А с элварессой остался Тёрн.
Что он делал, что говорил, чем угрожал — я до сих пор не знаю. И знать не хотелось, если честно. У меня было задание посложнее.
Виана.
Можно наложить грим на человека. Можно — иллюзию. Можно замаскировать его тысячей разных способов. Только вот нечисть этим не обманешь. Для нее нужно совсем другое. Аура. Рисунок, цвет, запах, вкус… И именно подделкой ауры я и занималась. Привязкой послужило старое платье Вианы. Пока оно еще не побывало в чужих руках. Пока его еще не надевала Эля.
Вещи сохраняют след своих владельцев. И Эля невольно исказила бы рисунок. Поэтому надо было закрепить его сейчас. Не столько сложная, сколько нудная процедура. Похожа на вышивку бисером. Чуть дернешь, чуть перетянешь — и у тебя на ткани некрасивая стяжка, а бисер ложится совершенно не в ту сторону.
Виана пришла сама, вместе с мужем. И мы с ней в четыре руки взялись за Элю. Она подгоняла платье. Я — ауру. Элваресса шипела, но не сопротивлялась. Наконец все было закончено — и мы втроем переглянулись. Похожи. Да. Выслушаем мнение зависимых экспертов?
И мы запустили парней.
Тёрн и Тиварис, отлично нашедшие общий язык, коротали время в общей зале у камина. Судя по двум пустым бутылкам и выражению на лицах, речь шла о возвышенном. То есть — о нас, о женщинах.
— …наполовину оборотень. Нет, на четверть. Но я ее все равно люблю, — услышала я обрывок разговора.
— А моя — вообще ведьма. Но хорошая. И умница.
— Только она у тебя какая-то не слишком того, — Тиварис показал на себе, где я должна быть «того». М-да. С таким размером я бы и ходить не смогла. Победило бы земное тяготение.
— А если я сейчас кому-то это наращу? — поинтересовалась я, вылезая из тени.
Супруг послал мне невинную улыбку.
— Солнце мое, даже и помечтать нельзя?
— Помечтать — можно. Вставайте, алкоголики! Нам нужна ваша консультация.
— Почему сразу — алкоголики, — элвар фыркнул. Судя по абсолютно трезвому взгляду, ему даже до легкого опьянения было, как до Кариема. Просто Тивариса требовалось чем-то занять, чтобы под ногами не путался. Вот мой муж и старался. Хотя ему и самому было любопытно. И он за меня тоже переживает. Но готов помогать чем может. Чудо мое с лиловыми глазами…
— Осознаешь, какое тебе сокровище досталось?
— Сокровище? Чудовище!
— От слова «чудо»?
— От слова «чудик»! Не нервируй меня!
Элвар фыркнул.
— Что от нас требуется?
— Войти в комнату — и опознать кто где.
— Глупости. — Тиварис плавно поднялся из кресла. — Уж родную-то жену я всегда опознаю!
Судя по легкости движений — он тоже не был особо пьян. Так, для вида. Ну не паршивцы?
— Тебе достался очень удачный вариант. Пьет — и не пьянеет.
— Врет и не краснеет.
— Когда я тебе врал?!
Я ненадолго задумалась. А правда — когда? Недоговаривал. Было. Но в остальном…
— Ты мой бобер-правдоруб!
Тёрн ничего не ответил. Не успел. Потому что я распахнула перед мужчинами дверь комнаты. И навстречу им встали две женщины в простеньких серых платьицах с вышивкой. Обе — тоненькие, светловолосые, явно беременные…
Тиварис где стоял, там и сел. Тёрн оказался покрепче. Обошел обеих. Осмотрел. И улыбнулся, показывая глазами сначала на одну, а потом и на вторую.
— Эля. Виана.
Женщины кивнули. Я нахмурилась.
— Неужели что-то не…
— Я тебе сейчас покажу. Иди сюда.
Я послушно шагнула к элвару. Теплые руки легли мне на плечи.
— Закрой глаза. Расслабься. Следуй за моими мыслями.
В восприятии элвара женщины выглядели почти одинаковыми. Запах, голос, аура… Но внутри одной билась новая, уже разумная жизнь. И эта жизнь пульсировала огоньком. И уже сейчас ощущались слабые отголоски ее мыслей. Тепло. Покой. Удовольствие. А внутри второй жизнь вроде и была видна, но не билась. И не трепетала.
Я задумалась. А будет ли так же восприимчива болотная нежить?
— Сложный вопрос. Но ее ведет ненависть. Может и почуять.
Я чертыхнулась. Но как? Как сделать…
А потом улыбнулась.
— Есть идея! Нужен какой-нибудь зверек! Хотя бы мышь!
Тёрн кивнул, поняв все с полумысли. Двое живых? Их и будет двое!
Почему мышь? По многим причинам. Мелкая, запихнуть ее в коробочку и сунуть в карман — самое то. Авось не сбежит раньше времени. А я ее еще и усыплю. И эмоции будут очень похожи.
На ловлю стр-рашного зверя отрядили того же Мирко. И через полчаса любовались симпатичным сереньким зверьком. И чего их бояться? Пушистая зверушка. И не крыса. Хотя и в крысах много что есть симпатичного.
Эля немного посопротивлялась, не желая класть за пазуху коробку с мышью, но Тёрн сверкнул глазами — и элваресса утихла.
Я немного поколдовала, подстраивая ауры, — и Тёрн наконец кивнул.
— Так хорошо.
На охоту мы отправились с утра.
Мне нужно было время на подготовку. Эле — на то, чтобы собраться с духом. А Тёрн вообще пообещал запереть меня в комнате, если я решусь отправиться на болото ночью. Для того типа нечисти, который там шалил, не имело значения время суток. А вот для нас — наоборот. Из села никто туда больше не пойдет. Так что можно и подождать.
А вот с утра, по предрассветной росе, мы и отправились в поход. Впереди шла Эля. Мы с Тёрном приотстали шагов на сто. Вне пределов видимости. Но слышать и чувствовать ее могли. Что и требовалось.
Я была напряжена, как струна. Тёрн хищно улыбался. Охота началась.
Рассказывает Элиссиана:
«Я скользила по болоту. Классический шаг благородной леди. Спина выпрямлена, плечи расправлены, голова откинута назад, подбородок чуть выдвинут вперед, руки не прижаты к туловищу, но и не болтаются без дела, чуть вторя покачиванию бедер… сколько лет меня этому учили.
Зачем?!
Сейчас я не могу ответить на этот вопрос даже себе. Из меня старались сделать идеальную жену и мать. Манеры, речь, походка, все мое воспитание было направленно именно на это. Я умею вышивать шелками и самоцветами и играть на шести музыкальных инструментах. Легко танцую и восхитительно пою. Могу пройти по залу так, что все мужчины будут смотреть мне вслед. Легко сооружу шикарную прическу в самых сложных условиях.
И зачем все это?!
Мужчина, которого я полюбила, использовал меня как приманку.
Мужчина, которому меня предназначали в жены, полюбил ведьму.
