Кель'Дорей, эльф из мира Warcraft (СИ) - Хорошко Евгений Алексеевич

Выходит, это зависимость. И она укреплялась во мне с каждым днём. Тролль говорил так, будто зависимость эльфов от магии была чем-то постыдным, но потребность время от времени пить, ласковую как летняяя лужайка, магию Солнечного колодца — небольшая цена за практическое бессмертие. Но первобытная, бурлящая сила Искривлённой пустоты — нечто иное. Начать с того, что канал сквозь Завесу прерывистый. А если сделать его постоянным, каким-то образом, то на Азерот придут демоны. Всюду клин!

— Не переживай, остроухий. Глядишь, будут ещё у тебя рога, — вдруг хохотнул тролль, приглядевшись к моему посмурневшему лицу. — Зазноба в Кель-Таласе осталась у тебя, нет? Если есть, однажды обязательно наставит. Ух, попадись мне сочная эльфийка, хр-р. Уж я бы её...

Внезапно шаман изменился в лице, заставив меня вздрогнуть.

— А это что? — рыкнул он, резко взмахнув рукой. Перед ним появилось огромное, сияющее по краям окно, в котором отразились густые кусты, и возвышающиеся над ними деревья.

«Дальнезрение» — понял я. Тролль смотрит куда-то с помощью магии! Вероятно, осматриваемое шаманом место находилось не так далеко от деревни. Одно из приметных деревьев я видел в последние мгновения падения с дирижабля.

Удивительно, но в открывшемся окне отображался полупрозрачный силуэт, постепенно проявляющийся в реальности. Все это сильно напоминало заклинание невидимости, спадающее от наведенных помех.

— Твоя, что ли, баба? — тролль потрясённо выдавил из себя. Мои глаза полезли на лоб от того, что я видел.

Она двигалась среди деревьев, словно тень, её тёмно-рыжие волосы струились по плечам, как пламя внутри домашнего очага. Поверх простого походного платья был накинут красный плащ, который крыльями развевался за спиной эльфийки. Под юбкой того же цвета, что и плащ, быстро крались и подпрыгивали по зелёной травке длинные, стройные ноги. Шаман троллей сглотнул слюну, и точка обзора непроизвольно сдвинулась. Нашему взору открылось загорелое лицо с полными губами и высокими скулами, в миндалевидных глазах эльфийки пылало голубое пламя решительности.

От дрожи в руках шамана, точка обзора плавно сползала вниз, словно юбка, неловко надетая на манекен. Взгляд наших изумлённых глаз уткнулся прямиком в упругие холмики, подпрыгивающие под белым платье при каждом шаге эльфийки, и на некоторое время забуксовал, как в трясине.

Не сразу, но шаман троллей встряхнулся и отодвинул точку обзора. Так мы увидели, как за эльфийкой, смачно пожёвывая жвачку, крадутся двое гоблинов в зелёных плащах. Один из них с усмешкой поигрывал удавкой в руке, следуя за девушкой след в след. Другой коротышка машинально смахнул с подбородка слюну, пока мы с троллем обменивались потрясёнными взглядами, и продолжил сверлить взглядом эльфийку с тыла. Наконец, шаман троллей опомнился.

— Твою мать! — выпалил старый тролль, с глазами навыкате. — Что это, бл№;%ь!? Гоблины здесь откуда!?

Точка обзора сдвинулась назад, и мы увидели деревню троллей с высоты птичьего полёта. Огороженная частоколом, она находилась в низине, а на лысой горе напротив собралось какое-то зелёношкурое сборище. Перемежая свои слова ругательствами на тролльском диалекте, шаман резко приблизил магический глаз, и мы уперлись взглядом прямо в чью-то наглую, самодовольную зелёную рожу.

Гоблин ухмылялся, перекатывая толстую запаленную сигару с одного уголка рта в другой. На его сморщенном лице отражалось такое довольство, словно он был котом, стянувшим у хозяина изо рта мясо. В своих цепких лапах он держал горящую лучину, чей пылающий конец был поднесен к бомбарде чудовищных размеров. Спустя короткий миг, порох в пушке загорелся и только тогда зеленошкурый коротышка опомнился.

— Пли! — запоздало взвизгнул гоблин, зажимая длинные уши ладонями, и прыгнул в укрытие, забавно задирая ноги в полёте.

— БУМ!!! — сказала бомбарда.

***

Среброкинс

— Да рубись оно всё! — Среброкинс в неистовстве водил рычагом в кабине крошшера, нарезая перед собой пилой густые зелёные кустарники и мелкие деревья, пока вокруг него в лесу не появилась сплошная проплешина. — Чёртов Зиг. Я тебя сам теперь закажу! Будешь знать.

Теперь, когда гоблину больше не перекрывала обзор растительность, он расслабленно выдохнул, восстанавливая душевное равновесие. У Среброкинса была единственная слабость — зелёный цвет, как раз под оттенок гоблинских рож. Когда бы он их не видел, всякий раз случалась какая-то дичь. Каждый день. Без перерыва, без отдыха. Без пощады.

К чести сказать, от своего отражения в зеркале зеленошкурого торговца не переклинивало, а в присутствии сородичей он старался держать себя в лапах. Но вот когда зелень была кругом, закрывала ему обзор и мешала пройти, сложно было не взорваться. Кустарники рядом с крошшером были обречены пойти на компост.

Задрав голову, Среброкинс наконец-то увидел над собой голубое небо, в котором до сих пор шло сражение. Сверкающие синие лучи били, рассекая небеса пополам. Юркая цель пыталась обмануть боевого мага хитрыми финтами в воздухе, но весь предел гоблинской удачи однажды оказался исчерпан. В ворохе мельчайших обломков, горящий самолёт вскоре устремился к земле, как погибшая в воздухе птица.

— Что, отлетался, Зиг? — губы гоблина растянулись в широкой ухмылке, показывая острые зубы. — Ха-ха, только я хотел его заказывать, а он уже сам об эльфа убился. Не подвёл, молодец. Опять же, деньги мне сэкономил. Молоток.

Только сейчас гоблин огляделся вокруг и задумался над тем, что теперь делать. До этого он с неослабевающим вниманием следил за развернувшейся в воздухе битвой, забыв обо всём. Рука торговца неосознанно потянулась за переговорным амулетом.

— Трум? — позвал Среброкинс. — Отвечай, я же знаю, ты уже должен был приземлиться!

Изумрудный кристалл остался безмолвным, и гоблин недовольно нахмурился. Вдруг, он кое-что вспомнил.

— Ах, так ты ж с парашютом должен был прыгать, курилка! Это объясняет задержку, — опомнился Среброкинс, хлопнув себя по лбу. С парашютом падать на землю было немного дольше, чем без него. Тогда ему просто нужно немного подождать.

Спустя пару минут, амулет и правда, мигнул. Среброкинс сначала услышал неразборчивое пыхтение, а затем и голос своего верного помощника.

— Босс? Это ты? — неуклюже пропыхтел Трум.

— Кто же ещё? — рявкнул гоблин, — Я, конечно! Ты что там, на дереве застрял?

Через переговорный амулет до ушей гоблина сначала донёсся подозрительный шорох, а затем приглушённые ругательства Трума.

— Да, блин! То есть, да, босс. На дереве я вишу, на стропах парашюта вниз головой.

— Сползай оттуда на землю, сейчас же, — приказал торговец. — Нож есть? Перерезай им стропы. Раз-два!

Вскоре Среброкинс услышал через амулет какую-то возню, сдавленный вопль, который вскоре прервался шелестом травы и громким плюхом, как в болото. Наступила длительная пауза. Судя по всему, переговорный амулет Трум благополучно утопил.

— Болван, — вздохнул Среброкинс.

Торговец устало возвёл очи горе, и тут его взгляд зацепился за дирижабль, отметив приятную странность. Летательный аппарат гоблинов до сих пор висел в небе, и падать никуда больше не планировал.

— Ну, ничего себе! — выпалил Среброкинс, облегчённо рассмеявшись. — Выправили-таки дирижабль, с ума сойти можно! На одном баке держится... наверное, крошшеры выкинули, ублюдки.

— ...нашел! — Среброкинс вдруг услышал голос Трума и расплылся в ещё более широкой усмешке. Одна хорошая новость следовала за другой. — Босс, я нашёл переговорный амулет. Жду приказа!

— Трум, парни выправили нам дирижабль, — обрадовал его Среброкинс. — Полезай на дерево и высматривай, где он сядет. Туда и выдвигайся, если не хочешь чтобы тебя кто-нибудь сожрал.

— На дерево лезть!? Я ж только что оттуда, босс? — ахнул Трум. — Босс?

— Это приказ! — ответил ему Среброкинс. — Обстановка поменялась, дирижабль уцелел. Лезь обратно теперь, высматривай его.