Ученица ведьмы и узы проклятой крови - Райн Александр

«Этот тип – предатель. Он продаст кого угодно», – слова Вереска из пока ещё свежих воспоминаний постоянно крутились в голове девочки.

– Для чего тебе это? – обратилась Катрин к своей наставнице, которая стояла молча, и, кажется, наслаждалась разглагольствованиями Анта.

– Мне? Ни для чего. Плевать я хотела, что за свадьба у вас там планируется. Моей целью была книга, и теперь она у меня. Кстати, спасибо за конспект, а книгу теперь можно сдать вместе с этим ублюдком, – сказала Вера, имея ввиду Вереска. – За такой куш полагается хорошая награда и полная амнистия.

– Вот так просто? Чёртова книга в обмен на мою жизнь? Это было запланировано с самого начала?

Вера лишь пожала плечами.

«Катрин, почему ты споришь? Не нужно вести себя так. Ты не должна повышать голос на Веру, она хочет только помочь тебе, она хочет, чтобы ты была счастлива», – где-то вдалеке, сквозь толщу ускользающих мыслей, пробивался знакомый голос.

Катрин взглянула в глаза Веры, которая зло улыбалась – эта улыбка была похожа на оскал. До Катрин вдруг дошло, что это Вера транслировала свой голос в её голову всё это время. Голос-помощник принадлежал ведьме, и теперь он возвращается, чтобы окончательно расплавить мозг бедной девочки. Катрин чувствовала, что чем ближе ведьма, тем сильнее ее влияние.

«Ты, чёртов ублюдок! Это я тебя спасла, а не ты меня! Как ты можешь так поступать со мной?» – снова обратилась Катрин к Анту, пока Вера ворошила кочергой в камине остатки догорающего дневника.

Ант в это время связывал обездвиженного Вереска и заклеивал ему рот широким скотчем.

«Лучше расслабься. Тебе эта болтовня никак не поможет. Каких-то пара часов, и ты навсегда забудешь свою прежнюю жизнь. Всё будет хорошо!»

«Да пошёл ты! И эта тварь тоже!»

– Ну хватит уже! – крикнула Вера, а потом сказала что-то Анту на его языке. Тот кивнул и больше не произнёс ни слова.

В руках ведьмы Катрин заметила свои записи, которые вела, еще находясь у Ао. Вера уселась в кресло и принялась листать их.

– Признаюсь, удивлена. Не думала, что ты способна на какую-то работу, а тем более – на учёбу.

Сначала Вера внимательно изучила несколько страниц, а потом начала быстро листать их, разыскивая что-то конкретное.

Ант расхаживал по комнате, как по музею, заложив руки за спину, изучая вещи, собранные ведьмой, и восхищаясь ими. Он что-то увлечённо шептал, но с Катрин больше не разговаривал. Сама же Катрин напоминала статую или стоп-кадр из фильма. Она застыла в дурацкой позе, и, как назло, у неё чесалось всё, что могло чесаться: нос, глаза, уши. Голос в голове бубнил без умолку. Память стиралась целыми сюжетами, терялась нить всей жизни. Она снова позабыла про отца Нины, да и про саму Нину тоже. Образ матери растворялся в калейдоскопе событий, где на первый план выходила фигура Веры. При этом было неважно, кто был в образе ведьмы – она сама или Вереск. Катрин пыталась бороться, убеждая себя, что ведьма – враг, но с каждой минутой ей становилось всё сложнее делать это.

Наконец Вера нашла то, что искала. Она сравнила текст в тетради Катрин с текстом и картинкой книги, которую вытащила из-под пресса железяк, предварительно смыв кровь с рук. Затем она резко встала и пошла в сторону рабочего стола. Оттуда до Катрин доносились звуки приготовлений. Было слышно, как Вера достаёт из шкафов и снимает с полок ёмкости и свёртки с необходимыми ингредиентами. Несколько раз ведьма залезала в рюкзак Катрин, откуда выуживала то, что они приобрели на рынке до всех происшествий. Время от времени слышались звуки ударов ножа о дерево, помешивания и трения. При помощи длинных металлических щипцов Вера достала из камина несколько красных угольков и положила их на специальную подставку. На неё она поставила тару с зельем. Комнату наполнили резкие тошнотворные запахи, от которых слезились глаза.

Чем занимался в это время Ант, Катрин не знала. Видимо, он чувствовал себя здесь не в своей тарелке и старался не привлекать к себе внимания. Но девочка знала, что он на взводе, она ощущала это, и ей нравилась эта его неуверенность – она придавала ей сил.

Приготовление заняло немало времени. Зато голос в голове Катрин замолчал. Вера полностью погрузилась в процесс, и ничто не могло её отвлечь, даже сонное мычание Вереска, который никак не мог прийти в себя. Когда всё было готово, Вера раскрыла окно, чтобы все запахи улетучились на улицу, и подошла к Катрин с бокалом бледно-красной жидкости в руках. Она схватила девочку за руку и больно уколола её палец. Затем начала выдавливать её кровь прямо в бокал, содержимое которого стало окрашиваться в насыщенный бордовый цвет.

За последний месяц Катрин исколола себе все пальцы и изрезала все ладони, но так и не смогла привыкнуть к боли. Она морщилась и хотела плеваться ругательствами, но Вера определённо не будет принимать их близко к сердцу, а тратить силы на эмоции бессмысленно. Лучше копить в себе отрицательный заряд, чтобы ненависть напоминала о том, кто перед ней.

– Что ты делаешь? – наконец не выдержала Катрин.

– Зелье, которое ненадолго породнит нас с тобой, – не отвлекаясь от приготовлений, ответила ведьма.

– Породнит?

– Именно. На какое-то время мне придётся стать твоей кровной родственницей, – последнее слово Вера произнесла с нескрываемой брезгливостью. – Тебе придётся признать меня своей матерью и выпить зелье.

– Пф-ф, ты серьёзно?! Можешь идти в задницу с такими предложениями, – ироничная гримаса на лице Катрин была такой натуральной, что Вера замахнулась для удара, но сдержалась.

Впервые в жизни девочка чувствовала, что уделала эту выскочку.

– В твоих же интересах выпить это, – в голосе ведьмы не было угрозы, лишь холодная уверенность в собственных словах. Чувствовалось, что она говорила об очевидных вещах. – Иначе придётся заводить потомство с этим, – она намекнула на Анта, который стоял в стороне.

– По-твоему, я совсем дура? Никто не заставит меня сделать это.

– Ты хо́чешь покончить со всем этим? – ведьма по-прежнему была спокойна. На её лице даже проблёскивала легкая улыбка. – Хочешь, чтобы наш договор был разорван? Хочешь вернуться к своей прежней жизни? Стать беззаботным, ни к чему не стремящимся подростком с кучей прыщей, друзей-идиотов и мамашей-алкоголичкой? Я же знаю, что хочешь. Ты мечтаешь, чтобы я оставила тебя. Вереск, Ант и прочие извращенцы навсегда исчезнут из твоей жизни. Нужно только сделать то, что я говорю.

Девочка колебалась.

– И что будет, если я призна́ю тебя своей матерью и выпью это? – наконец поддалась Катрин.

– На некоторое время я действительно стану твоей матерью, как бы ни противно мне это было. Видишь ли, все родители – на самом деле родители нам лишь до момента совершеннолетия. В наших жилах течёт одна кровь, и мы являемся с ними нерушимым целым. Когда нам исполняется восемнадцать, кровь обновляется, и «целое» рушится – мы открепляемся от родителей, становимся независимыми. Когда ты призна́ешь меня своей матерью и выпьешь зелье, между нами ненадолго установится родственная связь: моя кровь скопирует код твоей крови, а твоя – моей. Немножко поиграем в бога, – хихикнула Вера.

– Я ещё раз спрашиваю: ты считаешь, что я совсем дура? Это зелье, которое лишает наследственности! Оно полностью открепит меня от своего рода. У меня больше не будет родителей. Я буду пустышкой.

– Ты и так пустышка. Какая тебе разница? Ради бога, оставайся дочкой своей ненаглядной мамаши. Для тебя всё закончится тем, что изменится резус-фактор и пропадёт дурная наследственность. Не будет больше никакой магии, никакой энергии – станешь обычной серой мышкой. Анту такая не нужна, он сам откажется от тебя. Да и для меня ты потеряешь интерес.

– Так вот что на самом деле тебе было нужно всё это время?! Всё ради моей крови?

– Именно.

– А что в ней такого?

– Для тебя – ничего особенного. Ты же всё равно не собираешься пользоваться ею – так зачем же пропадать добру? Ты окунулась в суть того мира, где правит энергия. Разве тебе понравилось? Сколько раз тебя хотели убить? А сколько людей пытались использовать тебя в своих целях? И ради чего? Ты же не получила никакой пользы. Одни сплошные разочарования и беды. Ты дала ложные обещания семье своей подруги, потеряла связь с близкими, месяц жила на воде и хлебе в канализации, а теперь тебя будут разыскивать власти того мира, куда путь тебе заказан. Только представь, какой будет твоя жизнь дальше!