Единственный цветок в этой говноклумбе 5 (СИ) - "Holname"

Шейн задумчиво отвел взгляд. Мысленно пытаясь представить сколько же всего по итогу пропало человек из-за деятельности змеевиков, он даже как-то отвлекся от всего этого разговора.

— И… — снова заговорила София. — Там нет ни одного тела. Все будто растворились в воздухе, понимаешь?

— Знакомый почерк, Шейн? — Дафния снова мило улыбнулась, хотя от выражения ее лица уже становилось тошно.

— Может быть, — с улыбкой отвечал Шейн, — вместо того, чтобы обвинять в этом меня, вы просто допросите ту единственную волшебницу Синей башни, которая выжила?

— Мы бы с радостью, но она все еще не пришла в себя.

— Ее травмы были слишком серьезными. — Дафния приложила руку к щеке и опечаленно покачала головой. — Даже моя сила не смогла помочь ей в достаточной степени. Какая жалость.

Шейн старался продолжать улыбаться, но уголки его губ уже нервно подрагивали от всего этого. Разве магия Святой не могла фактически воскресить из мертвых? Магнолия была доставлена живой, пусть и сильно раненой. Если Святая «не смогла» ее вылечить, тогда ответ был только один: она и не собиралась делать это.

— И какое решение вы приняли? — Шейн снова посмотрел на директора. — Вы же не просто так говорите мне все это сейчас?

Дафния громко вздохнула. Выйдя вперед и будто намеренно заслонив собой Софию, она жалостливо, будто бы действительно искренне, ответила:

— Шейн, боюсь, церкви придется лично расследовать твое дело. И, если мы поймем, что ты как-то причастен ко всему этому, мы не сможем остаться в стороне. Никто не сможет промолчать. Даже влияние твоей семьи не поможет.

— Потому что, — напряженно продолжал Шейн, — вся моя семья также будет обвинена в соучастии?

Дафния сладко улыбнулась. Она не стала отвечать прямо, но по ее лицу можно было четко сказать, что именно это и было ее целью.

— Мне жаль, Шейн.

20. Придется заступиться

Покинув кабинет директора, Шейн наконец-то смог облегченно выдохнуть. Сейчас он чувствовал себя как никогда уставшим, и от того у него даже не было сил на то, чтобы злиться или ненавидеть Святую за ее ярое желание низвергнуть род Дорианов.

— Хорошо-хорошо, — заговорил Шейн, приподнимая взгляд на двух ожидавших его особ, — а теперь давайте отойдем в сторону и поговорим.

Обе сестры, все это время вынужденные стоять за дверью, выглядели не просто недовольными — они явно были злы. Хмурые взгляды, схожие позы со скрещенными на уровне груди руками и даже одинаковый боевой настрой делали их как никогда похожими.

Моржана и Джулиана, ничего на это не ответив, опустили руки и разом развернулись. Они пошли вперед, прочь от кабинета директора, и Шейн спокойно двинулся следом за ними. Он еще не знал того, о чем хотели поведать ему сестры, но уже точно чувствовал, что дело было серьезным.

— Ты успел в очередной раз доставить проблемы семье. — Моржана, шедшая чуть быстрее Шейна, старалась даже не смотреть на него. — Как можно было выбраться из Теневого мира и бросить там всех остальных?

— И кто же мне это говорит? — Шейн иронично улыбнулся. — Я в академии всего несколько часов, но даже до меня дошли слухи о вашей яростной драке, после которой в цветочном саду осталось громадное выжженное пятно.

Джулиана, ведущая эту группу, внезапно замерла. К этому моменту они все уже успели достаточно отдалиться от кабинета директора. Они остановились возле лестничного проема между несколькими этажами. Там, где были уже фактически только служебные помещения.

— Давайте перестанем показывать друг на друга пальцем, — серьезно заговорила старшая, поворачиваясь к остальным лицом. — Набедокурить успели мы все. Я и Моржана сцепились из-за разногласий, Шейн попал в передрягу и снова стал подозреваемым, а Юстас…

Шейн поморщился. Упоминание старшего брата показалось даже каким-то непривычным.

— Что сделал Юстас? — спросил Шейн.

Обе сестры переглянулись. Прислушиваясь к тишине коридора, еще некоторое время они будто пытались убедиться в том, что это место было безопасно.

— Что случилось? — снова спросил Шейн, уже что-то начиная подозревать.

— Он превратился в монстра, — резко заявила Моржана.

— Что? — Лицо Шейна исказилось от изумления. Сама эта фраза невольно включила его воображение и заставила представить, как все это могло бы выглядеть. Только приятным это зрелище не казалось.

— Сейчас с ним все хорошо, — поспешила успокоить Джулиана. — Мы отвели его в мою комнату. Пока он отдыхает, мои подруги присмотрят за ним.

— Что в конце концов случилось? Как это произошло?

— Во время нашего боя с Моржаной внезапно появился Юстас. Это было в цветочном саду и выглядел он не очень, так что, предполагаю, он прятался там.

— От кого?

— От женщин. — Равнодушно отвечала Моржана. Девушка хмурилась и отводила взгляд, будто бы ей было даже неприятно вспоминать об этом. — Он приходил ко мне за день до этого. Кажется, какие-то ученицы сделали его своей целью. Не знаю как они до него домогались, но им явно хотелось сделать его своим.

— И ты, зная об этом, ничего не предприняла?

Голос Шейна прозвучал укоризненно, и услышав это, Моржана возмущенно спросила:

— А ты бы предпринял? Учитывая то, сколько он гадостей тебе сделал?

— Учитывая сколько гадостей сделала мне ты, я бы мог давно убить тебя, но ты же все еще стоишь здесь, верно?

Обе сестры порядком удивились. Пока они молчали, недовольный Шейн продолжал говорить:

— Моржана, прекрати размышлять как обиженный капризный ребенок. Прекрати принимать решения, основываясь на том, кто тебе что-то не так сказал в прошлом.

— У меня своих забот не хватает? — Моржана резко взмахнула рукой, будто собираясь ею кого-то ударить, но вместо этого она также быстро ее опустила. — Почему ты из меня виноватую сделал? Между прочим, ты тоже не особо пытался помочь ему прижиться в академии.

— Потому что он сам отталкивал меня, но он никогда не отталкивал вас.

Джулиана, слушавшая все это, уже даже не смотрела на Шейна. Ее лицо казалось спокойным со стороны, но в душе от этих слов что-то щемило. Как будто все случившееся действительно было ее виной.

— Разве вы не понимаете, что именно ваше отношение к нему привело к тому, что он возненавидел меня, как потенциального противника, и доверил свою жизнь вам, как будущему семьи? — Шейн посмотрел сначала на одну сестру, затем на другую. — Я понимаю, что для вас жизнь любого мужчины — это пустой звук, но именно из-за того, какая иерархия сейчас построена в мире, вы и должны больше всех задумываться о том, что мужчины в ваших семьях по факту всецело зависят от вас.

— А что насчет тебя? — холодно спросила Моржана.

— Исключение. Я просто не позволю себе зависеть от женщины.

Джулиана выдохнула, и приложила руку ко лбу. Казалось, от всего этого разговора у нее уже начинала раскалываться голова.

— Не думаю, что сейчас есть смысл искать виновных. — Девушка устало посмотрела на Шейна. — Матушка просила всех нас присмотреть за ним, а мы, в погонях за своими целями, совершенно забыли об этом. Поэтому сейчас нам нужно думать уже только над тем, как разрешить ситуацию.

И Шейн, будто согласный с этими словами, вместо продолжения спора сразу же начал расспрашивать:

— Кто-то еще знает о случившемся?

— Нет. Мы смогли все скрыть.

— Как Юстас превратился в монстра?

— Просто разозлился на нас, — отвечала Моржана, — а потом его тело начало изменяться. Это из-за силы, что передали ему змеевики.

— И к гадалке не ходи. А как он вернул свой облик?

Вместо ответа Моржана искоса посмотрела на старшую, и Шейн, заметив это, также перевел взгляд на Джулиану.

— Я использовала на нем магию контроля, — заговорила девушка, опуская взгляд. — Просто заставила его сознание отключиться, а тело расслабиться.

Шейн промолчал, хотя и удивился, услышав это. О магии контроля он уже знал не понаслышке. В их семье только Шанна, глава рода, умела пользоваться этой силой в полной мере. Она могла контролировать сознание любого живого существа, что само по себе было страшно. Странно было только то, что именно Джулиана пробудила в себе эту способность, ведь все это время Шейну казалось, что именно Моржана, пытавшая его в прошлом огнем и тем самым подчинявшая себе, сможет быстрее заполучить эту способность.