Вера Огнева - Дети вечного марта. Книга 2
Кто-то был рядом. Саня проснулся, но глаз не открыл. Каковы бы ни были намерения незнакомца… незнакомки, — рядом замерла Снежка, — он не сможет их привести в исполнение.
Женщина протянула руку. Оружия не было. Голая пустая ладонь потянулась к лицу. Хочет задушить? Смешно. Его и мужику не одолеть. Саня чуть не выдал себя. Спохватился, замер. Женщина подержала руку у него над лицом и… едва касаясь, нежно провела по щеке кончиками пальцев.
Саня подспудно ожидал ворожбы. И дождался. О такой ворожбе он знал много и не понаслышке. Сам был мастер. Она задержала руку и тогда Саня осторожно, чтобы не спугнуть, прихватил пальцы губами. Женщина дернулась, но не убежала, осталась сидеть подле.
— Иди ко мне, — тихо позвал Саня.
Женщина беззвучно скользнула вниз и прижалась к нему всем телом. Она была горячая и легкая. У Сани застучало в висках. Так просто и так хорошо…
Пальца выгладили дрожь; губы заглушили вскрик, заставили подчиниться… она казалась напряженной, испуганной…
Саня дал ей немного успокоиться, чтобы не осталось страха или недоверия, и повел за собой по лабиринтам древнего как мир заклинания для двоих.
— Почему тебе дали такое имя?
— Зимой родилась.
Снежка сидела, подогнув колени. Лунный свет покрыл ее тело струящимся серебром. Она запрокинула голову. Волосы, свесившись до полу, тоже заструились. Саня провел по гладкой коже под грудью.
— Ты такая красивая.
Женщина повеяла над его лицом раскрытой ладонью.
— Хочешь заколдовать? У тебя не получится. Человеческая ворожба на нас не действует.
— Почему так?
— Мы разные.
— Я не хотела колдовать. Просто, иногда подержишь руку и становится понятно, что у человека на душе.
— Я не человек.
— Жаль.
— Почему?
— Я не смогу родить от тебя ребенка.
— У тебя уже есть…
— Я ее люблю. Но хочу своего.
— Так, роди.
— Не от кого.
— К вам сюда, что вообще никто не заглядывает?
— Иногда.
— Не боишься, что приведут клирников?
— Нет. Они забывают дорогу, как только уходят. Те, кто уходит… — обмолвилась Снежка.
— Живыми? — уточнил Саня
— И такое бывало.
— Вот это — да!
— Женщине надо детей рожать, хлеб печь, половики ткать. Чем гордиться-то?
— Как ты ее нашла? — заговорил о другом Саня
— Травы собирала. На меня уже сильно косились. Я боялась выходить днем, ночью в поле и набрела. Она спала в траве. Голенькая. Я ее завернула в платок и принесла домой.
— Сразу поняла, что она дриада?
— Нет. Только утром. Как раз явился Законный колдун, дурак слюнявый… увидел ее и давай орать. Я его выгнала. Не колдун — одно название… но вернулся с толпой. Я едва успела Малинку из горящего дома вытащить. Они нас за дымом не увидели.
— А этот дом?
— Я еще маленькой была, отец с матерью уходили сюда жить на несколько лет. Тогда как раз начались гонения на травников. У меня мать лечила. Этот дом ставил отец. И станок он смастерил. Мы тут хорошо жили.
— А почему вернулись?
— Мама умерла. Родами. Помочь было некому. Умерли оба: и она, и братик. Мы тут до весны пожили и вернулись в село.
Санька обхватил ее пальцами за талию, приподнял и положил на себя.
— Не жестко?
— Так бы всю жизнь и лежала.
Ее волосы свешивались, как шатер. Сквозь пряди пробился острый лунный луч. Снежка разбросала ноги, оседлав мужчину.
Она не боялась, и она ему доверяла. Так доверяют близкому. Саня понял, с ним ей ничего не страшно и ничего не стыдно.
— Санечка, Санечка… солнышко. Саня-я-я…
Время растворяется в ритме. Пока его помнят… потом уже — нет. Оно отступает. Мгновения тянутся вечность. Нет конца. Нет тела, нет воздуха, нет пространства. Мир отодвигается, чтобы накрыть…
— Санечка!!!
— Тш-ш. Иди ко мне. Полежи. Подожди. Вот так…
Под навесом нашлась коса. Саня скинул рубашку, повязал волосы шнурком и пошел вокруг дома, снимая высоченные, перестоявшиеся стебли полыни и кипрея. Только пух, да мелкие семена сыпались. Зачесалась шея. Обтерев и поставив косу на место, он побежал к ручью, скинул штаны, сапоги и по самый подбородок влез в воду. Августовская водичка заметно холодила. Стало до изнеможения приятно. Глубины, правда, не хватало. Пришлось скрючиться. На бережок выкатилась Малинка.
— Мамка кушать зовет.
— Сейчас приду.
— А мне мамка купаться одной не велит. Говорит, меня вода утащит.
— Иди сюда. Я тебя подержу.
Малинка мгновенно выпуталась из сарафанчика и, разбрызгивая воду, плюхнулась рядом с Саней. Ее действительно тащило хилым течением как листочек. Пришлось держать девчонку за ногу. Она хохотала и брызгалась. На шум прибежала Снежка, посмотрела на веселую компанию, скинула платье и влезла к ним в мелкую заводь. Втроем они подняли со дна всю муть, наплескались, насмеялись и нахлебались воды.
К дому шли долго. Останавливались посмотреть на жука, которого обнаружила дриадка, и тут же с ним познакомилась.
— А он мне говорит…
— Жук?!
— Ну, жук… говорит, приходи ко мне в гости. Я ему говорю: меня одну не пустят. А он говорит: тогда я к тебе приду. Мамка, давай возьмем его к себе?
— Он потом дороги домой не найдет.
— У нас будет жить.
— А если у него дома детки голодные сидят? Они его ждут, а он по гостям гуляет…
Не случись той испуганной молодой ырхи, жизнь Сани могла повернуться именно так. Жил бы с любимой женщиной, работал, защищал границу от Дебрей… и от людей, матерел и креп, понимая свое место в Камишере. Не стало Лильки — перевернулся мир, выкинув, задавленного горем кота, на косой герцогский шлях.
— Ты что-то вспомнил?
Дриадка убежала в дом. Саня обнаружил, что стоит посреди выкошенного двора и смотрит в никуда. У Снежки сделалось напряженное лицо. Он мог ей солгать, должен бы, вроде. Не стал. Она ему доверяла. Он ей — тоже.
— Жену.
— У тебя есть жена?
— Погибла. Давно.
Сказал, и стало легче. Воспоминание отодвинулось, став из больной, свербящей точки, куском жизни, который просто был.
— А… дети?
— Какие дети? Я же не человек.
— Ее убили?
— Нет. Случайно…
Снежка качнувшись к нему, ткнулась лицом в грудь. Санька положил ей подбородок на темечко, обхватил руками плечи.
— Ты ведь не останешься? — глухо спросила женщина.
— Не могу.
— Не уходи сегодня. Ладно?
— Завтра.
Малинка спала, убегавшись за день. Саня и Снежка лежали на кошме, едва прикрытые легким лоскутным покрывалом. Женщина рассказывала. Саня иногда проводил пальцем по тонкому абрису ее лица. Снежка сбивалась. Они тянулись друг к другу, чтобы потом не спать, провожая драгоценные минуты последней ночи.
Саня вспомнил цыган.
— Как звали главаря? — спросила Снежка.
— Чалый.
— Высокий, черный, волосы длинные. Шляпа еще у него. Никогда не снимает.
— Ты его знаешь?
— Его табор через нашу деревню к Диону ходит. Под осень кочуют в гольцы. Весной — обратно.
— Что цыганам делать зимой в горах?
— Я думаю, у них там лаз через Границу. Они когда возвращаются, всякую всячину с собой везут: украшения, безделушки разные…
— Стой, — спохватился Санька, — что значит, через вашу деревню — к Диону?
— В горах живет старик. Его некоторые почитают богом. Если от деревни повернуть на юг и спуститься в Линялый овраг, точно по нему выйдешь на удобную тропу.
— И все знают про эту дорогу?
— Нет. Я одна. А мне мать рассказала. Успела… пока была жива. Остальные думают, что цыгане от нас поворачивают в южные провинции. Меня Чалый с собой звал. Не пошла. Потом — Малинка. Потом мы ушли.
— Я тоже ищу Диона, — решился Саня.
— Зачем?!
Он рассказал ей о друзьях, том, как выходили с земель Рахны, об оставленном в дальнем поселении Игоре. Снежка села, ладонью удержав, готовый сорваться крик.
— Ты что?
— Я не верила, думала сказки все…
— Ты тоже знаешь о пророчестве?
— Знаю. О нем бы давно забыли, если бы ни черные
— Из Клира?
— Нет. Наверное. Не знаю. Они явились года три назад, сначала тайно. Все вынюхивали, носом землю рыли. Искали дорогу к Диону. Да только не нашли. На счастье, цыган в деревне не оказалось. Я случайно… да что там, подслушала я. Они считали, что по нашим местам пойдет… не знаю, имен они не называли, пройдет кто-то очень опасный. А потом они стали всем рассказывать, где живет Дион, — совсем не там, где на самом деле. Я только сейчас поняла: чтобы пустить того, опасного, по ложному следу.
У нас село зажиточное. Аллари давно ушли. С Клиром был мир. И вроде они людей подговаривали идти к старику, а с другой стороны, таких страхов насулили — осталось, дома запереться и носа за порог не высовывать. В селе жил парень. Мы… не важно. Он собрался к Диону. Мне сказал. Я его отговаривала. Дорога-то ложная, а про настоящую я говорить не хотела. Он ушел. А потом…
