Игорь Арье - Грайлок 2: Безгрешных нет
- Да я это вот… случайно подслушал. Солнце свидетель, я не хотел, оно так получилось.
- Ну, рассказывай.
- Вот позвала меня эта самая дева с нею пойти.
- Какая дева?
- Служанка графини. Я когда на дудочке играл, она тоже плакала. Очень ей по душе моя игра пришлась, а уж графине-то…
- Так. Тебя позвала служанка. Что дальше?
- Привела к самой домине этой деревянной, на которой господа сидят, а король выше всех.
- К трибуне, - машинально поправил Морт, - так она называется. А солдаты? Там стрелки с арбалетами, никого не подпускают.
Кестис залился краской. Переход от бледности к багровому румянцу произошел мгновенно.
- Она мне платье дала. Я надел, как будто я девица - тоже графинина служанка, нас и пропустили.
- Олух. А если бы обман раскрылся? Тебя бы просто пристрелили. Или башку бы снесли.
- Однако ж вот он я, дяденька! Жив и здоров.
- Ладно. Ох, закончится когда-нибудь твое везение… - при этом Морт подумал: "Кто бы что ни говорил о везении, а мне бы лучше помолчать…" - рассказывай дальше.
- Привела в самую эту трибуну, не на лестницу, а в самую середку, там домина же целая, внутри места много, просторно, кучами доски лежат, спрятаться можно.
Сказал дева: "Стой здесь и жди", - а сама убегла. Ну, я и не хотел туда, потому что Грейнис рядом, и солдаты, и господа всякие сердитые, но куда ж деваться?
Дева позвала, а она самой графине служанка. Вот стою я, ни жив, ни мертв, дохнуть боюсь лишний раз, потому что когда дева со мной, ее в лицо все знают, она солдатам соврет, ее послушают, а мне и сказать-то будет нечего, если найдут.
- Хорошо, хоть сам это понимаешь.
- Тогда же и понял, дяденька, но ведь я не думал, что дева меня одинокого бросит.
Я и вовсе не знал, куда она меня тянет. Меня, дяденька, бабы во всякие места приводили, мало ли… Лучше я дальше расскажу, а?
Аганей задумчиво потер подбородок.
- Морт, ну у тебя и вассалы… Я же слышал, ты сказал, что если бы Махабу с Туйвином увидели в кристалл, за ними пришла бы стража. Мало того, что вы что-то совместно натворили, я уж не спрашиваю, что… но еще и этот олух!
Морт вздохнул - придется и лорду что-то соврать… не хотелось, однако Аганей, хоть и простодушен, но не глуп, он многое замечает. Пока что его можно отвлечь рассказом Кестиса, но потом предстоит неприятное объяснение. Пока что он кивнул Кестису - рассказывай дальше.
- Вот, стою я, стало быть. Орут за стеной, шум… а у меня там темно и тихо, я даже немного успокоился, - как всегда обстоятельно завел парнишка, - долго стоял, потом король наверху орет: всем пить! Всем веселиться! Закончилось, значит, игрище. Скоро все пойдут вниз, с этой, как ее?
- Трибуны.
- Ага. Вот, думаю, и моя голубка сейчас прилетит.
- Какая еще голубка? Служанка, что ли?
- Да нет, графиня же! Служанка что? Она меня по графининому приказу зазвала, чтобы повстречаться нам. Со служанкой я бы и так мог… где-нибудь.
Аганей в восхищении покачал головой:
- Ну ты, парень, и хват… А с виду - олух и дармоед.
- Так вот, слышу, стража наверху командует: прощения просим, господа, однако сперва король сойдет. Все гомонят, ждут, пока его величество спуститься изволят.
И слышу я - король разговаривает, да с кем! С Грейнисом самим. Ну, думаю, пропала моя голова. Даже дышать перестал.
- В общем, ты послушал разговор короля с магистром, так?
- Ну, так, дяденька Морт. Он шли, спорили, но при людях не хотели. А как сошли с лесенки, встали у стены, а у той самой стены я и прятался как раз, только они снаружи, а я внутри. И не дышал. Только слушал в щелочку. Пылища там, внутри, только и думал: как бы не чихнуть! И Грейнис еще сердито так королю выговаривал: следить за луком! Нужно и дальше следить за луком! А Эдинор: я и так выставил себя дураком, назначив такой приз, от которого отказываются! Я, говорит, не стану плясать под вашу дудку!
- Какая дудка, какой лук? - промямлил Аганей. - Я думал, они будут что-то важное…
- Это важное, - утешил лорда Морт. - Кестис, рассказывай дальше.
- Король говорит: вы хотите, чтобы я подчинялся, а я не стану. Власть моя! Я король! А маг ему: нам не нужна власть, нам нужна безопасность, и мы сделаем вас, ваше величество, самым могущественным человеком Гайлока, потому что такой человек обеспечит нам безопасность. А если не желаете, найдем другого. Королей хватает.
- Он спорил с Эдинором? Грозил ему? - Морт удивился. До сих пор казалось, что такое невозможно. - Или ему жизнь недорога?
- Значит, золотые маги могут грозить даже королю Эдинору, когда вокруг вассалы и солдаты, - Аганей тоже был поражен до глубины души. - Они, конечно, владеют силой, но чтобы грозить самому королю…
- Поле Греха под Лайвеном показало всему Грайлоку, что могут маги, - напомнил Морт. Но жизнь свою магистр невысоко ценит, похоже. Ну да, маги в своих башнях могут многое, однако Грейнис здесь, а не в башне. Ведь королю несложно подстроить все как несчастный случай, сказать, что старик… ну, скажем, упал с лестницы, и свидетели найдутся, само собой. Постой-ка, у Грейниса кристалл, значит, через него в башне могут слышать каждое слово, а?
- Мой кинжал! Подарок короля! - Аганей сжал кулаки. - Ну, ваше величество…
- Дяденьки, мне дальше говорить? - несколько обиженно спросил Кестис, он уже оправился от страха и опять стал самим собой - бестолковым пареньком, "олухом" и "бездельником".
- А было что-то еще?
- Грейнис сказал: все, что я прошу сделать - это в ваших интересах, мой король, мой император.
- Так и сказал: "император"?
- Ага. У Эдинора сразу гнев и прошел.
- Грейнис еще добавил… что-то об императорах. Что, дескать, должен быть лишь один император, и тут цели золотых магов и Эдинора совпадают. Поэтому то, что нужно золотым магам - то нужно и Эдинору. А нужно вызнать все, что связано с Кайлом. Для этого следить за луком. Тогда Эдинор говорит: я найму капитана, в отряде которого будет лук. Потом они ушли, и я уж боле ничего не слышал. А вскорости и моя голубка слетела. Служанка привела ее. Ох, и плакала, графиня, прямо убивалась. Как же, говорит, глупо судьба распорядилась, что ты не принц и не граф…
- А олух, - вставил Морт.
- Все меня бранят, - пожаловался паренек, - только дева юная прекрасная правильно сказала: ты, говорит, лучше всех, от дудочки твоей сердце замирает, а в глаза твои гляжу, как в воду с головой бросаюсь. Вот какие благородные слова.
Кошелек дала на прощание и сказала, чтоб себя берег.
Кестис тяжело вздохнул и закончил:
- И мне она люба, да что толку…
- Тебе и рыжая певица люба, и служанка этой девочки, и еще сотни баб. А вот графине ты голову закружил, олух. Если бы не ты, ей не так тяжко было бы.
