Константин Костин - Ксенотанское зерно
Глава 34
В кабаке "Синий пес", что в славном городе Нассберге, не так далеко от Свиных ворот, в темном углу сидели крестьянин с крестьянкой. Вернее, здесь было много крестьян, из тех, что приезжали в город по делам и жили в трактирах неподалеку, но нас интересуют только эти двое.
Другие посетители кабака не обращали внимания на эту парочку, а если бы и обращали, то, скорее всего, подумали бы, что это муж и жена или отец и дочь. Никто бы не догадался, что эти двое и друзьями-то не были.
За столом ждали Якоба, все больше и больше нервничая, Ирма и Рудольф.
***
Восьмерка дворян, гонявшихся за девушкой и ее сопровождающим по темным лестницам домов, собрались возле Свиных ворот. Никто из них не нашел беглецов. Их нашли те двое, что лежали сейчас в переулке с перерезанными глотками.
***
— Ирма, — тихо шептал Рудольф, — ты одета как крестьянка и вести себя должна как крестьянка. Понятно?
— Понятно, — Ирме уже надоедали нотации.
— Тогда ведите себя, как должно! На всех, кто выше вас по положению прямо не смотреть. Отвечать, добавляя "господин" и "госпожа". Не противоречить, не огрызаться, не… не сверкать вот так глазами!
— Да он…
— "Он" был дворянином и имел полное право обойтись с приглянувшейся ему крестьянкой так, как ему заблагорассудится. Не изнасиловать же он вас хотел, только потискать. Больше так не делайте, а то нас найдут, просто пройдя по следу из зарезанных дворян. И так их уже трое…
— Я не собираюсь терпеть, когда ко мне относятся как к…
— Как к крестьянке? — Рудольф внимательно посмотрел на запнувшуюся Ирму, — Авы можете доказать, что это не так? Например, громко и во весь голос объявив, кто вы такая?
— Нет…
— Тогда терпите.
— Я не выдержу!
— Крестьяне, — холодно заявил Рудольф, — живут так всю жизнь.
— Но я же не крестьянка, почему я должна…
— А почему они должны? — гвардеец указал рукой на тихо сидевших неподалеку крестьянок, в длинных юбках и круглых белых беретах. Крестьянки жевали яблоки и переговаривались о чем-то.
— Ну… Они же крестьянки…
Рудольф наклонился, глаза сверкнули:
— Ирма, ответь, ты что правда считаешь, что крестьяне — хуже дворян и поэтому должны покорно работать и терпеть прихоти дворян?
— Ну… Они же крестьяне…
— И?
— Так положено…
— А вы не думали, что у крестьян может оказаться свое мнение? Что они не глупее, не трусливее и не слабее дворян?
Ирма молчала. Она хотела возразить, но вспомнила Якоба.
— Знаете, в чем разница между дворянином и крестьянином? В том, что одному повезло при рождении, а другому — нет.
— Ты сам стал дворянином совсем недавно, — раздраженно отозвалась Ирма, — и еще не успел понять…
— Понять что?
— Ну… что дворянин выше крестьянина… По рождению, говоришь? А как же все те дворяне, которые честно служат королю? А? Что скажешь? Согласись, что тот, кто ведет полки в бой заслуживает больше уважения, чем какой-то крестьянин, который всю жизнь выращивает свиней. А?
— Соглашусь, — неожиданно кивнул Рудольф, — Только ответь мне, заслуживает ли уважения молодой сынок герцога, который, не зная, как занять себя, носится по столице на конях галопом, устраивает гонки по крестьянским полям и проводит все вечера в трактирах? Заслуживает?
Ирма молчала.
— Если он случайно стопчет старика-крестьянина, всю жизнь кормившего таких как он, вырастившего сыновей и внуков, что будет такому дворянину?
— Но он же случайно!
— А если тот же крестьянин СЛУЧАЙНО ударит дворянина, что ему грозит?
— Виселица… Ты не любишь дворян!
— Да нет. Просто я давно понял одну вещь: тот дворянин, который на самом деле достоин своего звания, тот почему-то никогда не старается принизить тех, кто ниже его. А тот, кто дал себе труд только родиться в дворянской семье, тот изо всех сил старается всем показать, что он — тоже дворянин. Поэтому встретив крестьянина… или крестьянку… которые претендуют на уважение, такой дворянин, разумеется попытается указать крестьянину его истинное место. А нам нужно не привлекать внимания. К нам его, — он потрогал синяк на лице — и так слишком много.
Ирма молчала.
— В романах, — не поднимая глаз, наконец проговорила она, — когда дворянки переодеваются крестьянками, все дворяне бывают поражены их красотой и никогда не позволяют себе непозволительных действий…
Рудольф широко обвел рукой, показывая сразу на все: на низкий закопченный потолок, грубые деревянные столы, веселых подвыпивших крестьян, среди которых не было ни одного благородного дворянина, восхищающегося красотой крестьянок:
— Как вы успели заметить, мы — не в романе.
***
— Добрый вечер, уважаемые, — за стол к парочке подсел Якоб, — Позвольте мне присесть к вам.
Рудольф кивнул, парень сел за стол, поставил кружку пива:
— Почему госпожа Ирма такая злая?
— Я — не госпожа, — буркнула Ирма, — Я — крестьянка.
— Прошу прощения, уважаемая, я сразу не рассмотрел…
— Хватит, — Рудольф хлопнул ладонью по столу, — нам нужно придумать, как вывезти Ирму из города и доставить королю…
— Скажите… ммм…
Якоб и Рудольф переглянулись:
— Да говорите просто "ребята", — подмигнул Рудольф.
Ирма вспыхнула:
— Вы, РЕБЯТА, вообще уверены, что я — дочь короля Вальтера? Может быть, над вами пошутили?
"Ребята" переглянулись еще раз:
— Мне, — сказал Рудольф, — об этом рассказал мой командир. И врать ему смысла не было, потому что от этого ничего бы не изменилось. Приказ есть приказ.
— А мне сказал человек, — Якоб немного помрачнел, — который всегда знал, что говорит…
Ирма попыталась уложить новость в голове, но опять ничего не получилось. Она — дочь короля? Она? Дочь короля?
— Значит, простой прорыв не удался, — Рудольф вернулся к размышлениям о выходе из города, — Что можно придумать еще?
— Сложный прорыв? — хмыкнул Якоб.
— Это как?
— Не знаю.
— Тогда не будем шутить.
— А может, — выдвинула свое предложение Ирма, — перелезем через стену?
— Это как? — хором спросили парни.
— Ну, — Ирма засмущалась, — в романах так делают…
— В романах… — повторил Якоб.
— Не все, что пишут в романах — пустая болтовня, — качнул головой Рудольф, — вот только никто из нас по стенам лазать не умеет. Или я чего-то о вас не знаю?
Он осмотрел сотоварищей.
— Понятно. Однако могу вас успокоить: сквозь стену есть тайные ходы, которые проложены местными ворами и грабителями. У меня есть среди этой братии знакомые, так что, раз через городскую стену нам не перелезть…
