Елена Белова - Сквозь огонь
Здесь не было холодно, но Ян постоянно мерз, и не из-за температуры – просто эта безрадостная серость и монотонность поневоле будила в памяти «родные стены» – базальтовые пещеры. Там тоже было серо и безотрадно, бесприютно и голо, и демоны часто сражались за более-менее комфортабельные пещеры, или Уровни, где можно дышать, не прикрывая рот от едкого дымка или ледяной сырости. Где можно ходить, не опасаясь, что на головы обрушится потолок. Где можно спать, не ожидая, что на голову свалится какая-то ползуче-ядовитая пакость. Кланы, которым повезло с жильем, зубами и когтями цеплялись за насиженные места. Чтобы отстоять свое, нужны мужчины, солдаты, воины… Постоянно росли отряды защиты и команды захвата. Скученность, вечный крик, споры из-за места, из-за еды, злобные взгляды: мол, почему у этого хиляка целая пещерка…
Ян прикрыл глаза, чтобы не смотреть на пластик.
Нет, те стены были лучше!
Базальт все-таки был камнем, творением природы. В нем не было однообразия – камень отзывался на свет факела то мягким, прохладным блеском, то переливом зеленоватых, призрачно-прозрачных вкраплений. По стенам бежали прихотливые узоры, извилистые змейки, рассыпались пятнышками красноватого мха выступы… Долински-младший когда-то мог разглядывать их часами. Придумывать про них истории. И допекать слуг-охранников вопросами. Один из них, чтоб отвязаться, принес ему человеческую книжку – про то, какой бывает камень и где его используют. Потом, наверное, он не раз проклинал этот момент…
Дьявол, долго ему еще здесь сидеть? От одних мыслей рехнуться можно!
Что с Анжеликой? С Жаном? Их ни разу не приводили на очную ставку – только спрашивали о них. Последние допросы были уж совсем дикими: давала ли ему Анжелика Жар что-нибудь пить из своих рук? А говорила ли что-либо после этого? А он способен про нее сказать что-то плохое? Ну хоть что-нибудь, – например, что она некрасива… Ну хорошо – глупа? Агрессивна? М-да, гипотеза, похоже, подтверждается.
Бред какой-то. Кровь на анализ зачем-то брали.
И про Марта ни разу не спросили – не знают?
От этого можно сойти с ума.
Д-дьявол!
Потолок мигнул. Ян поспешно закрыл глаза – он уже знал, что это значит. После этого «предупреждения» потолок обычно вспыхивал, заливая всю камеру белым безжалостным светом, так что глаза резало, и после краткого обыска заключенного забирали на очередной допрос.
Он стиснул зубы, пережидая эту вынужденную слепоту, и постарался отвлечься. Странно – почему допрос вечером? То есть даже ночью. Что-то случилось? Кто-то попался?
Ян молча перетерпел процедуру обыска. Сейчас он все узнает. Может быть.
Короткая невесомость, миг головокружения… Какой странный запах… непривычный здесь, неуместный. Пахло алкоголем.
– Привет, красавчик, – протянул девичий голос. – Пообщаемся?
Что такое? О нет…
Ян поспешно открыл глаза. И встретил взгляд ее высочества.
Хищный.
Глава 68
Деза или правда?
Мир Земля
Вадим
Он стоял на балконе.
В последнее время ему мало было шара, мало экранов. Стало необходимостью видеть небо, глядеть на ковер из звезд, смотреть, как качаются под ветром ветви ив и лип в дворцовом парке. Хоть час в день. Хоть полчаса.
К черту приглашения, к дьяволу зовущие улыбки девиц – ему нужно побыть одному. Наедине с ночным небом. В тишине. «Холодку» сначала не нравились эти лунные смотрины – он, «холодок», вообще почему-то опасался выходов на открытый воздух, словно там было опасней, чем под крышей.
Но несколько минут тишины – и притихал даже он.
И становилось спокойно. Почти хорошо. Звездам ничего не было от него надо, звезды не доносили друг на друга, не врали, не прикидывались преданными и не предавали. С ними не надо было все время быть настороже.
– Милорд?
Кто посмел?!
Ах да, Дензил. Сам же вызвал. Ну что ж, придется послушать.
– Пройдем в комнаты, Дензил. Здесь не поговоришь.
Малая приемная давно была пуста, только скучал на своем посту ночной дежурный. Вадим отбросил шубу (та испарилась) и щелкнул пальцами, вызывая горячий чай.
– Итак?
– Милорд, основной доклад вы получили. Что-то нужно объяснить или…
– Нужно. Сегодня ко мне явился с просьбой один из Долински.
Шеф СД понимающе кивнул:
– Иоганн, старший. А просьба, несомненно, касалась его младшего родича…
Не промахнулся все-таки с шефом на этот раз. И знающий по максимуму, и не лизоблюд. На такого даже доносы читать приятно – лишний раз убеждаешься, насколько твой ставленник эффективно и беспристрастно работает. Ему в равной степени безразлично, кто нарушает закон – мелкий штрафник или лорд-протектор. Главное – порядок. И отлично. Такой мне и нужен.
– Именно, Дензил. Так что там с моим декоратором? Ты докладывал, что он не лигист?
– Никоим образом, милорд. Никаких контактов не отмечено. Последние данные, наоборот, свидетельствуют о вероятности подневольности его действий.
Вадим поставил чашку:
– То есть?
– Вот, извольте ознакомиться, милорд. Это протоколы допросов двух задержанных. Арестованы они по другому делу, но их дознаватель счел необходимым…
– Отметь его премией. – Вадим со странной жадностью вчитался в электронный текст. Так Ян его не предал?
– Будет сделано, милорд.
– Так, интересно. – Дим оторвался от протокола. – Данные подтверждаются?
– Насколько это возможно, милорд. При повторном обыске найден пузырек с остатками упоминаемого состава. Старый, ему месяца три-четыре примерно. Следы состава, очень слабые, присутствуют на некоторых вещах подследственного. Пока это все. По опросу его контактов ничего нового. Да, они отмечали странности в поведении Долински, но декоратор, как человек искусства, всегда был со странностями, они и подумать не могли… Показаний самой Жар нам получить не удалось.
Естественно.
– Рано или поздно получим.
Феникс. Опять феникс. Еще одна предательница. Как и… Ничего, тоже попадешься когда-нибудь. А ведь Ян своей, наверное, верил. Он ведь вообще немного не от мира сего. А она, значит, попользовалась… Тварь! Кажется, мы в одной лодке, Долински? Если… если все это не подстава.
– Твое мнение, Дензил?
Тот опять понял с полуслова:
– Вы о том, что это может быть дезинформацией, милорд? Сложно судить. Все факты подтверждаются настолько, насколько это возможно. Вот если б эти пузырьки валялись в доме повсюду, подследственный бы с этим соглашался, а феникс Жар каялась бы в своих прегрешениях перед полицейским… я бы насторожился. А так – я склонен думать, что это правда.
Хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Или все же…
– Вот что, позови-ка нам подследственного. В глаза ему посмотреть хочу. Тогда и поймем, что правда, а что неправда.
