Грэм Тэйлор - Звезда Полынь
— Вот он! — воскликнул Сарапук, когда ему удалось ухватить мешочек. Он потянул изо всех сил. Мешочек чуть-чуть сдвинулся с места, но дальше не пошел: то ли он за что-то зацепился, то ли его держал какой-то призрак. — Что там такое? — рассердился Сарапук. — Нечего играть со мной, Дэнби! — Его слова эхом разнеслись по магазину. Он выпустил из рук мешочек и постарался нащупать, что там за ним.
Он шарил по холодному гладкому мрамору, которым был выложен тайник. Сарапук подумал о золоте и уже представил, как считает ярко-желтые монеты, опуская их себе в карман одну за другой. Он довольно хихикнул, вспомнив, как испугался Кадмус, когда увидел Синего Дэнби. «Зачем нужны друзья, спрашивается, — подумал он, — если не для того, чтобы при случае их надуть?»
И только эта мысль промелькнула у него в голове, как его пальцы нащупали крошечный запор, которым мешочек крепился ко дну тайника. Он повернул мизинцем запор — теперь мешочек был свободен. Но в ту же секунду боковая стенка тайника отъехала в сторону и за ней открылось еще одно отделение. Глаза Сарапука заблестели. Он затрясся, предвкушая большую добычу.
— Какая удача! — пробормотал он, запуская руку в длинное узкое пространство. — Сначала мешочек с золотом, а теперь еще и древние сокровища! Скоро, скоро… — напевал он.
Тегатус видел, как Сарапук вдруг замер. Он отскочил от полок, резко выдернув руку из тайника, и принялся разглядывать что-то зажатое в кулаке.
У него в кулаке шевелился скорпион, пытаясь выбраться между указательным и большим пальцем. Сарапук повернул руку, чтобы получше его разглядеть. Скорпион выгнул хвост, чуть-чуть не задевая пальцы Сарапука, потом сильно взмахнул им и несколько раз резко вонзил жало в его руку.
Сарапук мгновенно разжал кулак и отбросил скорпиона в сторону. Тот благополучно приземлился и забегал по полу, щелкая клешнями. Сарапук запрыгал с ноги на ногу, пытаясь растоптать насекомое. Он схватил свое правое запястье, чувствуя, как яд поднимается по венам. Его лоб покрылся испариной. Скорпион кружил вокруг него, а Сарапук вопил и заносил ногу, чтобы раздавить коричневый панцирь насекомого. Но тут яд достиг сердца, Сарапук замер, схватившись за грудь. Лицо его побледнело, кожа на желтых щеках натянулась. Сарапук хотел что-то сказать, но только хватал ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды, — воздух не проникал в его отравленные легкие.
На полу столбом закружилась пыль и появился призрак Синего Дэнби. Змея выползла из его глазницы, метнулась к Сарапуку и обернулась вокруг его тощей белой шеи. Взмахнув хвостом, она обвила его плечи и медленно начала душить.
— Полезная все-таки змея, — засмеялся Синий Дэнби. — Мне ее дали на память о здешнем мире, когда я отходил в мир иной. А теперь она станет вестником твоей смерти.
Глаза Сарапука уже застилал туман, и он видел только смутные очертания Синего Дэнби. Кровь стучала у него в ушах, и слова Дэнби казались далекими-далекими.
— Что с тобой? Змея в язык ужалила? — шутил Дэнби. — Я думал, за деньгами придет Ламиан, но ты оказался более алчным. Ну как тебе мой подарочек? Эта ловушка — последнее, что я сделал в своей жизни. — Призрак оглядел помещение. — Надо же, как все вышло. А я уж и не надеялся, что она сработает. Смерть оказалась добра ко мне.
Сарапук пытался вырваться из живой петли, затягивающейся у него на шее. Дэнби прохаживался вокруг своей жертвы.
— Скажи-ка, Сарапук, как ты думаешь, что сейчас произойдет? — Он погладил длинную толстую змею, и та громко зашипела в ответ. — Давай, дружище. Что ты цепляешься за жизнь, как дитя неразумное? Расслабься и присоединись ко мне. Мы с тобой станем как проклятые небом братья.
Вытянув руку, как слепой, Сарапук схватился за полку, в последней попытке освободиться. Он все еще надеялся выжить.
— Шевелись, приятель, — торопил Дэнби. Змея сворачивалась кольцами на лице Сарапука. — Иди ко мне, и мы сможем вместе отомстить…
На последнем издыхании Сарапук прохрипел:
— Ты… меня обманул… Черт…
Слова застряли у него в горле, он упал на колени, затем с глухим стуком повалился на пол лицом вниз.
Дэнби посмотрел на труп, взял змею за хвост, вытянул ее — она замерла и стала похожа на толстый посох. Змеиной головой он три раза стукнул по спине Сарапука.
— Проснись и восстань из мертвых, — мягко проговорил он, помахивая змеей над бездыханным телом. Затем выдернул прядь волос из затылка Сарапука. — Твой дух принадлежит мне, а значит, я властен над твоим телом.
Дух Сарапука медленно отделился от тела и огляделся. На каждом стеллаже стоял призрак ребенка. Дух Сарапука повернулся к Дэнби, который довольно улыбался.
— Я ждал этого очень долго. Твоя смерть оказалась не такой легкой, как я думал. — Он покрутил голову змеи, выводя ее из оцепенения, и показал Сарапуку прядь его волос. — Вот мы оба на том свете. А раз у меня есть часть твоего тела, я забираю твое имя…
Дух Сарапука отчаянно пытался сказать то слово, которое он знал с детства, но теперь оно исчезло из его памяти, скрылось от него. У него больше не было имени.
Дух Сарапука снова осмотрел магазин. Его зрение застилал туман смерти. Он не чувствовал жара от камина, в котором весело потрескивали поленья. Все как-то вылиняло в могильном полумраке. Скорпион все еще кружил по полу, щелкая клешнями, потом убежал за шкаф и юркнул в мышиную нору.
Дэнби ухмыльнулся:
— Люди будут звать тебя, но ты этого не узнаешь. Я твой крестный отец в аду. И я нарекаю тебя Кашааль. — Он коснулся плеча Сарапука. — Идем, у нас еще много дел. Надо спасти мою душу.
Дэнби начал медленно растворяться в воздухе, сливаясь с Кашаалем, который вдруг, прежде чем окончательно растаять, как легкое сияние, взглянул на дыру, через которую за ним наблюдали Аджетта и Тегатус.
Тегатус молчал. Он и раньше такое видел. Далеко отсюда, на берегах Великой реки. Покинутое душой тело Дагды Сарапука лежало на полу лицом вниз. Ангел отвернулся и сел на пол в темноте каморки. Он знал, что делать. Но вновь обретенная надежда смешивалась с отчаянием, потому что он вдруг понял, как низко пал.
В холодной темноте потайной комнаты он сидел и повторял слова своего рождения, и слезы раскаяния жгли его щеки.
— Ga-al et ha-shamayim, — твердил он, чувствуя, как слова все разрастаются и разрастаются. Его голос, сперва слабый, окреп и отозвался эхом в темноте. — Пора, — сказал он Аджетте.
Но ответа не услышал. Девочка тихо посапывала во сне.
Глава 25
Сейдкона[19]
Аджетте снилось, что она стоит на мраморных ступенях, ведущих к огромному особняку. А у двери, залитая слепящим светом, стоит девочка в лиловом платье, немногим старше Аджетты, и протягивает к ней руки. С легким беспокойством Аджетта тоже протянула ей руки и заглянула в ее зеленые глаза. Вдруг прогремел гром, и девочка исчезла.
