Константин Протасов - Человек Вспоминающий
Упавшая на колени Рора как сквозь туман наблюдала за происходящим. Потом закрыла глаза и всем телом повалилась на мостовую. Сильные руки подхватили ее с прохладного камня.
— За ним! — Маскерус порывался догнать бывшего предводителя.
— Остановись, пусть бежит, — услышала девушка голос второго следопыта.
Она открыла глаза. Ясность сознания ненадолго вернулась.
— Что у вас тут происходит? — раздался голос сверху. Из открытого окна показалась немолодая женщина в лиловом халате.
— Мы артисты! — нашелся Маскерус. — Сегодня вечером участвуем в представлении у дворца!
— Вас тут пруд пруди каждый год. И все разные. Но я артистов люблю — у меня муж был артистом! —
Женщина улыбалась. — А что с вашей подружкой? Играет?
Рора перестала слушать женщину и посмотрела на Мануса. Она теперь понимала: следопыт, заметив ее взгляд, обращенный к Набрусу на перекрестке, лишь внешне не придал этому значения. Он пошел вслед за ними. И не ошибся!
Теперь они обязательно найдут своего друга!
— Как ты, Рора? — обеспокоенно спросил Манус, держа ее на руках.
Она опустила голову ему на плечо.
— Нужно искать, — еле слышно проговорила утолианка. Стена дома перед ее глазами поплыла.
— Отдохни немного…
Голос следопыта уплывал вместе со стеной…
IV. План Бильеуса
9-й день Похода
Пока Рора была без сознания, ей привиделась картина недавнего прошлого. Она снова в отчем доме в тот день, когда привезла родителям страшную весть о гибели мужа. Снова переживала горечь утраты, а потом пустилась вслед за отцом в сторону деревни, где убили ее супруга. Отец заметил ее и заставил вернуться назад. Что она и сделала.
Поздно ночью Рора стала свидетелем странной встречи…
Встреча состоялась в поле, недалеко от дома ее родителей. Девушка видела, как один из мужчин, попросившихся на постой, среди ночи вышел во двор и затем покинул его. Стало любопытно, куда в такое время мог направиться человек в чужой деревне. Утолианка решила следовать за ним. Она была осторожна, и мужчина не обнаружил слежки.
Выйдя в поле, он остановился. К нему подошли непонятно откуда взявшиеся еще двое: женщина и вроде бы мужчина, но точно Рора не рассмотрела, так как тело второго человека покрывал бесформенный балахон с широким капюшоном.
Дабы не выдать себя, утолианка смотрела за людьми издалека. Она не слышала, о чем эти трое говорили, и ретировалась раньше, чем они закончили. Ей почему-то стало невообразимо жутко…
Провал…
И снова видение из прошлого. Рора встретилась с отрядом. Точнее, они обнаружили утолианку, когда, наконец-то нагнав их в маленькой деревне, она наблюдала за ужинающими мужчинами из кустов.
Она рассказала им многое. Но не все. О странной встрече в поле промолчала, хотя и узнала в одном из них ее участника. Как поняла Рора, он был среди мужчин главным. Она решила сначала понять, кто эти люди и что ими движет, прежде чем задавать вопросы.
Однако спрашивать о ночном свидании Рора не стала и позже, когда многое поняла. Что-то случилось в беседке во время долгого рассказа об ее приключениях. По окончании ужина к ней подошел тот самый человек, имя которому было Набрус, ладонью приподнял ее подбородок и пристально посмотрел ей в глаза. После этого девушка не могла говорить на тему странной встречи. Не могла ни спросить Набруса о той ночи, ни рассказать кому-либо другому. Даже когда поняла, что за люди были те, с кем он встречался в поле. Она знала, от этого зависит жизнь ставшего близким ей Руртуса, но не могла и намекнуть следопытам, что ими руководит предатель.
Все, что она могла сделать, это не оставлять друга одного и следить за предводителем. Ей даже удалось спасти Руртуса от убийства своего же товарища, в то время как Набрус прикончил другого следопыта.
Провал…
Еще одно событие — совсем недавнее. Суниш. Рора снова промолчала, когда с ужасом видела, как они поворачивают с выбранного пути по совету одного из той троицы — человека в балахоне. Промолчала, когда исчез Руртус. Они остановились в переулке, и Набрус предложил разделиться, для того чтобы направить следопытов по заведомо ложному пути…
Она хотела сказать. Но каждый раз, когда собиралась это сделать, видела себя в той беседке, где оказавшийся предателем следопыт, приподняв ее подбородок, долго и неотрывно глядел ей в глаза. И не могла…
Провал…
Предательство раскрыто. Набрус сбежал. Теперь девушка понимала, что больше ничто не удерживает ее от того, чтобы все рассказать. Слишком поздно…
Рора очнулась.
Когда она открыла глаза, увидела ту самую женщину в лиловом халате.
— Ну вот, проснулась, молодец!
— А где… — Утолианка осмотрелась, она была в доме у женщины.
— Другие артисты?
— Да, артисты…
— Они ненадолго оставили тебя. Сказали, что скоро вернутся.
Следопыты действительно не заставили себя ждать. Но Рора уже была на ногах.
— Как дела? — спросила утолианка, как только женщина вышла за дверь.
— Пока ничего, — констатировал Манус.
— Тогда продолжим! Я с вами!
— Ты уверена, что сможешь?
— Смогу! Чувствую себя нормально!
Они поблагодарили хозяйку, любящую артистов, и покинули дом.
* * *— В назначенное время мы встретили у перекрестка Таныруса и Лидиуса, рассказали им, что случилось, и вместе продолжили поиски. Вернулись все в тот же проулок, забрали Рору, а после обыскали там каждый дом — от первого до последнего. Затем пошли дальше…
— Уже было темно, когда я услышала твою песню, — в очередной раз подключилась к рассказу Ма-нуса девушка.
— А дальше я знаю, — закончил Рурт, посмотрев в ее большие глаза, поблескивающие в свете камина.
— Что это была за песня? Она показалась мне незнакомой.
— Неважно. Главное, что ты ее вовремя услышала.
— Да, хорошо, что там была всего одна прелестница…
— Сначала двое, потом одна. — Рурт напомнил, что еще одну он обезвредил, будучи привязанным к колонне.
— Куда же все они подевались? Уверена, когда тебя схватили, их было больше.
— Наступило их любимое время суток, и они вышли на охоту. За мной осталась присматривать новая королева с еще одной прелестницей.
— Это лишь доказывает, что они действуют под руководством кого-то более сильного, — высказал догадку Манус. — Видимо, новоиспеченная королева чувствовала ответственность за тебя перед этим «кем-то», поэтому осталась в доме, боясь, что в ее отсутствие подчиненные могут напортачить.
