Галина Ли - Своя дорога
Пришлось послушаться, колдуну и провидцу виднее.
Я ласково поцеловал напоследок девушку и в свою очередь снял с пальца перстень, увенчанный темным топазом. Я не любитель украшений, но это кольцо носил - его подарил мне спасенный граф.
Пусть теперь Кирен красуется перед другими женщинами подарком бога, чтобы они помнили - я могу вернуться - и не обижали ее.
В проводники нам выделили опытного воина по имени Хенун, если судить по насечкам на копье, отправившего на тот свет не одного врага. Не смотря на отсутствие лошади у дикаря, он наверняка не задержит нас: двигался мужчина легко и быстро, не сбивая дыхания.
Кемрутль объяснил, что сестра Хенуна замужем за степняком, и они принимают его, как своего. Именно такой человек нам и нужен.
Когда мы, наконец, выбрались за ворота, на меня внезапно нахлынула тягостная тоска. Когда я последний раз чувствовал что-то подобное, мне пришлось оставить за спиной несколько трупов.
Придется смотреть по сторонам в оба глаза.
Глава 22
Ветер гнал по низкому небу серую хмарь, грозя испортить дорогу затяжным дождем, но на наше счастье пока все ограничивалось лишь резкими холодными вихревыми порывами.
Что- то слишком прохладно, для конца лета.
Я надвинул шляпу по самые брови и плотнее запахнул плащ, с легкой завистью глянув на неторопливо трусящую почти у самых лошадиных копыт Таниту.
С пушистой шкурой оборотня можно спокойно ночевать прямо на льду в двадцатиградусный мороз, что уж тут говорить о каком-то легоньком 'сквозняке'.
Моя кобыла недовольно повернула морду к рош-мах и всхрапнула.
- Уйди из под копыт, лягнет ведь, - посоветовал я девушке.
Наши кони уже давно привыкли к присутствию огромной кошки, но зачем лишний раз нервировать животное? Особенно если учесть, что второй жеребец дважды пытался достать мою кобылу зубами, отчего животное пребывало не в самом благодушном настроении. А виной всему был сирин, желавший ехать ко мне вплотную.
Нашего волшебника сегодня весь день тянуло пофилософствовать, а другого собеседника у него под рукой не нашлось: рош-мах из-за отсутствия свободной лошади в человека не перекидывалась, проводник попался на удивление молчаливый, а Морра для подобных бесед еще не доросла. Приходилось мне отдуваться за всю компанию и одновременно следить, чтобы маг, увлекшись, не забывал держать расстояние между лошадьми.
- Нет, вот скажи, смог бы ты пожертвовать жизнью одного человека на благо всего мира? - вопрошал сирин, в очередной раз оказавшись у меня под боком.
Он не замечал, что его жеребец уже зло прижал уши, карауля момент, когда появится возможность цапнуть товарку за упитанный круп.
Я наклонился, слегка щелкнул рукоятью хлыста по оскаленной лошадиной морде, отгоняя прочь, и посмотрел на сирин. Его зеленые глаза горели вдохновением, на щеках алел румянец, а ветер развевал отросшие темные волосы, светя тонкими полосками незагорелой кожи в спутанном проборе.
Агаи с нетерпением ожидал моего ответа.
- Это смотря чьей, - буркнул, поняв, что отмолчаться не получится.
- Ну, моей, например, - не тратя время на размышления, заявил сирин.
- Твоей? - я изобразил задумчивость, а потом пожал плечами. - Легко. Мне кажется, ты мечтаешь умереть во имя счастья на земле. А кто я такой, чтобы лишать человека… или птицу мечты?
Агаи поперхнулся, перехватил мой веселый взгляд и обиженно протянул: - Я серьезно спрашиваю!
- А я серьезно отвечаю, - спокойно ответил этому малохольному дурачку.
Не люблю неумных вопросов, так и хочется в ответ нахамить, чтобы больше не задавали. Однако аптекарь всегда отличался ослиным упрямством и не подумал отступать.
- Ладно, - немного помолчав, вернулся к прежней песне Агаи. - Согласен, пример неудачный. Хорошо, допустим, возьмем…
Волшебник покрутил головой, глянув сначала на супругу, а потом на меня и Морру. Видно, ответ на возможность всеобщего счастья в обмен на жизнь Таниты он знал заранее, а потому предлагать ее в жертву не стал, и выдохнул: - Возьмем,… скажем,… Морру!
Ну, Ирия всепрощающий, додумался!
Я посмотрел на спящую девочку. Ее лохматая головенка сонно клонилась вперед, и сирин приходилось следить за тем, чтобы малышка не съезжала набок.
- Да пошел этот мир, знаешь куда, - вынес вердикт всеобщему счастью.
- А свою? - насупился маг.
Ох уж эти идеалисты, куда бы от них спрятаться.
- Агаи, скажи, я похож на мученика? А на праведника? С чего ты взял, что наши жизни стоят меньше, чем этот сраный мир?
Я начал заводится.
Да коснись дело любого из нас, в ответ на подобное предложение я выдвинул бы встречное - чтобы они забили плашмя себе в ж… всеобщее благо и прочее, а потом вынули и снова забили!
Не люблю рассуждений жаждущих пополнить нетленный список героев! Почти так же, как призывы радетелей счастья человеческого за чужой счет.
Хочется вам подвигов? Вперед! Слава уже держит венок вечности в мраморных руках! Только нечего за собой ни в чем неповинных людей тащить!
Конечно, озвучивать вслух свои мысли я не стал, ни к чему это при дамах и детях делать, неподобает. Однако сказанного хватило, чтобы Танита уловила общую идею и одобрительно муркнула, показывая всем видом, что согласна с моими словами.
Ее поддержки я не ожидал - есть у нашей красавицы склонность к позерству и глупым поступкам. Но на этот раз, взял вверх женский прагматизм и желание защитить свою 'стаю'.
Сирин, глядя на такую солидарность, недовольно поджал губы, помолчал немного, а потом снова кинулся в бой, - Нет, ну как вы так можете думать?! Ведь если все падет в бездну, то вы все равно не уцелеете! Так лучше достойно погибнуть и принести пользу другим, раз есть такая возможность!
Словно в ответ на высказанную глупость, ветер упругой струей ударил в лицо, вышибая слезы из прищуренных глаз.
- Давно пора все порушить к ядреной матери, - буркнул я, отвернувшись в сторону от воздушного натиска, - Глядишь, и лучше стало бы.
Сирин, не расслышав, решил, что я раздумываю над его словами, и обрадовался: - Знал, что ты меня поймешь! Человек не должен жить только своими интересами! Именно из-за нашего равнодушия столько зла вокруг! Люди слишком дорожат собственным благополучием и безопасностью.
Ну, понесло парня. Словоблуд и демагог. Пустомеля пернатый.
- Агаи, - я перебил сирин на полуслове, - ты забыл две вещи.
- Какие? - простодушно поинтересовался волшебник.
- В нашей компании нет ни одного человека - это раз, и на человеческое счастье нам, в общем то, на… чхать. А два - не приходило ли в твою многомудрую голову, что случайно можешь пожертвовать кем-то, способным в недалеком будущем действительно изменить мир к лучшему?
