Эва Бялоленьская - Маги Второго Круга
Раздражающие гости вышли, капитан схватил со стола оставленные ими деньги — монеты все еще обжигали. Двери снова заскрипели, но вопреки ожиданиям владельца «Бабочки» это был не член команды.
— Капитан… — тихо произнес паренек, который в присутствии своих товарищей молчал как рыба. — Это хороший корабль, и видно, что ты о нем заботишься. Зато у меня есть хорошие друзья, и я тоже о них забочусь. В случае чего, обещаю, что найду тебя и…
— Что, оторвешь мне голову? — прервал его мужчина с насмешливым презрением.
Паренек отрицательно покрутил головой:
— Нет. Просто отрежу тебе… корму.
И с тихим хлопком исчез.
Моряк со свистом выдохнул воздух, тупо вглядываясь в то место, где еще мгновение назад стоял Бродяжник.
— О Судьба… — проворчал он. — Почему я? Почему именно мое корыто?
Как и всегда в подобных случаях, вопросы его остались без ответов.
* * *— Мастерская работа, — вполголоса произнес Гриф, когда они спустились с палубы и немного отошли от судна. — А что значит «просканировать»?
— Понятия не имею, — ответил Луч, небрежно пожимая плечами. — Я это выдумал. А хорошо звучит, верно?
Рядом появился Змеевик.
— Я использовал дополнительные аргументы. Думаю, он не доставит нам хлопот. Интересно, что остальные сейчас делают?
* * *А остальные в это время обсуждали ту часть плана, которая касалась Ночного Певца. Камушек уже раньше думал над этим вопросом и первым поделился с остальными участниками своими выводами:
«Для Бродяжника вытащить Певца из камеры — это дело одной секунды, но желательно было бы, чтоб заключенный хорошо перенес это. Что нам даст, если мы его вытянем оттуда, а он еще много часов будет мучиться и затруднять нам побег? Если Грива умеет готовить „кровь героев“, то у него есть и средство против нее. Я знаю, где он прячет такие вещи, и знаю, где он держит ключ от них».
Все это выглядело вполне разумно, поэтому заговорщики начали придумывать, как бы снять с шеи Гривы ключ к шкафчику со столь опасным содержимым.
— Притаиться и огреть его по голове, — неуверенно предложил Стальной.
— Болван, — отозвался Конец. — Я так и представляю себе: ты лупишь Творителя по голове, а он, защищаясь, крошит тебя в мелкие кусочки еще до того, как сообразит, что происходит и что он делает. А если врежешь посильнее, то можешь его просто убить!
Стальной тяжело вздохнул:
Неужели он никогда не снимает с шеи этого ключа? Ведь должен же он когда-нибудь это делать. Не спит же он с ним? И не купается?
— Ну… думаю, в ванной, вероятно, все-таки снимает.
— И в интимной ситуации, — сладострастно оскалился Стальной.
— Наконец ты сказал что-то умное! Ведь у Певца есть подруга среди «цветочков»! Роза!
Камушек отнесся к этой идее с некоторым сомнением:
«Но ведь Грива не обязан заказывать именно Розу. И вообще у нас нет никакой уверенности в том, что он захочет вызвать какую-нибудь девушку оттуда, а если и вызовет — то откуда знать когда? Мы можем просто не дождаться этого».
«А даже если это будет не Роза, то она проследит, чтоб ему досталась соответствующая девица. Тамошние девушки Певца любят, а Розу уважают. Так что избраннице надо знать только одно: как только Грива заснет, она должна выкинуть ключ в окно», — объяснил Конец.
«А если она не найдет ключа? Грива может его спрятать прежде, чем она придет».
«А вот за этим проследит наш бесценный Стальной. Он будет играть скромную роль шпиона. И пусть только попробует подвести нас!»
Творитель, следивший за этим обменом мыслями, только пожал плечами.
— Ради Судьбы милосердной… Конец, я уж не настолько легкомысленен.
* * *«Мне удалось еще раз увидеть Ночного Певца. Он выглядел не лучше, чем в прошлый раз, но и не хуже. Он уже лежал не на голом камне, а на подстилке. Кто-то милосердно завязал ему глаза платком, сложенным в несколько слоев. Окно было прикрыто куском тряпки, но все равно солнце пробивалось сквозь нее, и даже этот приглушенный блеск должен был быть невыносим для глаз узника. Руки его, как и прежде, были привязаны к железному кольцу, хотя петли на запястьях оказались довольно свободными, и уже не из толстой веревки, калечившей кожу, а из тряпичных полосок, сплетенных в косицу. Наверняка он был не в состоянии пытаться бежать, значит, опять был приступ судорог. В воздухе стоял запах тюрьмы — пота, мочи и блевотины. Отвратительное место. Я очень надеюсь, что нам удастся забрать его отсюда как можно скорее. Может, уже сегодня ночью?»
* * *Однако Грива почему-то придерживался невыносимого для заговорщиков воздержания. И только после трех бесконечно тянувшихся дней послал в Бархатный уголок гонца с просьбой прислать ему вечером девушку.
Среди ребят-заговорщиков началось бурление. Пришло время для конкретных дел. Разборка и упаковка рукописей из тайной библиотеки были закончены. В сундуках Луча лежали ценнейшие работы по методологии преобразования материи, в том числе и вся (бесценная) документация Бурона. Были там заметки, касавшиеся городов на Драконьем архипелаге, карты и почти все свитки тысячелетней давности, покрытые непонятными знаками; Камушек надеялся перевести их с помощью Соленого. Конец с удовольствием прибавил к этому собранию документы о грязных сделках Круга, по ним можно было узнать про то, как внезапно угасали неудобные для Круга роды, как велась торговля детьми и обделывались иные мерзкие делишки. Это были весьма опасные сведения, но они могли оказаться очень даже кстати.
Гораздо скромнее выглядели свертки с личными вещами беглецов. Всего несколько мелочей, оружие, пара памятных вещичек. Ведь среди них было два Творителя, что полностью снимало вопрос о снабжении буквально всем, от пищи до штопальной иглы. Что же касается оружия, то у Камушка имелся большой нож — подарок Белобрысого, а благодаря урокам Ветра-на-Вершине юноша теперь владел клинком гораздо более умело, чем раньше. Победный Луч снял со стены свой лук, Искре давно не представлялся случай пострелять из него. Хотя он уверял, что со ста шагов попадает в яблоко на дереве. А в глубине души надеялся, что ему не придется стрелять ни во что крупнее этого яблока. Кроме того, он и сам в некотором смысле был оружием. У Грифа имелся стилет. Небогато, конечно, но никто из членов Второго Круга не хотел никаких сражений, они стремились только поскорее уйти.
* * *Серебрянка с сильно бьющимся сердцем выполняла свои привычные обязанности. Улыбка, вздох… Ты великолепен, ты лучший мужчина в моей жизни… «Да где ж этот проклятый ключ?» Я так тебя хочу. «Что там делается с Певцом?» Улыбайся, улыбайся, девушка… Ты должна удовлетворить клиента, потрясти его, усыпить… «Ключ!» Теперь кусни его слегка зубками за ухо… Так, теперь вот тут… Волосы… Язык… «Хорошо». О-о-ох, как мне хорошо, как чудесно! Ты лучший любовник на земле! «Что за бред. Ради милосердной Матери, пусть уже это скорее закончится!»
