Лис Арден - Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня
— Да. Тебе пора отдыхать, друг. Пойдем? Цветы еще не раскрылись, трава будто в серебре, не обувайся, пойдем по росе, босиком… пойдем.
И так и не размыкая рук, они тихо покинули сад, не потревожив ни единой травинки, не всколыхнув ни одного лепестка.
Они, все шестеро, шли по безлюдным, тихим улицам Ирема. Самыми первыми проснулись эльфы; Иво нашел Вишу, разбудил ее и вместе они пошли будить флюгера и брохуса. Позавтракав плодами, сорванными в саду, и холодной водой, они присели в тени у фонтана, прежде чем покинуть Академию.
— Куда теперь? — спросил альх-Хазред. — Если кого-нибудь это интересует, я превосходно себя чувствую, будто неделю на моргенштерне отдыхал. А ты как, Тойво?
— Отлично. Я действительно запустил свои разъемы, — брохус развел руками. — Не до них было, и потом, я никогда сам их не обслуживал. Особенно спинные. Так что все было вовремя… включая сон.
— Вот и хорошо. — Несколько торопливо высказался Маульташ. — Насколько я помню, вам было поручено найти и уничтожить поющий кристалл неслыханных размеров? Так не пора ли заняться делом? Где искать будем? Во дворцовой сокровищнице? — Выпалив очередь вопросов, гном перевел дух, украдкой покосился на Тойво и перевел дыхание.
Эльфы переглянулись, но ничего не ответили.
— Бери выше, Мауль. — Виша надкусила желтую сливу. — В храме Нимы. Это не так далеко от Академии, но я думаю, нам стоит поторопиться. Город впустил умирающего шаммахита… кто знает, сколько он будет терпеть эту вот улыбающуюся физиономию?
— Это верно. Ты знаешь, куда идти? — флюгер допил воду, поставил стакан наземь.
— Знаю. Выше, в холмы, там весь храмовый комплекс Ирема. Я видела его реконструкцию, надеюсь, она не сильно отличается от исторической правды.
Выйдя из ворот Академии, они направились на восток, дорога, ведущая в этом направлении, заметно шла в гору. В Иреме царили тишина и покой, так не свойственные этому городу; шаги путников отдавались от серых каменных стен шелестящим эхом, голоса их звучали приглушенно, как в музее.
— Виша, а этот храм, он какой? — гном шел рядом с девушкой, чуть впереди всех остальных.
— В смысле?
— Ну, я как-то читал, что в храм так просто не попасть, там всякие ловушки, западни…
— Да ну тебя, Маульташ, начитался дешевых книжек! — усмехнулась Виша. — Храм Нимы был прекрасен, это же не склад и не крепость. Это именно храм — в нем молились, проводили ритуалы…
— Интересно, а там тоже есть призраки? — гном бросил на Вишу быстрый взгляд.
На щеках девушки вспыхнул румянец, она закусила губу.
— Если есть, то тебе повезет, Маульташ, там были очень красивые жрицы, а еще школа танцовщиц, единственная в своем роде.
— Звучит обнадеживающе. Так как ты сказала, каков он был… этот храм?
Виша посмотрела на гнома долгим взглядом, и ответила одним словом:
— Великолепен. — И зашагала дальше, прибавив шаг.
Глава пятая. Немного везения
Добраться до храма Нимы оказалось проще простого; город был по-прежнему пуст и необитаем, подъем в гору, не успев утомить, сменился ровной, широкой дорогой, вымощенной белым камнем. Немногим менее часа — и путники оказались у подножия холма, на котором размещался храмовый комплекс: само святилище, сады, дома служительниц и школа. Ни ограды, ни ворот, только лестница, обрамленная легкими колоннами, ведущая вглубь земного дома Нимы. По ней они бы и поднялись, если бы не одно обстотельство. Начало этого они почувсвовали еще на пути к храму Нимы: прежде абсолютно безлюдный Ирем начал меняться. Первыми проявили себя звуки — сначала Ика услышал гудение пчелы над ухом, потом на Маульташа залаяла собака, он заозирался, но так ничего и не высмотрел, а потом каскад звуков обрушился на всех сразу, как ведро воды, выплеснутое служанкой в окно, прямо на головы случайных прохожих. На разные голоса шелестел, посвистывал ветер, перекрикивались погонщики ослов, спорили за душу покупателя базарные торговцы, вела свой нескончаемый разговор река толпы, и все покрывал тонкий, небесно-пронзительный голос священнослужителя, вышивающий узоры молитвы в небесах. Едва путники успели привыкнуть к этой какофонии, как начали зримо проявляться и те, кто ее создавал. Виша не успела испугаться, но вскрикнула:
— Ой! Смотрите, кот! Какой важный! Ну настоящий Сириан Мираваль!
И в самом деле, на ступеньке лестницы, ведущей во внутренний дворик, возлежал полосато-серый, холеный, спокойный кот, с таким важным выражением морды и высокомерным взглядом янтарных глаз, что так и хотелось спросить у него совет за жизнь, ну, по крайней мере, дорогу.
— Это нехорошо. — Шаммахит как-то подобрался, оглянулся.
— Ты не любишь котов? — Виша уже сидела на корточках и тянулась погладить теплый серый бочок.
— Виша, отойди. Не стоит трогать голыми руками артефакты тысячелетней давности, тебя разве этому не учили? Кто-нибудь, кроме меня, еще понимает, во что мы вляпываемся?
— Возможно. — Отозвался Ика. — Нас втягивает в прошлое? Как полноценные, действующие части минувшего.
— Чтобы мы прожили остаток дней в Иреме, пополнив его и без того немалую копилку судеб, — подтвердил альх-Хазред.
— Э… я на такое не подписывался, — запротестовал гном. — Мне не нравится здешняя кухня и отношение к гномам.
В этот момент прямо на них из-за колоннады вышла женщина в традиционном жреческом наряде и легком головном покрывале, рядом с ней шел статный, одетый в белые ткани шаммахит, полы его джеллабы веяли снежным холодом, из-под белого тюрбана сверкали угольно-черные глаза; будто и не заметив путников, они свернули на лестницу и вскоре затерялись наверху. Вот только женщина прошла быстро и не оглядываясь, а мужчина задержался на несколько секунд, и на это время — Виша могла в этом поклясться! — он смотрел прямо на них уже синими глазами; впрочем, он только едва заметно улыбнулся и проследовал за жрицей храма Нимы. Хотя мимолетный жест его правой руки истолковывался явно как приглашающий.
— Уфффф…. — гном вытер пот со лба. — Так мы что, для них невидимки?
— Почти для всех. Но ненадолго. Так что стоит поторопиться. — Тойво совершенно неуместно улыбался. — Альх, ты понял, кто это был?
— Что я по-твоему, северный олень, что ли? — оскорбился флюгер. А потом опустился на колени и благоговейно прикоснулся губами к ступени, на которой секунду назад стояла нога синеглазого шаммахита. — Аш-Шудах величайший, светоч мира, вечная сила, благослови детей своих, сохрани на темном пути…
— Аш-Шудах? — и вишины колени подломились сами собой, и она присоединилась в флюгеру. Переглянувшись, их друзья сочли за лучшее присоединиться к молитве альх-Хазреда. Затем они поднялись, и, миновав каскад цветников, вышли к храму. Не сговариваясь, все мужчины присвистнули.
