Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)
… Отмытые, согретые, ублаготворённые гости отодвинули опустошённые миски и приступили к дегустации травяного отвара с дикими сливами.
Старая Исхаг исподволь рассматривала знаменитого короля народа гномов. Для гнома он достаточно высок, и даже рослый по меркам гномов Фахадж едва достаёт ему макушкой до уха, внимательные коричневые глаза под прямыми бровями, натруженные руки. Исхаг ухмыльнулась, даже глава её бывшего клана являл куда больше величия в повседневной жизни. А этот король ведёт себя, как обычный гном — с достоинством и очень учтиво. Не исключено, что эта учтивость заменяет ему королевское величие. Ещё старый наставник говаривал Исхаг, что только дураки гордятся великим титулом, не подтверждённым великим делами. Она взглянула на детей, оба явно поражены внешностью его величества, короля Доррада, даже Исхагор не болтает без умолку, притихла и подвинулась поближе к брату.
Появление Деги в компании волков помогло начать беседу. Король попробовал разговорить младшего ребёнка, и вскоре осмелевшая девочка уже рассказывала Дорраду кто и как привёл к ним в дом детёныша пока непонятно какого зверя из рода кошачьих.
— Отчего же непонятно? — вопросил король, — всё понятно. Это не леопард, как вы решили.
— А кто?! — сын шаманки подался вперёд.
— Это детёныш северной карсы. Такие водятся в горах на Севере. Там её считают помесью дикого кота с равнин и горного барса. У смесков нет кистей на ушах, как у котов, зато присутствует пушистый хвост. Да и окраска у них своеобразная. Видите полосы на боках? У южных леопардов такого окраса не бывает. Даже смески здешних леопардов имеют в окрасе неровные мелкие пятна. А здесь? Где вы видите пятна?
— Карса, значит… — старая орка внимательно оглядела зверя.
Она слышала о таком звере и даже видела шкуру убитой карсы, но что делает исконный зверь Севера так далеко от своей родины? Волки притащили совсем маленького детёныша, недавно открывшего глаза. Кто убил мать? И была ли там мать? Может, какие купцы с Севера везли детёнышей на продажу? Корноухий ничего не рассказывал и даже отказался показать то место, где наши Деги. Непонятно.
Фахадж и король ненавязчиво втянули в беседу Талгира, и мальчик начал повествование о своём пребывании в школе, где двадцать четыре ребёнка проходили обучение основам избранных для них профессий. Все ученики относились к народу людей, что не стало открытием для шаманки. Все до единого — сироты, потерявшие родителей в раннем возрасте.
Орка не обманывалась невозмутимым выражением лиц гостей и непринуждёнными позами. Это её сын не замечал, как сжались кулаки у «дяди Фахаджа», державшего на руках сестру, как изредка дёргается мускул у глаз короля Доррада. А ей всё было ясно, оба гнома в ярости. Только многолетняя привычка владеть собой помогает им сохранить видимость покоя и не пугать детей. И правильно. Поговорить втроём, точнее, впятером, можно и поздно вечером, когда дети уснут, побеждённые её заговором на сон. О многом надо поговорить. И слишком многое обсудить. Кроме того, они с Фахаджем должны сообщить королю о цветных топазах, которых так не хватает волшебникам и шаманам.
Долгое повествование Талгира гномы предпочли запить настойкой огненной ягоды. Затем случилось непредвиденное, догадливый Отец долины забрал детей к себе, давая гостям возможность выпустить пар.
— Это немыслимо!
Белый от ярости Фахадж вскочил на ноги, едва не выворотив из гнезда тотемный столб. Он воздел руки, призывая к ответу ни в чём не повинные небеса и разразился такими заковыристыми ругательствами, что старая орка не обнаружила в темпераментной речи ни одного знакомого слова. Все хранили молчание, внимая вдохновенному выступлению старого гнома. Исхаг прикрыла глаза, успокаивая сбившееся с ритма сердце. Немыслимо, просто невозможно предположить, что в самом сердце земель народа гномов возможно существование такого… такой школы. Орка тоже едва не выругалась непотребной бранью.
Король хранил каменное спокойствие, полузакрытые глаза тоже не метали молний, так что его несокрушимое молчание постепенно успокоило и гнома, и старую шаманку.
— Значит, школа… «ради процветания народа гномов, дорогой друг Доррад»? Хорошо придумано, друг Эльреги. Очень хорошо! Если бы ты видела, госпожа Исхаг, в каком виде мы встретили ту четвёрку, что спустилась с гор. Трое из четырёх обморожены, командир отряда обобрал спутников, отняв у них тёплые рубахи и варежки. Силой отнял, понимаешь? Он сохранил себя, предав остальных. Это воспитанник школы! И если бы ты не послала весть о несчастных детях, он был бы единственным выжившим.
Фахадж добавил и от себя:
— Когда выжившие пришли в себя настолько, что смогли внятно говорить, все они, все трое… рыдали и просили оставить в городе гномов даже на положении рабов. Немыслимо! Дети согласны закабалиться на всю оставшуюся им жизнь, дабы не возвращаться в школу.
— А их командир?
— Юный глава отряда орал на своих подчинённых и громогласно обещал, что досточтимый господин Эльреги ещё сровняет с землёй город и земли мерзких коротышек и их прихвостней. Он грозил карами своим товарищам, если они осмелятся предать доверие господина Эльреги и откроют мерзким коротышкам суть их похода.
— Как ты понимаешь, госпожа Исхаг, мы немедленно отправились в пограничную крепость, где располагается школа, — вступил король.
— И не застали там дорогого друга, верно?
— Напротив. Он оказался дома и даже не думал исчезать. Насколько легче бы стало, исчезни он насовсем. Дорогой Эльреги показал всё, что относилось к школе и её обитателям — чистые просторные помещения для обучения, спальни, полигон для отработки шаманских практик. Дети ухожены, несколько замкнуты, правда. Но это и всё.
Фахадж кивнул:
— Потом мы донесли до его слуха, что командир его отряда погиб, едва выведя отряд из долины гейзеров, а все прочие дети пожелали остаться в столице гномов.
— А он погиб?
— Его нашли мёртвым в той комнате, где жили все четверо.
— Значит…
— Все трое признались, что задушили мальчишку во сне подушкой. Двое держали за ноги… И сказали, что готовы принять любое наказание. И добавили, что сделали бы это снова и снова, если бы тот юный мерзавец выжил. Поскольку, по их мнению, только мерзавец мог хулить и оскорблять своих спасителей.
— Милостивые духи… — только и прошептала Исхаг, — что ждёт несчастных детей?
— Думаю, мы отправим их подальше отсюда, пусть поживут высоко в горах, там много таких мест, где живут люди. Суровые горцы пасут стада на высокогорных пастбищах, живут простой и чистой жизнью. Пусть дети поживут в семьях горных людей, подружатся с их детьми, научатся любить жизнь.
