Алексей Пряжников - Бальтазар. Специалист по безопасности
Словно в ответ на её действия, перила с ужасающим скрежетом изогнулись и ухватили руку девушки, будто верёвочным арканом.
– Что за?.. – воскликнула Кати, дёрнувшись. Металлический брус, из которого были сделаны перила, жалобно хрустнул, но не поддался. Зато стальная решетка, которая до этого момента спокойно лежала на полу, внезапно зашевелилась и поползла к девушке, зловеще стуча краями по армастиловому полу.
– Одушевление? – спросил я, глядя на происходящее магическим зрением.
– Нет, это вообще не магия. Точней, магия, но не заклинание.
Кати сердито посмотрела на нас.
– Ребята, я не знаю что тут происходит, но было бы неплохо, если бы вы прекратили вашу философскую дискуссию и вытащили меня отсюда.
– Сейчас сделаем. – Я подошёл к перилам и, прислонив к ним ладонь, начал переливать в них огненную энергию. Металл бруса стал медленно нагреваться.
– Что ты делаешь? – спросила Кати настороженно.
– Тут какой-то тугоплавкий металл, – ответил я, закрыв глаза – так было проще сосредоточиться на высвобождении энергии. – Это займёт какое-то время.
– Давай быстрее, – сказала Кати, оттолкнув носком ботинка уже вплотную подползшую решётку. – Эй! Горячо же! – воскликнула она через несколько мгновений.
Я выругался, прекратил нагревать арматуру и включил, наконец, мозги. Если попытаться её переплавить – то крайне неприятный ожог Кати обеспечен. Она его, конечно, залечит с помощью быстрой регенерации, присущей всем оборотням, но обиду на меня наверняка затаит.
Вдруг вспомнив уроки дяди-кузнеца – до моего ученичества у Мерлина, отец пытался меня пристроить в подмастерья к дяде Освальду – я изменил полярность энергетического потока и почти раскалённый металл под ладонью моментально покрылся изморозью.
– Ломай, – коротко приказал я, тряся обожжённой, а затем обмороженной рукой и бормоча лечебные заклинания.
Кати напрягла мышцы и что было силы потянула руку в сторону. С громким звоном, будто порвалась гигантская струна, металл сломался в месте перегрева и девушка, увлекаемая инерцией собственного усилия, брякнулась задницей прямо на решётку. Та немедленно обхватила её всеми четырьмя углами.
– Неплохая юбочка, – хмыкнула Лекса. Кати сердито рванула решётку, но разогнуть не смогла. Встать у неё тоже не получилась – тяжёлая решётка спеленала её ноги, словно одеялом.
– Вот как тебя избавить от этого – я не знаю, – честно признался я. – Может, так и походишь? Будешь законодателем новой моды на стальные решётки. Их, кстати, будет удобно украшать цветочками всякими…
– Ещё слово, – процедила девушка, – и тебя будут искать по всему берегу Сиф. По мелким таким клочочкам.
– Понял, понял, незачем так нервничать, – сдерживая смех, сказал я.
– Бальтазар, он совсем рядом, я его чувствую, – почему-то прошептала вдруг Лекса.
Я огляделся – и никого не увидел. Даже не почувствовал.
– Выходи, мы не причиним тебе вреда.
Ангар буквально зашёлся скрипом – мне показалось, что он вздохнул.
– Слушай, а живые дома бывают? – зачем-то тоже шёпотом спросил я у Лексы.
– Может, это какой-то новый вид фэйри? – неуверенно предположила она. – Или призрак, вселившийся в дом?
– Маловероятно, – покачал я головой. – Призраки жрут эмоции людей, а тут людей днём с огнём не найти.
– УХОДИТЕ! – раздался вдруг протяжный вой со всех сторон сразу.
– Почему? – озадачено спросил я.
– ПОТОМУ ЧТО! – убедительно аргументировал тот же вой.
– Нам тут не рады, – вздохнул я. – Предлагаю снести к чертям этот ангар и построить тут нормальный дом.
– Э, ПОГОДИТЕ-КА… КАК СНЕСТИ?
– Ну вот так, – развёл я руками. – Земля эта принадлежит мне, ангар, следовательно, тоже. Захочу – снесу.
– А Я В НОВЫЙ ДОМ ВСЕЛЮСЬ! – неуверенно и намного тише произнёс голос.
– А я тебе не позволю, кто бы ты ни был.
– И КАК ЖЕ ТЫ ПОМЕШАЕШЬ?
Я щёлкнул пальцами и над моей рукой завис маленький огонёк.
– Запечатаю в этом ангаре и сожгу нахрен со всем, что внутри.
Строго говоря, я блефовал, потому как я понятия не имел, как изгнать духа из дома. И уж подавно не был уверен, что смогу его сжечь.
– МАГ? – в голосе прозвучало безмерное удивление. Внезапно у меня в глазах словно помутнело и прямо передо мной появился… старик. Ну вроде бы старик – по крайней мере, его длинной седой бородой впору было двор мести. Одет он был в шорты, гавайскую рубашку и плетёные шлёпанцы. Из под белой шляпы-панамы выбивались густые седые кудри, стянутые сзади в неаккуратный хвост. В руках он держал бамбуковую трость и зажигалку.
В общем, обычный дедушка-турист, если бы только не был мохнат сверх меры – седая поросль на загорелых руках и ногах придавала ему комичный вид помеси человека и йети.
– Экая неожиданность, – буркнул старик, сбив шляпу на затылок. – И чегой-то тут делает самый всамделишный маг? Я уж, почитай, годков четыреста ни одного не видел.
– Я не знаю, что это за фэйри, – мысленно произнесла Лекса.
– А кто это тут у нас? – встрепенулся старик, жестом фокусника вынимая из воздуха косяк и раскуривая его электрической зажигалкой. – Призрак как-никак?
– Демон, – оскорблённым тоном поправила его Лекса. – Точней, демонесса.
– Бесовка, значится? – хмыкнул старик.
– Сам ты бес! – вспыхнула Александра. – И вообще, а ты кто такой?
– А ты не серчай, не серчай, до демона тебе ещё расти и расти, сама знаешь.
Лекса что-то неразборчиво буркнула и обиженно отвернулась.
– Что тут происходит? – подала голос Кати.
– И псина, значится с вами, – сердито нахмурился седобородый жилец ангара, показав тростью на Кати, чтоб никто не усомнился, кого конкретно он имеет в виду. – Ох и надоели вы мне, блохастые.
Девушка вспыхнула от ярости и едва сдержалась, чтоб не броситься на старикана с кулаками.
– Ты ведь тот самый брауни, из-за которого Макферсоны тут не появляются? – спросила она, прищурившись.
– Брауни?! – заорал вдруг спокойный с виду старик. – Сама ты брауни! Домовой я! До-мо-вой! Достали уже своим 'брауни'! Ты не поверишь, сынок, – пожаловался он мне, – вёдрами молоко с мёдом таскали, да по блюдечкам разливали пытаясь задобрить. Я ж вам не кошка какая-то, тьфу, прости Господи! Нет чтоб табачку подбросить, али трубочку новую… Каждый день молоко жрать! Тут любой брауни озверел бы!
– Ну так а почему ж ты так им и не сказал, что, мол, не хочешь?
– Да я пытался! – сплюнул в сердцах домовой. – Так они, когда увидели, разбежались с воплями, дескать, кто брауни увидит – тому не жить скоро! А одна сердобольная так вообще слегла с обширным инфарктом. Ну я их и прогнал-то отседова… Потому как домовому положено съедать всё, чем хозяин угостит, а молочка я нахлебался так, что весь этот ангар затопить можно было бы.
