Вера Чиркова - Вожак для принцессы
– Ир… – ведьмочка вдруг плотно прижалась к моей спине и обхватила руками за пояс, – я ведь все понимаю. Давай я сама с ними поговорю… так будет лучше.
Я лишь молча кивнул, не задумываясь, увидит она этот жест или нет. Говорить, что эта свадьба состоится непременно, было излишне.
Глава 26
О том, что утро в деревне наступает много раньше, чем в городе, наглядно напомнили мычание коров, бодрые голоса селян и какое-то погромыхивание.
Я распахнул глаза, поглядел на скошенный мансардный потолок и уныло вздохнул. Вот почему мне в последнее время все чаще кажется, что, открыв зимой дверцу возка, я попал не в обитое мехом нутро, а в невидимый поток, который тащит меня туда, куда ему вздумается, и при этом все время ускоряется? И настанет ли день, когда я смогу как прежде поваляться с полчасика в постели, прежде чем вставать и куда-то бежать? О каких-либо других развлечениях я пока и не мечтаю… все мысли лишь о том, как выкроить дополнительную минутку на самые необходимые дела.
Кстати… о самом необходимом… я хотел с утра пораньше, пока неудобно навязываться к правителю в гости, пройти по домам и проверить, как устроились мои сородичи.
Обряжаться ради прогулки по селу в мантию или колет я и не подумал, натянул легкие штаны и сапоги, сунул символ за ворот рубахи, чтоб не болтался, и помчался к лестнице. Когда вечером, проводив к дому Мильды притихшую ведьмочку, я вернулся сюда, выяснилось, что заботливые оборотни отгородили мне угол в мансарде. Ни настроения, ни сил, чтобы спорить, у меня в тот момент не было, потому и оказался на чердаке среди тихо спавших домочадцев.
Торопливо умывшись, я выскочил из дома и обнаружил оборотней, дружно завтракавших за общим столом прямо перед крыльцом.
– Ну вот, говорил я вам, не гремите, разбудите отца, – огорченно покосился в сторону сарая, где не прекращалось странное громыхание, Кахорис.
– Чьего отца? – осведомился я, плюхнувшись на скамью и оглядывая стол.
Блюдо с холодным мясом, поломанная кусками коврига, кувшин с молоком и миски со сметаной. А где горячие напитки?
– А кофе никто не хочет? – невинно поинтересовавшись, создал сразу десяток кружек и, взяв ближайшую, задал очередной вопрос: – А что тут с очагом?
– Отец у нас теперь ты, силу на кофе больше не трать, – размеренно принялся отвечать Кахорис, но кружку себе подвинуть не забыл, – а очаг в доме не топим, и так жарко. А на улице женщины разожгут позже, как обед варить начнут, с утра и молочка славно попить.
– Обращение «отец» мне не нравится, – так же мирно начал перечислять я, – сил на кофе нужно немного и обходиться без него по утрам я не намерен, ну а очаг сейчас переделаю.
– А откуда ты про очаги-то знаешь? – внезапно заинтересовался помощник, но я лишь мстительно ухмыльнулся.
Даже не подумаю я им рассказывать, как, поселившись в продуваемой башне, обнаружил, что очаг съедает гораздо больше моих медяков, чем я сам. Создавать тепло заклинаниями я тогда еще не решался, вот и отправился в магическую лавку, чтоб купить на все сбережения кристалл с полными знаниями по печному делу. И, вернувшись домой, немедленно переделал старый очаг, отапливавший моими дровами дырявый чердак башни. Вот тогда я впервые пошел на нарушение правил маглора и потратил на помощь в печном труде немного сил, зато ночью спал без мантии и шубы.
– Я много чего знаю, – обнаружив, что оборотень сверлит меня заинтересованным взглядом, сообщил я, допил кофе и направился к очагу.
Ну, вот, так я и думал, все как обычно, большая дыра сбоку, большая дыра сверху – в такие сооружения только успевай дрова подкладывать. Немного подумав, что же тут нужно предусмотреть, я составил заклинание и повел руками, вливая в него силу. Камни зашевелились, поползли, перемещаясь, запахло сажей и пылью, и вдруг раздались глухой звон и взволнованный вскрик.
Я мгновенно приостановил действие заклинания и встревоженно оглянулся, ища причину этой тревоги. Но обнаружил, что все смотрят в мою сторону, вернее, мне под ноги. Глянул и сам туда же и остолбенел.
Великая пентаграмма, а это еще откуда?
Возле вздыбившегося очага прямо на земле, вперемешку с золой и выпавшей из щелей глиной, лежала кучка драгоценностей: украшений, камней и золотых слитков.
Предупреждающим жестом остановив бросившегося к очагу Кахориса, я собрал воздушной лианой все до камушка в созданную шкатулку и сунул ему в руки, а сам продолжил создание нового очага. Приостановленное заклинание непрерывно тянет силу, потому мы и стараемся так не поступать.
Камней как раз хватило на основной контур, а мелкие детали и облицовку я сделал из глины. Потом швырнул в нее огненное дыхание, полюбовался на ярко-желтый цвет обожженного до состояния керамики очага и обернулся, ожидая взрыва восторгов. Но мои домочадцы и не думали смотреть на меня, они разложили на блюде ожерелья и кольца и копались в этом золоте, как малые дети в песке.
– Илса, – позвал я оборотницу, запомнившуюся мне по вчерашнему ужину, – иди сюда.
Она торопливо бросила на блюдо камни и ринулась ко мне, вытирая руки. Чтоб не повторять дважды, я кастовал на нее легкое заклинание памяти, объяснил, как правильно пользоваться новым очагом, и нажал на камни портального браслета, сразу оказавшись на южной окраине села.
Здесь, в одном из пустующих сенников, ночевали те, кого Аган выбрал в охрану. За двором уже горел очаг, пахло жареным мясом, и свежий, как первый снег, Аган раздавал четкие указания парням своего отряда.
– Ты уже позавтракал? – вместо приветствия спросил я его, и он самодовольно ухмыльнулся:
– Хельта хорошая хозяйка.
– А справишься?
– А чего с ней справляться? – искренне удивился он и вдруг сообразил, – извини, Ир… но ты не понял главного. Оборотницы не ведьмы и не люди, ищут себе прежде всего надежного мужчину. Им не важна красота или деньги, лишь бы мог защитить детей.
– Ладно, это ты мне по пути расскажешь, а сейчас выбери шесть самых надежных парней… мы идем гулять.
– Не нравится мне, отец, когда ты говоришь слово «гулять», – хмуро буркнул он, но через несколько минут передо мной стоял отряд крепких, серьезных оборотней.
– Мне, может, не нравится, когда меня зовут отцом вот такие дылды, – не менее хмуро пожаловался я и схватил оборотня за пояс, – еще трое возьмитесь за него покрепче.
Оборотни насторожились, но послушно вцепились в посерьезневшего командира. Я усмехнулся и нажал камни браслета, чтоб через несколько секунд откровенно любоваться их ошеломленными лицами.
А еще через мгновение и сам озирался не менее изумленно: реки, на берег которой я направлял портал, нигде не было видно.
