Алена Даркина - Приют на свалке
— У вас найдется еще ящик еды? — услышав отрицательный ответ, огорчился. — Тогда даже не знаю, что с вами делать. Мы хотели перевести вас работать на этаж минус пять, — "В уборщики!" — сообразил Марк, — но позволить пока жить в общежитии для полицейских… Но тогда за койку в общежитии тоже придется платить, ведь вы же не полицейский… Но раз у вас нет еды… Знаете… — внезапно он вытянулся, будто старался дотянуться до уха Марка. — Я уже давно выдвигаю один проэкт, — он неправильно произнес последнее слово, видимо, считая, что так оно звучит более внушительно. — Мы хотим попробовать не выбрасывать беспризорников на свалку, а воспитывать их в приюте. Если бы вы взялись за это дело… Зарплату, правда, обещать не могу, но…
Марк молча пошел от него к лифту. Его предложение — это тоже выбрасывание на свалку никому ненужного инвалида, только вежливое. "У тебя нет еды, чтобы заплатить за кровать в общежитии? Тогда отправляйся на свалку. Там ты, возможно, тоже сдохнешь от голода — но это уже не наша вина"
Возле лифта он с удивлением обнаружил, что карточка охотника недействительна — и здесь его обнулили. Нет охотника Левицкого. Хорошо, что больница располагалась на втором этаже. Может, чуть выше — и он бы не дошел до приюта…
Войдя в комнату Тендхаров, он наткнулся на взгляд Клео. Непонимание на ее лице сменялось радостью. В душе тут же все перевернулось. Почему она ушла? Почему теперь смотрит так? Он понимал, что не все с этой девушкой просто, что она скрывает прошлое. Но кому какое дело, что было раньше? Главное, что она пришла сюда, значит, захотела жить иначе. Кто ее осудит? Да он башку оторвет, если кто хоть взглядом ее оскорбит.
Тут же скривился. Если только она сама не будет вешаться на каждого мужчину, который окажется в поле зрения. Но тогда он ее выгонит, и ничто не спасет — ни талант к рисованию, ни ночи проведенные с ним.
Хотя, может, в первый день Клео и вела себя развязано, но сейчас он готов был признать, что она изменилась к лучшему. Если и отдает предпочтение Такаси — так ему одному, а не всем подряд…
Если бы он оказался на месте Клео… Он бы предпочел молодого перспективного лейтенанта, а не старого злобного майора. "Нет, этот вопрос надо решить раз и навсегда, — убеждал он себя. — Или он, или я, и пусть не морочит мне голову"
Четверг. Лондон.
Со стороны могло показаться, что ничего не произошло. Он приласкал дочек перед тем как отпустить их в школу. Старался при этом не думать, что видит их в последний раз.
Ева заботливо ухаживала за Йоргеном, пичкала какими-то новыми московскими таблетками, он смиренно принимал заботу… Только вот они не смотрели друг другу в глаза. Почему? Йорген попытался понять, почему, когда в семье начался разлад, он перестал смотреть на Еву. Вроде бы он прекрасно понимает жену, не осуждает, и даже хочет спасти…
Покопавшись в себе, понял: Ева поступила так, как должна была поступить законопослушная жительница Лондона. А он всю жизнь мечтал, иметь жену, которая не отречется от него, что бы он ни сделал. Лиза предупреждала, что он ошибся в выборе. Но вот интересно, а что бы сделал Марк, если бы узнал правду о Лизе? Неужели в нем напарница не ошиблась?
Как ни старался, Йорген так и не смог представить, что Левицкий идет в полицию и докладывает о своих находках. Такое, конечно, могло бы произойти, но лишь в том случае, если Марк бы убедился, что жена хладнокровная преступница, желающая только одного: взорвать весь Лондон к чертям. Огорчало то, что Ева даже не попыталась понять. Узнать, что происходит. Просто навесила клеймо преступника, будто ждала этого момента, чтобы избавиться от мужа… Получается, что Лиза выбрала правильно, а он — нет.
После завтрака они с Евой сидели перед телевизором. Но не так как раньше: она прижимается к его боку или Йорген кладет голову к ней на колени. Теперь они сидели на разных краях дивана. При этом разделяло их будто бы не два метра, а двести этажей.
В половине двенадцатого Йорген поднялся, неспешно переоделся: вместо домашней клетчатой рубашки и джинсов, надел футболку и спортивные штаны. Выпил анальгетики, еще пару ампул взял с собой, чтобы незаметно раскусить перед тестом. Если там будет сто человек, как пообещал полицейский вчера, вполне возможно, проверка затянется.
Ева не вышла проводить его. Он медленно побрел к лифту. Можно было бы попытаться скрыться сейчас… Но они тогда ни за что не поверят, что Ева ничего не знала. Наоборот решат, что жена дала ему возможность уйти и только потом понесла вещи. Нет, он должен сделать вид, что не знает о планах Евы, что уверен в собственной безнаказанности.
Через несколько секунд Йорген вышел на этаже -2 — этаже охотников и мусорщиков. В правом крыле получали зарплату — там сидели девушки из отдела статистики в окружении множества ящиков. В центральном и правом крыле располагались тренажерные центры. Йорген еще раз посмотрел в повестку. Ему в правое крыло, зал номер пять.
Капитан Сингх встретил его в коридоре.
— Майор Берьессон? — продемонстрировал он отличную память. — Проходите, сюда.
Кажется, капитан собирался сам следить за прохождением тестов. В комнате размером с двухкомнатную квартиру, если из нее убрать стены, находилось еще девять человек. Всех, кто присутствовал, Йорген раньше видел только издалека. Все-таки в городе тысяча охотников — с каждым не познакомишься. Вдоль стен и у окон стояло десять тренажеров — точно по количеству приглашенных. Оказывается у капитана все продуманно.
— Извините за беспокойство, — провозгласил капитан, — спасибо, что пришли вовремя. Может, кто-то принес справки от врача? Если кто-то плохо себя чувствует, я могу отпустить и без справки, сдадите в следующий раз.
Желающих отложить тест не оказалось. Охотники постоянно тренируются и, несмотря на то, что сдают тесты раз в год, но готовы к испытаниям в любое время. Йорген знал, что это предложение — принести справку — сделано лишь для того, чтобы вычислить, а не арестовать преступника. Полиция очень боятся упустить то, что он выкрал.
— А зачем эта проверка? — подал голос один парень.
— Поймите меня правильно — я всего лишь капитан полиции. Знаю не больше вашего. Что мне приказали, то я и делаю, — капитан Сингх доброжелательно улыбался. На лысой голове отражались лампы дневного света, освещавшие тренажерный зал. Охотники — понимающе загудели, заулыбались. — Если вы мне поможете, — продолжил Кайлаш, — мы быстро закончим это нудное дело. Я распределю вас по тренажерам. — Рядовой полиции Будырин и старшина полиции Оверсон, помогут мне, — услышав вторую фамилию Йорген воспрял духом. Старшину Оверсона он хорошо знал. Именно с его отцом, ныне генералом Сондре Оверсоном, он в юности выходил на свалку. Генерал иногда приглашал к себе домой бывших соратников — там Йорген и познакомился с Льюисом. Старший Оверсон безмерно огорчался тем, что сын не пошел по его стопам. Но Йорген всегда ободрял парнишку: никто не обязан делать то же, что родители. В городах это стало негласным правилом, но Бёрьессон восхищался теми, кто решил вырваться из порочного круга и выбрать профессию, которая ближе к душе. Может, потому что он сам такой? Родители в Нью-Йорке работали обычными электриками, старшая сестра тоже стала электриком. А он завербовался в полицию…
