Владимир Журавлев - Девочка и эльфы
— Командир! — наконец не выдержал он. — И это всё?! Прокрались тайно, на цырлах, силой женской ревности, по сути, выдергали магические скрепы из величайшего сооружения мира, дождались, когда оно рухнет, и… и всё? А где Черный Властелин? Где его неисчислимые армии? Где черное лиходейское могущество Великого Врага, наконец?! Где?
— А нету! — беспечно сказал Вьехо.
Покосился на асимметрично вытянувшееся лицо юного мага, вздохнул и принялся объяснять:
— Мой юный друг! Видишь ли, в чем дело… Черный Властелин — не личность.
Эльфы, находившиеся рядом, тревожно переглянулись. Сказанное командиром было опасно похоже на страшную правду! Ведь твердыня Черного была? Однозначно да, вон обломки валяются! А самого Черного кто видел? Ну и как бороться с тем, кто не личность? Кого уязвлять не знающими промаха белооперенными стрелами?
— Черный Властелин — символ, и не более! — поморщившись, продолжил командир, отметивший смятение в рядах подчиненных. — Знак того, что всё можно, если есть сила! Очень притягательная философия для некоторых! И появляются Черные всадники, черные эльфы и черные слуги. И сила Властелина от этого возрастает. Еще бы: мощь неисчислимых армий огромна!
Вьехо задумался, как будто припомнил что-то личное.
— А потом выясняется, что армии — не тот инструмент, которым можно строить! — печально признался командир. — Армиями можно только разрушать! И система начинает слабеть изнутри… Сладок, но очень недолог век Черного Властелина! И скоро сил хватает лишь на то, чтоб удерживать магическими скрепами сначала столицу… потом твердыню в пределах стен… тайные покои исключительно… самый темный угол в них…
Седой эльф вздохнул и опустил голову. На отряд дохнуло преданиями такой древности, что всем стало жутко. Только старший следопыт, случившийся ненароком поблизости, смотрел на командира сочувственно и строго.
— А потом остается только страх перед циклопическим сооружением, — буднично продолжил Вьехо. — Да трусливые слуги на его стенах. Но стены мы порушили, хвала Высшей Ксениаль, а слуги попадали вниз и разбились.
— А Черный Властелин? — осмелился спросить старшина гоблинов.
— А нету! — изящно придал кольцевую структуру своему повествованию неплохой в прошлом бард Вьехо.
— Велика ж сила эльфийской магии! — прокашлявшись, подытожил старшина гоблинов.
— Полагаю, наоборот, — негромко возразил доблестный Элендар. — Будь твердыня полностью материальной, не совладать бы нам с ней вечность! А так хватило одной истерики некой Высшей дамы.
— А не кажется ли доблестному Элендару, известному своей правдивостью подле самих Предвечных Престолов, что мы снова позабыли про дальнее наше охранение — вкупе с ближним? — вдруг негромко поинтересовался командир.
— Сие горькая правда есть! — твердо ответил Элендар. — И повинен отныне в том доблестный Элрахиль! Элрахиль?
Юный предводитель суматошно огляделся — и обнаружил свое дальнее охранение в непосредственной от себя близи, слушающими захватывающие дух рассуждения Вьехо о трансцендентной сути феномена Черного Властелина! А вперемешку с ними брели очарованные рассказом тролли, должные составлять охранение ближнее!
— Понятно! — крякнул командир. — Ну, тогда приветствую доблестного Алагола! И Стожар здесь? Приветствую и Стожара, со всем его древом вкупе.
Из развалин выступили настороженные воины. Впереди осторожно шествовал доблестный Алагол.
— И не смейте присваивать себе нашу славу! — высокомерно предупредил он. — Это мы уничтожили Черного Властелина! Мы освободили земли под потаенное государство эльфов, и никто более! Такую весть и передадим Предвечным Владычицам, обеим вкупе — и не сметь передавать иное!
Установилось озадаченное молчание. Все усиленно вспоминали древние легенды — и как там поступали с одноплеменными аферистами и наглецами. Припомненное не радовало обилием вариантов. Эльфы, несомненно, добрая в целом раса, но почему-то же исчезали с чела мироздания целые города и государства Бессмертных! Взять, к примеру, любую легенду…
— Кажется, с чего-то такого начались нелады меж Заморьем и Вечным Лесом? — пробормотал предводитель троллей. — Это когда еще климат поменялся и очертания брегов?
— Не, на климат я не согласный! — тут же завопил старшина гоблинов. — Почему б не порубить их просто на месте, вот почему? И пойти куда идем!
Как ни странно, предложение было встречено одобрительным гулом практически всех эльфов. Было некое изящество гениальной простоты, столь притягательное для чувствительных к гармонии Бессмертных! Порубать на месте и идти, куда шли — ну не чудо ли какая прелесть?!
— Мы могли пострелять вас из-за камней! — побледнев, заявил доблестный Алагол.
— Еще предложения? — хладнокровно поинтересовался командир.
— Можно их и средствами демократии, — неуверенно пробормотал предводитель троллей.
— Это как? — заинтересовался командир.
Тролль широко ухмыльнулся. Приблизился к доблестному Алаголу, придержал аккуратно за плечо, чтоб не отшатывался, нагнулся и сообщил прямо ему в лицо:
— Ты делай здесь что хочешь. А мы идем в Беловодье.
В тишине и согласии отряд принял походное построение. Торопливо пробежало вперед сконфуженное дальнее охранение. Собралось в могучий таранный кулак охранение ближнее. Отряд брякнул котлами и оружием — и пошел в Беловодье. По дамбам и гатям, по мосткам и тропам, вдумчиво и осторожно. А эльфы бывшего старшего древа всё стояли, стояли…
— Командир! — не выдержав, взмолился старшина гоблинов. — Не можно быть нам столь жестокими! Или мы не светлые эльфы?! Да прикажи ты их лучше порубить, чтоб не мучились вечно!
Отряд остановился.
— Эй, вы! — крикнул Вьехо. — Можете идти следом!
— На правах кого? — выкрикнул предводитель бывшего старшего древа Стожар.
— На правах заднего охранения! Самого заднего!
— Так не бывает такого!
— Вот именно!
Эльфы-предатели быстро переговорили между собой. И неуверенно сделали шаг по направлению к отряду.
— Ненавижу! — вдруг сообщил Алагол. — Как же я вас ненавижу!
И ударил чем только мог. Юный маг ответно вскинул руку, сверкнуло, грохнуло, молния пошла над землей растерянными зигзагами… в результате треснула и разлетелась каменным крошевом гигантская запруда через Великую реку, массы воды мощно хлынули — и понесли на своей пенистой гриве к Нездешним морям клин печальных корабликов с характерными вскинутыми носами. А Алагола не стало. Не солгали легенды и в малом: если коснулся флагманский «Лебедь» вод — плыть кому-то за моря.
