Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно
Теперь же Бильбо стали мучить тяжкие сомнения: то ли гномы и в самом деле совершенно забыли об этом, то ли просто посмеиваются над ним втихомолку?
Следует заметить, что если развесить уши, то именно такое воздействие и оказывают разговоры с драконами. Хоббиту, разумеется, следовало бы поостеречься, но Смауг просто подавил его своей личностью.
— Видишь ли… — произнес Бильбо, сделав над собой неимоверное усилие, чтобы не предать друзей и окончательно не поддаться дракону, — видишь ли, нас влекло сюда вовсе не золото. Мы шли сюда в гору и под гору, по воде и по воздуху ради Мести! Разве ты не знаешь, о Недостижимо Состоятельный Смауг, что, сколотив это состояние, ты нажил себе смертельных врагов?
И тут Смауга прорвало — он разразился таким диким хохотом, что хоббит не устоял на ногах, а гномы, ожидавшие Бильбо на другом конце туннеля, тесно прижались друг к другу и решили, что хоббит нашел свой безвременный и ужасный конец. — Ради мести! — фыркчул дракон, и глаза его сверкнули так, что озарилась вся пещера от пола до потолка, словно под землей вспыхнула алая молния. — Ради мести! Король-Под-Горой давно мертв, а его наследники не осмелятся мстить! Да и где они все? Ищи-свищи! Гирион, владыка Дейла, тоже давно мертв, а людей его я съел, ворвавшись в город, словно волк в овчарню. И где сыновья его сыновей, которые искали бы бросить мне вызов? Я убиваю, когда захочу, — и никто не осмелится противостоять мне! Я давным-давно перебил всех великих воинов, и подобных им в мире уже нет. Тогда я был еще молодой и слабый. А теперь я старый и сильный, сильный, сильный! Слышишь, ты, Ворующий Во Мраке? Броня моя крепче щитов, зубы — мечи, когти — копья, удар моего хвоста — все равно что удар грома, крылья — ураган, дыхание — смерть!
— А мне вот все толковали, что драконы снизу должны быть помягче, — пропищал Бильбо срывающимся от страха голосом. — Особенно в области живо… простите!.. груди. Но я не сомневаюсь, что столь могучий и хорошо вооруженный дракон подумал и об этом…
Дракон прямо-таки поперхнулся.
— Твои сведения давным-давно устарели, — оборвал он хоббита. — С головы до ног я в броне — и сверху, и снизу у меня сплошь чешуя и алмазы. Никаким мечом не пробить!
— Мне бы следовало самому догадаться, — скромно ответил Бильбо. — Воистину нет равных Владыке Смаугу Непробиваемому! Велик и могуч обладатель жилета из бриллиантов!
— Что верно, то верно. Жилет действительно редкостный и удивительный, — сказал довольный Смауг, что с его стороны было уже просто глупо: он не сообразил, что хоббит, который и в прошлый-то раз внимательно присматривался к броне, закрывающей его живот, теперь-то уж намеревался рассмотреть ее во всех подробностях, имея на то свои причины.
— Смотри! — произнес Смауг и лег на бок. — Ну как, нравится?
— Восхитительно! Потрясающе! Чешуйка к чешуйке! Превосходно! — восклицал Бильбо, а про себя думал: «Старое ты бревно! У тебя же слева здоровенная дыра, и голый живот торчит, как улитка из раковины!» Высмотрев все необходимое, господин Бэггинс пришел к выводу, что пора уносить ноги.
— Ну, не буду больше задерживать Ваше Великолепие и нарушать Ваш драгоценный отдых. Ведь пони, знаете, такое дело — умаешься, пока поймаешь! Да и грабители тоже! — съязвил он напоследок и бросился наутек по туннелю.
Следует заметить, что язвил хоббит совершенно напрасно. Как ни мчался Бильбо, до выхода из туннеля было еще далеко, когда Смауг придвинул морду к нижнему входу и послал вдогонку хоббиту огненную струю. Хорошо еще, что целиком голова дракона в туннель не влезла и ему пришлось изрыгнуть огонь и дым одной только ноздрей. Но хоббиту этого хватило за глаза и за уши — он едва не сгорел заживо; дрожа от страха и боли, задыхаясь от дыма и спотыкаясь, как слепой, он из последних сил ковылял к выходу. Поначалу-то Бильбо был весьма доволен собой и своим хитрым разговором со Смаугом, но промах, допущенный в самом конце, быстро поставил хоббита на место.
«Дурень ты, Бильбо, дурень! — думал он, улепетывая. — Никогда не следует дразнить живого дракона!»
Надо заметить, что последняя фраза вошла у потомков Бильбо в поговорку.
— Приключение еще далеко не кончилось, — добавил хоббит вслух — и это было, разумеется, чистой правдой.
День уже клонился к вечеру, когда Бильбо оказался на другом конце туннеля и без сил рухнул на «приступочку». Гномы привели его в чувство и как могли занялись его ожогами, но еще долго потом у хоббита не отрастали волосы на затылке и лодыжках — их выжгло до самых корней. Гномы тем временем всячески подбадривали Бильбо — они жаждали услышать его рассказ; особенно их интересовало, отчего это дракон устроил такой страшный шум и как Бильбо спасся.
Но хоббит никак не мог успокоиться, и гномам мало что удалось из него вытянуть. Обдумывая все произошедшее, Бильбо горько жалел кое о чем из сказанного дракону, и у него не было ни малейшего желания повторять это гномам. На камне, к которому привалился Бильбо, сидел старый дрозд и, склонив голову набок, прислушивался. Хоббит взял камень и швырнул в птицу, что свидетельствовало о его отвратительном настроении. Дрозд лишь вспорхнул на минутку и сел на прежнее место.
— Дрянная птица! — проворчал Бильбо. — Не нравится она мне что-то. Подслушивает небось!
— Оставь птицу в покое! — остановил его Торин. — Дрозды — наши давние друзья, а этот, очевидно, очень стар. Возможно, он последний из того древнего племени, что обитало в этих местах. В прежние времена эти дрозды были ручными. Здешняя порода — птицы долгоживущие и волшебные, так что, вполне возможно, этот дрозд помнит еще моих отца и деда — ему, поди, лет двести, а то и больше! Люди из Дейла каким-то образом понимали их язык[91] и приноровились посылать их с известиями в Озерный город и в другие места.
— Ну, если он из тех самых дроздов, то известия для озерных людей у меня найдутся, — мрачно заметил Бильбо. — Только вряд ли там остался хоть кто-нибудь, кто понимает птичий язык!
— Да что же такое случилось? — всполошились гномы, — Рассказывай скорее!
И Бильбо рассказал гномам все, что смог припомнить; он не утаил и своих опасений по поводу того, что из его загадок дракон, который уже знал про лагерь и пони, похоже, понял слишком много!
— Смауг наверняка догадался, что мы пришли из Озерного города и не без помощи озерных людей. Боюсь, в следующий раз он направится именно туда… Много бы я отдал, чтобы забрать назад свои слова об Оседлавшем Бочку! Тут и слепому кролику стало бы ясно, что дело пахнет озерными людьми!
— Что уж тут, слово не воробей! Ничего не поделаешь, — успокаивал хоббита Балин. — Да и вообще, как я слыхал, в разговорах с драконами трудно не совершить промашки. А ты, помоему, сделал все очень хорошо. Во всяком случае, обнаружил одну весьма полезную вещь и вернулся целым и невредимым. А из тех, кому доводилось перекинуться парой слов с подобной тварью, этим мало кто может похвастаться. И не раз еще, наверное, мы возблагодарим судьбу за то, что ты углядел эту дыру в бриллиантовом жилете старого Змея!
