Антон Грановский - Обитель Тьмы
Наконец парень сплюнул себе под ноги, спрятал нож в карман, повернулся и зашагал к своим приятелям.
А Глеб… Глеб вдруг отчетливо осознал, что даже когда опасность минует, страх останется с ним навсегда. И от этой мысли в душе его засаднила тоска.
…Сознание Орлова вновь пошатнулось, а глаза снова застила пелена. Потом что-то сверкнуло перед глазами, и Глеб обнаружил, что стоит на ногах посреди небольшой лужайки. Над головой у него – хмурое небо Гиблого места, а перед глазами – чудовищный Метаморф, принявший облик его самого страшного кошмара.
От ужаса у Глеба перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы. Сердце колотилось в груди, как раненая птица.
Первоход сцепил зубы и тряхнул головой, прогоняя остатки тумана. Он не помнил, когда успел встать на ноги и как сумел увернуться от клыков чудовища. Однако он четко осознавал, что каждая рана, нанесенная Метаморфу, отзовется болью в его собственном теле. Огромная багровая масса, пульсируя и подергиваясь, сжалась в тугой комок, напоминая огромную сжатую пружину. Метаморф изготовился к прыжку.
– Убей его, Первоход! – снова прозвучал в ушах Глеба голос охотника Громола. – Справься со своим страхом! Убей его!
С трудом сбросив оцепенение, Глеб вытянул из ножен меч и шагнул к чудовищу.
«Что я делаю?» – пронеслось у него в голове, но изменить что-либо было уже невозможно.
Клинок меча, ярко сверкнув в багровых лучах заходящего солнца, обрушился на голову чудовища и расколол ему череп. В тот же миг в мозгу у Глеба словно бы взорвалась граната. Он закричал от боли и выронил меч из побелевших пальцев.
«Страха больше нет…» – пронеслось в пылающем мозгу Глеба, а в следующий миг сознание его угасло, ноги подкосились, и он пластом рухнул на траву.
6
Сначала Глебу показалось, что он видит Призрачного всадника. Но постепенно туман перед глазами рассеялся, и Глеб снова обрел возможность видеть четко.
– Охотник Громол… – с облегчением выдохнул он.
Громол улыбнулся.
– Да, Глеб. Это я.
Первоход сел на траве и огляделся. Поблизости по-прежнему поблескивало озеро, но оно уже не выглядело так зловеще, как прежде. Небо над головой прояснилось и потеряло свой жутковатый багровый оттенок.
Трупов на лужайке не было, да и надгробия куда-то исчезли. Недоумевая, Глеб осмотрел свою одежду. И еще больше удивился. Кровь, пропитавшая куртку, испарилась. Не было ни ран, ни боли.
– Должно быть, ты хочешь, чтобы я объяснил тебе все, что здесь произошло, – снова заговорил охотник, заметив удивление Глеба. – Но скажи мне, что ты помнишь?
Глеб нахмурился.
– Помню, как сражался с упырями. Потом Бранимир открыл Проход в иную реальность. Оттуда вышел Призрачный всадник, и я убил его. А потом… – Глеб сглотнул слюну. – Потом из воды вылезло многоликое чудовище. Я расколол ему мечом голову.
Первоход снова огляделся, затем устремил взгляд на Громола и хмуро спросил:
– Я не вижу трупов. Куда они подевались?
– Их не было, Глеб, – ответил охотник. – И не могло быть. Эти твари никогда не существовали в реальности. Их создало твое воображение.
Глеб уставился на охотника непонимающим взглядом и изумленно пробормотал:
– О чем ты, дьявол тебя побери, говоришь?
– Эти твари – воплощение твоих страхов. Сны, которые ты видел на протяжении трехлетнего беспробудного сна. Как сказал бы твой друг Яков Фендель – «персонализация твоих кошмаров». Три года, проведенные в темнице, изменили тебя. Волхвы, охраняющие Морию, питались страхами узников. Ты ведь это помнишь?
– Да, – упавшим голосом проговорил Глеб. – Я это помню. Они усыпляли узников с помощью колдовского отвара и насылали на них кошмарные сны.
– Верно, – кивнул Громол. – Отравленный зельем волхвов, ты видел один кошмар за другим. Твой сон длился почти три года. Обычно пленники Мории теряют рассудок после нескольких месяцев, проведенных в узилище. Тебе удалось продержаться три года. Однако рассудок твой был поврежден. И не только рассудок.
Глеб молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Это было непросто.
– Волхвы подняли со дна твоей души все страхи, включая те, о которых ты давно забыл, – продолжил охотник. – И даже те страхи, которые тебе еще предстоит испытать. Страхи эти, подобно смертельной опухоли, пожирали твою душу и отравляли твою кровь. И излечить тебя было совсем непросто.
Первоход по-прежнему молчал, угрюмо и недоверчиво глядя на Громола. Он уже понял, куда тот клонит, но не хотел верить странным речам призрачного гостя. Между тем Громол продолжил:
– Страшная темница высосала из тебя все соки и преждевременно превратила тебя в старика. Ты чувствовал, что не сможешь справиться с болезнью сам. И тогда ты призвал на помощь богов Гиблого места. Ты умолял помочь тебе, вдохнуть в тебя прежнюю силу. И Гиблое место откликнулось на твой зов.
У Глеба засаднило под ложечкой.
– Значит, долгий путь, который я проделал вместе с Рамоном и стрельцами…
– Ты проделал этот путь в своем воображении, – спокойно произнес Громол. – Твоя душа блуждала во мраке, из которого не было выхода. Страх настолько прочно угнездился в твоем сознании, что грозил свести тебя с ума. Был лишь один способ спасти тебя, Первоход.
Глеб подавленно молчал. После долгой паузы он взглянул Громолу в глаза и сказал:
– Значит, Гиблое место решило поиграть со мной в доктора Фрейда? А все ужасы, которые мне пришлось испытать, – это что-то вроде «восстановительной психотерапии»? А Мегаморф, которому я отрубил голову…
– Он – зримое воплощение твоих кошмаров, – сказал Громол. – Последний бастион тьмы, заполнившей твою душу. Ты должен был одолеть чудовище, чтобы изгнать из своей души страх. И ты это сделал.
Глеб облизнул губы, посмотрел на охотника с холодным прищуром и подозрительно проговорил:
– А кто ты сам, Громол? Ты действительно призрак моего погибшего друга, или…
«Или тебя создало Гиблое место, чтобы твоими устами поговорить со мной?» – хотел сказать Глеб, но не смог произнести эти страшные слова.
Громол понял все и так. Он улыбнулся и вымолвил:
– Я – рука, которую протянуло тебе Гиблое место. Повелитель снов, которого создали падшие боги и послали тебе на подмогу.
– Что-то вроде старичка Оле-Лукойе с волшебным зонтиком в руке[6]. – Глеб нахмурился. – Значит, Гиблое место каким-то образом воздействовало на мой мозг и усыпило меня. Долгий сон, в котором я побеждал чудовищ, должен был восстановить мои силы и вернуть мне уверенность в себе. Ловко!
– Однажды ты едва не разоблачил меня. Помнишь кинотеатр?
Охотник Громол улыбнулся, и вдруг внешность его изменилась. Теперь на Глеба смотрел пожилой, гладко выбритый незнакомец в свитере и очках в золотой оправе.
