Александр Мазин - Белый Клинок
– О Тур! – вскрикнул Верховный Жрец.
Но вместо голоса испепеляющий огонь вырвался у него изо рта…
Мощный-как-Пламя смотрел, как, беззвучно разевая рот, горит Верховный Жрец Быкоглавого. Он не радовался победе, а ощущал ее как трудное дело, выполненное на совесть. И мести Тура Могучего он не боялся. Если сердце Избранника, вместившее мощь Великих и Сильных, ляжет на ладонь мага – что ему боги? А если нет – что ему жизнь?
Когда все свершилось, Мощный-как-Пламя велел огню уняться. Кучка золы – вот и все, что осталось от Турарбура. Кучка золы и опаленное ложе. Пусть служители гадают, куда подевался их Верховный Жрец.
«Корабль был прав,– размышлял Мощный-как-Пламя.– Не слишком силен. Странно, как удалось ему низвергнуть Ург-Хиала?»
Турарбур падал.
Вокруг клубился фиолетовый туман, сквозь который время от времени проглядывал вишневый круглый глаз. «Время от времени» – неверно. Времени здесь не было.
Но у Турарбура было тело. Не то тело, что испепелил маг, сотворенное собственной, Турарбура, властью. Обычное человеческое, доставшееся слуге Тура от отца с матерью. Тело это медленно вращалось. Или быстро?
«Тур! Мой Тур! – мысленно воззвал Верховный Жрец.– Откликнись!»
Некий звук прорвался сквозь туман. Был ли это ответ?
– Я-я-я-а-о! – приглушенный вой. Или рев?
– Я-я-я-о!
Да, рев! Рев Быка!
– Ты оставил меня? – прошептал Турарбур.
– Я-я-я-а! – раскатилось совсем рядом.
Тело Турарбура еще раз перевернулось, он выпал из клубящегося тумана в нежный голубой свет и увидел своего бога…
Конг. Междуречье. Тысяча двенадцатый год по летоисчислению Империи.Войско Санти стояло на правом берегу Унары. Первые верховые сотни уже пересекли брод, и парды, возбужденно рыча, выпрыгивали на глинистый берег, отряхивались, вертели тяжелыми головами.
В лучах восходящего солнца остров напоминал спину нырнувшего в реку чудовища. «Шерсть» леса кудрявилась на западной его части, на восточной пламенели красной листвой пальмы, а самая вершина была голой, если не считать сухой травы, желтыми космами устилавшей каменистый, сточенный ветрами гребень.
Шагов на сто ниже по течению, по приказу Биорка, уже ладили паромную переправу. Напротив нее стояли повозки и громоздились разобранные орудия. Люди работали быстро, но без лишней поспешности. Биорк знал: даже если Керанраон, бросив пехоту, с одними верховыми тысячами помчится сюда, чтобы помешать переправиться северной армии, то будет на берегу Унары не раньше, чем через восемь-десять часов. Впрочем, вагар был абсолютно уверен, что Владыка Юга не станет разделять войско. Значит, у северян – самое меньшее два дня.
Первые верховые сотни Ганга рассредоточились по низменной части острова. За месяц, прошедший со времени, когда спала вода, трава на щедро удобренной речным илом почве вымахала – по брюхо пардам.
– Хорошее место! – одобрительно сказал Эрд, разглядывая остров с южного берега Унары.
– Лучшее из возможных! – без ложной скромности отозвался Биорк.– И мы удержим его, клянусь моим мечом!
– Все в воле богов! – привычно ответил светлорожденный.– Остается надеяться, что битва все же произойдет!
Санти, находившийся рядом, промолчал. Он рассчитывал на противоположное.
Высоко в небе, на такой высоте, что глаза людей не были способны различить его, парил дракон.
X
«Если ты хочешь войны, но не можешь отыскать подходящий повод, чтобы начать ее – не ищи: самого желания вполне достаточно!»
Верховный вождь гатов Шигула. (Убит в поединке Вэрдом Смелым, то время Первым Конигом хольдцев, русов и норегов.)Вестовой протянул Биорку свиток.
– Что это? – спросил вагар.
Воин пожал плечами:
– Гонец с желтым вымпелом! Пересек брод, передал часовому и уехал.
– Переговоры? – спросил Санти.
– Увидим!
Биорк взломал печать. Вагару она ничего не говорила, но любой конгай-чиновник мгновенно узнал бы личный герб Великого Ангана. Биорк развернул свиток.
– Старшему военачальнику! – прочел он и протянул письмо Санти.– Тебе, вождь!
– Я не военачальник! – возразил юноша.– Читай!
Биорк молча пробежал глазами написанное, и брови его поднялись.
– Это – тебе, светлейший,– вагар протянул свиток Эрду.
– Что это? – спросил Санти.
– Вызов. Прочти вслух, светлейший – здесь нет тайны!
Эрд развернул свиток:
– Красивый почерк,– заметил он.– «Я, Несмех, воин без герба, вызываю на поединок северянина, чье имя мне неведомо, убившего в схватке без свидетелей Шинона, воина из Фаранга. Предлагаю встретиться один на один, пешими или верхом, в присутствии двух сопровождающих, дабы скрестить клинки. Выбор места, времени и оружия оставляю за северянином. Да сбудется воля богов!»
Эрд сунул свиток в карман камзола.
– Несмех? – произнес он.– Больше похоже на кличку, чем на имя! Что-то, впрочем, знакомое…
– Как мне доложили, Несмех – второй после Керанраона в противостоящей нам армии,– сказал Биорк.
– Отлично! – обрадовался Эрд.– А я уж боялся, что придется отказаться от поединка!
– Ты что же, всерьез принял эту бумагу? – воскликнул Санти.
– Ну конечно, брат! – в свою очередь удивился Эрд.– Вызов составлен не совсем правильно, но от воина без герба иного и не ожидаешь. А раз он – военачальник, значит и мне не зазорно испытать его! В прежние времена бывало: поединок военачальников решал исход битвы! Верно, достойный Биорк?
– Так было давно! – подтвердил вагар.– Хотя обычай неплох!
– Я очень рад, брат! – Эрд коснулся руки юноши.– Вызов! Поединок – это благородное искусство!
– Если тебе удастся убить этого человека, будет неплохо! – молчавший до этого времени Виг.– Но могут возникнуть трудности! Перебежчик говорил: у Несмеха в телохранителях две сотни демонов верхом на харахшах!
– Значит, он – маг? – нахмурился Санти.
– На харахшах, говоришь? – произнес вагар.– Думаю, хороший лекарь мог бы помочь твоему перебежчику. Эрд! Если ты примешь вызов, я не стану тебя осуждать!
– Рад! – сказал светлорожденный.– Потому что именно тебя хочу видеть сопровождающим.
– Я готов!
– Вы оба…– Санти переводил взгляд с одного на другого.– Вы оба – одержимые!
– Пусть так! – засмеялся светлорожденный.
– А если это ловушка?
– Тебе и кости в руку! – сказал Биорк.– Из нас троих маг – ты!
Санти на минуту сосредоточился… но никакой опасности для Эрда в будущем не обнаружил. По крайней мере, подвоха. То, что было написано в свитке, не содержало в себе ловушки.
– Чисто! – признал он с огорчением.
