Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт
Я вернулась на кухню, машинально сварила кофе, устроилась у окна с дымящейся чашкой и прикурила…
После второй чашки и пятой сигареты в голове воцарилась какая-то звонкая тишина, и я, вооружившись записной книжкой, села за блюдце.
Для начала методично обзвонила подруг Розы. Без толку, только убила уйму времени на попытки добиться вразумительного ответа от сонных девиц.
Я выкурила еще несколько сигарет и набрала ближайшую больницу… Роза Стравински не значится. Следующий номер – и тот же ответ. И следующий…
Думай, Анна, думай. Где она еще может быть?
От следующей мысли горло перехватило, и я с трудом сглотнула, слепо уставившись на начинающее светлеть небо.
В морги звонить без толку. Ульв сообщил бы, если б… Ну а госпожа Ясная в такой час точно не на рабочем месте.
Полицейские тоже бы меня известили. Во-первых, из банальной корпоративной солидарности – Стравински в городе знают, а во-вторых, Роза ведь несовершеннолетняя!
Оставался единственный вариант. Розу похитил сволочь Кукольник!
Или ее просто еще не нашли…
От таких мыслей во рту стало горько.
Неназываемый, ну за что?!
– Я помочь? – предложил вдруг Немо, и я чуть не уронила очередную сигарету.
Качнула головой, рассматривая зомби. Все же Кукольник – гений! Немо выглядел, двигался, разговаривал как живой человек, пусть и человек невеликого ума.
Ни запаха тлена, ни признаков разложения, не говоря уж о том, что обычные зомби чуть ли не на ходу части тела теряют. А этому хоть бы хны, только подзаряжать иногда надо.
Представить не могу, сколько сил и времени нужно ухлопать, чтоб создать такое!
– Да чем ты мне поможешь? – тоскливо спросила я и глянула на часы.
Почти шесть…
Следователь ответил почти сразу. Да что он, вообще не спит?!
– Мердок у аппарата. Слушаю вас.
Пришлось вцепиться ногтями в ладони, зато мой голос прозвучал почти ровно.
– Это Анна Стравински. Вы можете приехать? Прямо сейчас.
Он помолчал несколько секунд.
– Разумеется. Вам что-то еще требуется немедленно?
– Нет, – покачала головой я, забыв, что он меня не видит. – Просто приезжайте, ладно?
– Выезжаю, – пообещал он и сбросил вызов…
Примчался он через какую-то четверть часа.
– Здравствуйте, – вежливо сказала я, когда Немо впустил гостя.
В моем сознании Мердок и вежливость были связаны неразрывно.
Он отрывисто кивнул, быстро окинул взглядом комнату и, кажется, облегченно перевел дух.
Я дернула уголком рта. Интересно, он тут труп ожидал увидеть в уголке, что ли?
– Что случилось? – спросил Мердок, остановившись напротив меня.
– Роза пропала, – выдавила я и встала. – Кофе будете?
На Мердока я старалась не смотреть. Почему-то это было невыносимо.
– Не откажусь, – согласился он.
И я, встав, сполоснула под краном турку.
Мердок молчал, давая мне собраться с мыслями и взять себя в руки.
Заговорил он, только когда я поставила перед ним чашку.
– Анна, – мягко сказал Мердок, накрыв ладонью мою руку. – Вы расскажете мне, что стряслось?
Я заставила себя поднять на него глаза.
Если бы не ситуация, я бы улыбнулась. Брился Мердок явно впопыхах (на щеке красовалась свежая царапина), причесаться точно не успел, да и галстук где-то потерял.
Я кратко ввела его в курс дела. Мердок слушал молча, только почему-то не отпускал мою ладонь…
– Ну, что скажете? – нервно улыбнулась я, только сейчас сообразив, что сижу перед ним в тоненькой ночной рубашке.
До Розочкиных пеньюаров ей, конечно, далеко, но все равно совсем не тот вид, в котором положено встречать вышестоящих.
С другой стороны, изливать душу начальству (в шесть утра!) тоже не принято.
– Не переживайте, я уверен, что Розу непременно найдут, – пообещал он проникновенно.
Я скривилась и отняла руку.
– Меня-то не надо пичкать утешительными банальностями!
Мердок помолчал, а затем сказал жестко:
– Не хотите утешений? Тогда извольте работать, Стравински!
– Работать? – переспросила я. Голос жалко дрогнул, и я с трудом удержала вопль: «Но как можно работать, когда?!»
Я с силой зажмурилась, растерла лицо и сказала искренне:
– Спасибо! Вы правы. С чего начнем?
И нащупала пачку. Машинально попыталась вынуть сигарету, но пальцы только смяли пустую обертку.
Я попыталась вспомнить, сколько там было сигарет… А, да какая разница? Возьму новую.
Мердок наблюдал за моими телодвижениями с явным неодобрением.
– Прекратите, Стравински, – вздохнул он. Встал, забрал у меня пачку и пепельницу и вытряхнул в мусорное ведро. – Подозреваю, сегодня вы ничего не ели.
Это прозвучало как утверждение.
Я безразлично пожала плечами. О пище даже думать не хотелось – то ли от нервов, то ли от избытка курева меня подташнивало.
Мердок неожиданно ловко соорудил нехитрый завтрак: яичница с колбасой и гренки, поставил передо мной тарелку и вручил вилку.
– Вам необходимо поесть. А я тем временем позвоню в участок. Вы еще не заявили об исчезновении сестры?
И посмотрел на меня вопросительно.
А меня вдруг захлестнула благодарность. Как же хорошо, когда ты не одна! А ведь Мердок, между прочим, вовсе не обязан со мной возиться.
Я вскочила и порывисто его обняла.
– Спасибо! – придушенно прошептала в пахнущую апельсином рубашку.
Он застыл, как истукан. Даже, кажется, дышать перестал.
– Вам лучше позавтракать, пока еда не остыла, – заметил Мердок мне в макушку.
Мгновение – и я отстранилась.
– Извините, – пробормотала я и, не глядя на него, плюхнулась на стул.
Ну что, Стравински, нашла, на чьи сильные плечи переложить проблему?
Я пристроила тарелку на широком подоконнике и вонзила вилку в поджаристый хлеб, аппетитно пахнущий сливочным маслом.
Ай, к Неназываемому!
Мердок молча наблюдал за мной, затем вдруг глубоко вздохнул и осторожно тронул меня за плечо.
Я нехотя обернулась. Меж бровей у него залегла глубокая морщина, а глаза потемнели почти до черноты.
– Вы сейчас не в себе, Ст… Анна, – объяснил он мягко, как ребенку. – И, вопреки вашему мнению обо мне, я тоже не железный!
Он развернулся и стремительно вышел, а я застыла, натурально разинув рот.
Ну ничего себе!..
Вернулся он, только когда с едой было покончено. Присел напротив и внимательно взглянул на меня.
Уже сдержанный и застегнутый на все пуговицы профессионал.
Но мне вдруг захотелось улыбнуться.
– Итак, предлагаю подытожить, что нам известно о Кукольнике, – предложил он ровно и пристроил на подоконнике блокнот.
