Екатерина Богданова - Борьба за жизнь
Совсем некстати в голове появилась мысль, что Карай спокойно сидит в своих покоях, расхаживает в зверином обличье по моей спальне и вообще делает все что угодно, вместо того чтобы искать сестру своего друга и императора по совместительству. А ведь он обещал Анторину, что во что бы то ни стало разыщет Лелю. Совесть шепнула, что нужно оповестить советника о том, что Лелиан и артефакт нашлись, вернее, сами ко мне пришли. Но рассудок неожиданно нашел общий язык с врожденной женской вредностью, и они дружно заставили совесть замолчать. Пока приводила рыдающую принцессу в более-менее спокойное состояние, я приняла решение никого не посвящать в присутствие Лели в моих комнатах до тех пор, пока она сама этого не захочет.
Закутавшись в мой пушистый халат и поджав под себя ноги, Лелиан сидела на моей кровати и рассказывала, как перенесла разбойника Рони на окраину города, дождалась, когда он придет в себя, и призналась ему в своих чувствах. Я слушала не перебивая и поражалась детской непосредственности уже довольно взрослой девочки. Вот так прямо, без обиняков признаться, в сущности, незнакомому мужчине в любви! Это одновременно восхищало и ставило в тупик.
— Я перед ним душу вывернула, а он только головой покачал, улыбнулся и попросил перенести его в другое место. Знала бы, что это за место, ни за что бы не согласилась! — возмущенно говорила Лелиан. — У него, видите ли, там одна знакомая! Да она старуха уже! Ей за семьдесят! И что с того, что хорошо владеет магией молодости? Внутри-то она все равно старая. Я тоже могу себе любой возраст сделать!
Я погладила вновь начавшую всхлипывать девушку по спине и спросила, не хочет ли она пить или есть. Но Леля только отрицательно покачала головой и продолжила свой рассказ:
— Эта гадина осмеяла меня и наговорила ему всяких гадостей обо мне! А он вначале заступался за меня… но потом тоже смеяться начал. Вот я и не выдержала, оттаскала эту старую деву за волосы и, забрав артефакт, сбежала. Ой, а где мой артефакт? — всполошилась принцесса.
— Не переживай, никуда он не денется, я его в ванной в шкаф положила, — успокоила я девушку.
— Нет, он должен быть рядом со мной! — воскликнула Леля и убежала в ванную. Вернулась она, прижимая к груди именуемую артефактом конструкцию.
— Никому его не отдам! Через пару лет стану совершеннолетней и отправлюсь к доминантам… маму искать, — пробурчала она, снова забираясь на кровать.
Мы проговорили весь остаток ночи. Леля то плакала, то успокаивалась, рассказывая мне самое сокровенное о том, как ей больно оттого, что от нее отказалась мать, как тяжело быть не такой, как все, и все время ловить на себе брезгливые, настороженные взгляды. О том, как трудно принимать тот факт, что брату она совсем не нужна и является для него обузой. Она даже призналась мне, что примкнула к оппозиционерам только для того, чтобы Анторин начал ее замечать. И он действительно стал уделять ей больше времени, но Леля уже обозлилась и продолжала делать все назло брату и всем окружающим.
— Они все время ждут от меня чего-то плохого, вот я и решила соответствовать их ожиданиям, — прошептала Лелиан, вытирая слезы.
Я не перебивала и не пыталась объяснить принцессе, что это неправильно. Но внутренне ужасалась тому, что эта девочка, будучи в окружении множества людей, оказалась такой одинокой и затравленной. Ведь именно из таких одаренных, но недооцененных и обделенных лаской людей и вырастают настоящие злодеи. И если Лелю не остановить сейчас, завтра может быть уже поздно. Ей необходимо показать, что в этом мире есть такие ценности, как дружба, забота, ласка и доверие. Ее нужно научить жить не для того, чтобы кому-то что-то доказывать, а для себя. Ее нужно научить быть счастливой. Возможно, сама я в этом не преуспела, но поделиться своим душевным теплом вполне в состоянии.
Уснула Леля уже утром, продолжая прижимать к груди артефакт и всхлипывать во сне.
А я утвердилась в тревожившей меня догадке о том, что все маги абсолютные эгоисты, и благополучие Наминайской империи — это только красивая легенда для иностранцев. Под привлекательной магической оберткой скрывается еще больше грязи, интриг и несправедливости, чем в Возрении. И провести остаток жизни среди магов уже не казалось столь радостной перспективой. Но и бежать, не попытавшись получить поддержку Анторина, я тоже не собиралась. Да и вряд ли мне позволят уйти далеко. Было бы слишком самонадеянно думать, что меня так легко отпустят, тем более после того, как я узнала о доминантах.
Утром, приказав Авройе никого не впускать в спальню и самой туда не входить, я отправилась в город. Как бы то ни было, но откладывать разговор с фрейлинами надолго не стоило. Рыжеволосые сестрицы могут взбунтоваться и наделать глупостей, подставив под удар и меня. Дорогу до района гостевых домов я не знала и решилась потревожить Карая, собираясь заодно поинтересоваться, как его… лапа и не поранила ли его Клеора во время наглого вторжения в мою спальню этой ночью. Но советника в его покоях не оказалось. Служанка только пожала плечами, не отрываясь от уборки, и посоветовала поискать в императорском приемном зале или в его рабочем отделе.
— Но на рабочем месте его обычно не застать, — поведала женщина. — Носится по всей империи, лично за всем следит. Попросите императора, чтобы вызвал его, если у вас что-то срочное. А если у вас личный интерес, то лучше зря времени не теряйте, советник мужчина суровый, на развлечения время не тратит.
Я предпочла молча удалиться, а не объяснять горничной, кто я и зачем мне нужен Карай. Но в одном женщина была не права: этот суровый мужчина весьма активно развлекается, врываясь в женские спальни по ночам. Не удивлюсь, если не я одна была облагодетельствована его визитами. Зачем же отказывать себе, если никакие двери и запреты не помеха. Только, по всей видимости, другие «счастливицы» оказывают ему более теплый прием. Так пусть и ходит к другим!
Сама не знаю почему, но спускаясь по лестнице и прокручивая в голове все эти мысли, я раздражалась все больше и больше. Оказавшись в холле, я уже была готова наброситься на Карая и обвинить его во всех мыслимых и немыслимых грехах. С трудом заставив себя успокоиться и не думать больше о ненавистном маге, я вышла на высокое крыльцо, улыбнулась утреннему солнцу и отправилась на прогулку по Намии, столице Наминайской империи.
И лишь отойдя от дворца на довольно большое расстояние, я заметила, что иду не одна. За мной по пятам следовала каким-то образом выбравшаяся из моих комнат Клеора. Я остановилась, подождала, пока вуймора подойдет поближе, и, сложив руки на груди, строго глядя на животное, поинтересовалась:
