Елена Кароль - Эльфийка вишневых кровей
Понятно…
Ругать будет.
Я постаралась изобразить раскаяние. Не знаю, получилось или нет, но Аррисш шумно выдохнул и, прикрыв глаза, покачал головой.
— Так. Давай с самого начала. Откуда это и почему вы о них умолчали?
— Я про них забыла, — смущенно пробормотала и сама поняла, как глупо это прозвучало. — Правда. Они в сумке были, и я совсем о них забыла. А сегодня Кася заговорила о стипендии, и я вспомнила…
— Это все или еще есть?
Вот этого вопроса я и боялась.
Вздохнула. Покосилась на Касю, на чьей мордашке сейчас была мировая скорбь, и с тоскливым выдохом кивнула.
— Вишери? — Аррисш моих вздохов не понял. Или сделал вид, что не понял.
— Безумие за помощь в освобождении подарил мне всю свою сокровищницу. Она в сумке. — Я жестом указала на сумку, которая лежала на полу под столом. — Только они немножко заражены. Шуши хотели разобраться, что с ними дальше делать…
Драук недоверчиво покосился на сумку, видимо, как и Кася, не веря, что в сумку могла поместиться сокровищница. Пришлось снова доказывать.
Я наклонилась, подтянула к себе сумку, положила на колени и запустила руку в послушно распахнувший свое нутро магический артефакт.
Первая горсть, вторая, третья…
— Хватит!
Выкрик прозвучал слишком резко, так что я вздрогнула и перевела испуганный взгляд на целителя.
Аррисш хмурился, рассматривая драгоценности и монеты так, словно на моих коленях лежало что-то мерзкое.
— Сколько в сумке еще?
Не представляя, как сказать «очень много», я неуверенно пожала плечами.
— Если вынуть все, то будет несколько таких комнат.
У драука нервно дернулась бровь. Глаза стали большими-большими. И выразительными. Затем он склонился ближе, взял одно из колец и поднес к глазам. Несколько секунд внимательно изучал, затем его взгляд стал еще недовольнее…
— Они действительно заражены остаточными эманациями безумия. Убирай все обратно.
Я послушно выполнила распоряжение, сложив в бездонный артефакт и то, что лежало на столе, и протянула сумку Аррисшу, уже мысленно распрощавшись и со сметаной, и с трусиками. Не сказать, чтобы было сильно обидно, но… но обидно было.
И если я все это делала молча, то Кася не смогла удержаться от обреченного возгласа:
— Аррисш. Так нечестно!
— Что? — Целитель обернулся к шушам, которые все это время молча и скорбно взирали на происходящее.
— Это наши сокровища!
— Да я как бы и не спорю. — Целитель перевел удивленный взгляд на меня. — Вы что, решили, что я их совсем забираю?
Я кивнула.
— Светлая! Хорошего же вы обо мне мнения! — Аррисш возмутился так громко, что я сразу поняла — он обиделся.
— Прости. — Я поторопилась извиниться и даже потянулась к его руке, но не дотянулась — он сидел слишком далеко. — А… Но ты их сейчас заберешь?
— Конечно! — Драук все еще был возмущен, поэтому отвечал на повышенных тонах и очень эмоционально. — Эти сокровища, зараженные настоящим древним безумием, — катастрофа мирового масштаба! Я понимаю, ты и так уже девочка с безуминкой, но не до такой же степени! Никаких прикосновений, пока мы их не почистим!
— А потом? — Не став заострять внимание на довольно странном оскорблении, я решила сначала выяснить судьбу своих сокровищ.
— Что потом?
— Ты мне их вернешь?
— Конечно. — Драук кивнул уже спокойнее. — Вишери, если это подарок бога, то они твои целиком и полностью. Можно было говорить об ином, если бы вы их украли или нашли, но подарок — это совсем иное. — И слегка подозрительным тоном уточнил: — Это ведь действительно подарок?
Я энергично закивала.
— Тогда даже не обсуждается. Но верну я их только после того, как они станут безопасны. Надеюсь, ты мне доверяешь?
Я закивала еще сильнее.
— Вот и договорились.
Со стороны шушей раздались множественные тоскливые вздохи.
Аррисш покосился на страдальцев, усмехнулся и строгим тоном добавил:
— Уважаемые шуши, прошу покинуть палату. — Нечистики послушно поплелись на выход, а целитель, цепким взглядом осмотрев каждого, недовольно прищурился и уточнил: — Кассандра, у вас на шее ожерелье тоже из сокровищницы?
Мышка что-то невнятно пробурчала, но подошла к нам и, сняв с шеи жемчужную нить, протянула ее драуку. Тот нагнулся, взял, внимательно осмотрел…
И вернул.
— Нить чистая, возьмите. И на будущее — никаких махинаций за моей спиной. Понятно?
Кася, не веря своему счастью, сначала быстро цапнула украшение и только после этого довольно улыбнулась и кивнула.
— А теперь оставьте нас ненадолго, мне с Вишери необходимо побеседовать.
Я насторожилась, потому что Аррисш еще ни разу не просил Касю уйти, когда кормил, давал лекарства и менял мне бинты. О чем таком он собрался со мной говорить?
Через минуту, когда все шуши покинули палату, Аррисш закрыл за ними дверь и вернулся ко мне. Сел близко и зачем-то сурово нахмурился. Я удивленно моргнула и чуть-чуть приподняла брови. Он вздохнул и добавил во взгляд укоризны. Я на всякий случай жалобно улыбнулась.
Так мы и переглядывались минут пять, пока драуку это не надоело.
— Вишери.
— Да?
— Ты мне ничего не хочешь рассказать?
Я задумалась. Вопрос был интересным.
И загадочным.
На всякий случай я уточнила:
— О чем?
— Например, о сокровищах, о которых вы все умудрились умолчать. Что за новость? Почему я узнаю об этом последним?
— Ну… — Я не знала, что сказать. — Извини. Я правда сама о них забыла. Просто… Так получилось.
Драук на мои невнятные оправдания лишь снова покачал головой.
— Так, давай с самого начала. Ты уже отошла от шока, силы есть, и я очень хочу услышать подробный рассказ о вашем путешествии. Все без исключения подробности. Сколько шли, кого видели, о чем разговаривали.
— Хорошо. — Я послушно кивнула. Скрывать мне было нечего, тем более от Аррисша, так что я сосредоточилась и начала рассказывать: — После нашего свидания я вернулась в башню, и Кася сказала, что самое время идти в катакомбы…
Я рассказывала неторопливо, вдумчиво, останавливаясь на тех моментах, которые уже не очень хорошо помнила. Призналась и в том, что Кэдсий и Кася связали на ночь Аделаиду, опасаясь, что она нам напакостит, пока мы спим. Рассказала и о том, что очень боялась принимать предложение Древнего бога, но при этом не видела иного варианта. Упомянула, что в какой-то момент едва не поддалась влиянию Безумия, но сумела взять себя в руки. И, уже завершая рассказ, откровенно смутилась, когда сказала, почему настраивалась именно на него.
