Элла Рэйн - Академия магических искусств. Наследница.ч.2
- Да, говорил и Конрад тебе сказал то же самое, - вздохнул, первая ищейка империи, - и что не нравится моей родной хулиганке?
- Ольгерд, - хулиганка осторожно погладила его по щеке, - а Хурин был очень тщеславен?
- Умница, - восхищенно ответили ей, - сама додумалась или кто подсказал? Конечно, тщеславен, как и большинство магов Огня.
- Догадалась, на "Магии Стихий" изучали стихию Огня, леди Мунира рассказала случай, как по заказу Хурина была разработана и отшита коллекция одежды. Она сказала, что таким образом, наместник отпраздновал передачу престола наследнику.
- Великолепно, буквально из ничего и вытащила его самую большую слабость. Думаешь, сыграли на этом?
- Уверена, что подловили именно на тщеславии, кто-то так тонко подыграл и Хурин потерял осторожность, может даже на мгновение, но этого хватило. Как тогда, в палате, с леди Лавинией. Она не успела закрыться, и ментальный удар попал точно в цель. - И задумчиво спросила, - вопрос не по теме, Ольгерд, а почему здесь, и в гостиной, где мы общались ночью, у меня стойкое ощущение - я дома?
- Потому что ты дома, Видана. Ты это чувствуешь, но еще до конца не осознала.
- Хозяин, - раздался голос Герберта, - к вам просится леди Генриетта Амбрелиаз.
- Да? - бровь Ольгерда взлетела вверх и он, поцеловав, попросил, - Малыш, ты сидишь тихо и не встреваешь в разговор. А еще лучше, родная, ты невидима. - Легкое прикосновение руки и адептка перестала наблюдать свое тело, как мышка, затаившись в углу кресла, а Тримеер спокойно взял в руки свитки, - Герберт, впусти.
- Генриетта, какая неожиданность, - удивился он, когда в гостиной появилась запыхавшаяся Генри, - что случилось такого, что ты решила навестить меня в столь поздний час?
- Ольгерд, - простонала Генри, опускаясь в соседнее кресло, - мне нужна твоя помощь. Сегодня Франц получил новое назначение в министерстве, и будет заниматься инспектированием военных округов империи.
- Прекрасная карьера, я поздравляю его. А чем ты недовольна, сестра?
- Ольгерд, я рассчитывала, что Франц будет служить в министерстве, и мы будем жить в столице. Однако он считает, что я должна сопровождать его в поездках и не желает оставлять меня одну здесь, - истерично начала она, - я прошу, походатайствуй, чтобы Франца оставили в столице.
- Дорогая сестра, ты себя хорошо чувствуешь? - сухо поинтересовался Ольгерд, - это почему я должен вмешиваться и перекраивать жизнь взрослого мужчины, боевого мага. Нет в столице Франца и тебе здесь делать нечего, собрала вещи и вместе с супругом по гарнизонам. С тебя не убудет, хоть жизнь увидишь, настоящую, которая идет своим чередом за пределами столицы и родового замка Тримееров.
- Ольгерд, - взвизгнула Генри, - я не желаю кататься за мужем по гарнизонам. Я хочу жить в столице, посещать балы, театры, носить красивые платья и драгоценности. Меня готовили к этому.
- Генри, ты замуж, зачем выходила? - лениво поинтересовался брат, - а брачные клятвы свои помнишь, нет? Какая у тебя память плохая, однако.
- Нет, я не желаю уезжать из столицы, понимаешь, не желаю, - истерила Генри, - он тоже приносил брачные клятвы. Клялся мне в любви и что, где она его любовь?
- Сестра, а как ты понимаешь любовь? - все также лениво допрашивал Тримеер.
- Любовь, - Генри судорожно всхлипнула, - любовь - это когда идешь на уступки любимой и все делаешь ради ее счастья, исполняешь маленькие желания...
- Неужели, - ухмыльнулся брат, - а ты готова идти на уступки мужу? Исполнять его желания? И вообще, дорогая сестра, ты столько лет живешь на свете, и не поняла самого главного. Для мужчины самое важное место в жизни занимает - дело, которому он служит, а вот любовь потом, она не первостепенна. Это для женщины, любовь - самое главное, и это правильно. Вынашивает и рожает детей, а потом воспитывает, именно она. И потому, сестренка, неразумно прицеплять мужа к юбке и требовать исполнения всех своих прихотей.
- Ах, так вы сговорились с ним, да? Я когда потребовала ответа, Франц мне вообще заявил, что если бы Видана Берг согласилась выйти за него замуж, то без пререканий отправилась бы за ним, хоть на край света, а я еще истерики устраиваю. - Разозлившаяся Генри не могла остановиться. - По какому праву, мне ставят в пример, твою незаконнорожденную дочь?
- Ты все сказала? - неожиданно ледяным голосом уточнил брат, - не смей даже в разговорах касаться Виданы. Уже поздно, леди Амбрелиаз, тебе пора отправляться домой и собираться в дорогу. А в качестве примера, папа стал мать оставлять в замке только перед твоим рождением, а до этого она везде сопровождала его, если ты не в курсе. Альбер вкусил по полной жизни в гарнизонах нашей империи и ничего, не жалуется. А я вообще первые восемь лет своей жизни рос без них, в деревне. Так что, сестра, спокойной ночи и легкой дороги, вместе с мужем.
- Поздней ночи, - поприветствовал он входящего в гостиную Франца Амбрелиаза, - забирай Франц, строптивую жену. Я уверен, она сегодня же соберет вещи, и завтра безропотно отправится с тобой.
И не обращая внимания на всхлипывания сестры, углубился в документ. Амбрелиазы покинули гостиную, я заметила благодарный взгляд, брошенный Францем на Ольгерда, но тот никак не отреагировал. Наступила тишина. Тримеер вернул мне настоящий вид и притянув к себе, обнял.
- Она ведь поедет с мужем? - тихо уточнила я.
- Конечно, как миленькая. Будет злиться, ныть, но привыкнет. Франца слезами не уломаешь, перевоспитает жену, потихоньку, - усмехнулся Ольгерд, - Родная моя, уже поздно. Тебе пора спать, день сегодня был непростой и наполнен важными событиями. Пойдем, провожу тебя в комнату и ложись.
Приняв душ и вытягиваясь в постели, я поняла, как же действительно устала за прошедший день. Ну, ничего, высплюсь, а завтра задам все странные вопросы, появившиеся в моей голове.
* * *
Глухая полночь, я резко открывала глаза, в комнате бесшумно появился гость. Высокий, с резкими чертами лица, в черных одеждах, среднего возраста и только глаза, глаза кричали о том, что он древний, как история нашей империи. Я боюсь даже пошевелиться и молча, наблюдаю за тем, как он опускается на стул, буквально в метре от меня и усмехается. И сейчас я понимаю, он и рад бы приблизиться, но кольцо, надетое на мой левый безымянный пальчик, не позволяет ему сделать это.
- Ну и как, Видания, дочь Артиваль, внучка Уны, тебе понравилось принимать решения и обрекать на смерть? Вижу, ты не светишься от счастья, но поверь, моя юная красавица, аппетит приходит во время трапезы. Тебе еще не раз придется сделать это, и ты войдешь во вкус. И однажды ты постучишься в ворота моего замка, и они распахнутся перед тобой и позволят преклонить передо мной колени.
