Мерзкая семерка - Джонстон Кэмерон

– Это потому, что ты бог?

Николас навострил уши, ожидая ответа. Часть людей в гробовой тишине пивной тоже бросили пить и смотрели на них.

Тиарнах чуть не рассмеялся от абсурдности происходящего. Он боялся, но не мог сказать этого, чтобы не сломить их боевой дух. От него теперь осталась лишь оболочка, но он все еще помнил, что был вождем.

– Ничего подобного, – сказал он. – Я был слишком разъярен, чтобы бояться. Эти твари уничтожили мой народ, будь я проклят, если дам им то же сделать и с вами. – Он выдернул из-за пояса нож и вонзил в столешницу. – Они просто люди, не боги. Как ублюдки смеют приходить в ваш дом, убивать ваш народ? Нет! Злитесь, а не пугайтесь! Поступайте как старик Тиарнах, потрошите ублюдков холодной сталью!

Люди закивали и начали поднимать кружки.

– Бей их! – призвал кто-то, нарушая молчание остальных пьяниц. – Они убили моего брата.

– Бей! – подхватил другой. – Копье им в зад!

Скоро вся пивная гудела и дебоширила, люди сбросили безысходность и осмелели до гнева. Многие, глядя на Тиарнаха, заговорили о сражении на стене и о том, что враг своим огнем ничего не добился. «Я свалил имперского инквизитора со стены, и он приземлился задницей прямо в грязь, где ублюдку-убийце и место».

Тиарнах сидел и лишь смущенно моргал, когда и мужчины, и женщины называли его храбрецом, подходили и хлопали по плечу. Рядом с ним стояли Пенни и Николас, боевой призыв разогнал их мрачное настроение.

– Вот в чем сила бога войны? – восторженно спросил Николас. – Он дарует отвагу?

– Ага, так и есть.

Тиарнах глотнул эля, чувствуя тепло в животе, и не только от выпивки. Вера – штука старая и забавная. После долгих лет дряхлости возвращение ее жара ощущалось чертовски приятно.

«Хренов ты мошенник…» Но если вранье даст ему возможность убить принца Сокола, то он будет с радостью доить эту корову и дальше. Пусть потом, на улице, его вывернет наизнанку приступ рвоты, страха и отвращения, но сейчас их время славы, не его.

С северной стороны шумный Тарнбрук превратился в подлинный город призраков. Ни единой живой души меж разбитых крестьянских лачуг и обломков стен, мешанина безмолвных трупов и скольжение теней, окруженных туманом и скорбным шепотом.

Лоример пробирался по разбитому и гниющему безжизненному ландшафту. Он, конечно, знал, что там Мейвен, но бездушную подлую тварь живой не считал.

Сквозь рой мух, густой, как туман, он ее заметил. Некромантка, по локоть погружая руки в кишки, оскверняла все новые трупы – сшивала по два-три вместе, чтобы получилось некое подобие человека. На лице у Мейвен застыла ухмылка нездорового удовлетворения, и Лоример подумал, что у нее и Джерака Хайдена куда больше общего, чем она когда-либо признавала. Рядом с ней стоял человек в доспехах рыцаря Империи света, весь измазанный запекшейся кровью, с затравленными глазами и остановившимся сердцем. Сквозь пронизывавшую его острую вонь некромантии вампир чувствовал дух разложения.

Преграждая дорогу, рыцарь-труп шагнул к Лоримеру, его руки и ноги дергались, как у марионетки на ниточках. Вампир отшвырнул его в кучу мертвецов.

Мейвен не подняла головы, когда тень Лоримера накрыла ее работу.

– Пожалуйста, не сломай его. Он был их полководцем, я собираюсь поставить его командовать армией мертвецов.

Лоример потянулся к ней, ухватил за шею и поднял в воздух, не обращая внимания на пинки.

– Ты с ума сошла? – крикнул он. – Я всегда знал, что ты жестокая эгоистка, но сейчас ты довела до ярости Амогг Хадакк!

Грязные пальцы впились в его руку. Он держал некромантку, пока ее лицо не начало багроветь. Ее ноги тщетно колотили его в грудь и пах. Лоример немного ослабил хватку.

– Ты о чем? – прохрипела Мейвен.

Не поддавшись порыву раздавить эту шею в месиво, он ее отпустил. Некромантка растянулась в грязи, потирая помятое горло.

– Амогг я заморочил ради тебя, – прошипел вампир. – Что ты сделала с тем, другим орком?

На лицо некромантки вернулась улыбка, изгибая татуировку и шрам.

– А что такого? Она была старая, раненая и совершенно никчемная. Я тебе обещала помочь очистить твой дом от наводнивших его грязных смертных, этот шаг был необходим на пути к твоей цели.

Вампир скрипнул зубами, его руки изгибались, а ногти удлинялись и становились когтями.

– Ты мне омерзительна, – медленно произнес он. – Но мои люди должны быть свободны.

Раб в доспехах помог Мейвен встать, отряхнул с ее серой мантии грязь и кусочки костей.

– Будешь дальше манерничать? Или, может, позволишь мне продолжить работу? – спросила она. – Ты ведь хочешь, чтобы армия мертвецов выступила поскорее?

Вокруг них уже начали собираться живые трупы, вонючие и лишенные душ. Они молча смотрели на Лоримера горящими колдовскими огоньками глазами. Но у трупа рыцаря явно остались душа и разум – это было безошибочно видно по испуганному человеческому взгляду. Без сомнения, у некромантки были причины приковать душу этого человека к его гниющему телу.

Голос рыцаря звучал сухо и хрипло:

– Лоран Дарин, прежде бывший ландграфом Оллстейна и всего тамошнего народа.

– Еще один рыцарь-фанатик, – ухмыльнулся вампир. – Как, должно быть, больно воевать против своей Богини.

– Я… – Лицо рыцаря исказилось от смущения. – Я больше в нее не верю.

Лоример прищурился:

– Что за жалкая уловка? Я сам видел тебя в бою и слышал, как ты возносил молитвы.

Труп покачал головой:

– Я этого не отрицаю. Однако… я был дворянином при старой королеве Светлой гавани. А фанатиком стал лишь после того, как встретился с принцем Соколом и почувствовал, как касание Богини обожгло меня изнутри и переменило. Я внезапно помолодел, стал сильнее и был принужден исполнять ее волю. А когда умер, ее божественное присутствие меня покинуло.

Дарин оглядел усыпанное трупами поле боя и ряды поднявшихся мертвецов.

– Узурпатор поработил мой рассудок и мой народ.

– Интересно, – заметил Лоример. – Этой силой можно было бы объяснить и широкое распространение вероучения их Богини, и самоубийственный фанатизм ее инквизиторов. А что скажешь обо всех своих людях, подчиненных теперь воле этой безнравственной некромантки?

– Должен признать, я насчет них мало что чувствую, – сказал рыцарь-труп. – Понимаю ужас происходящего, но не ощущаю его.

– Смерть имеет множество преимуществ, – вмешалась Мейвен. – Плоть виновна во всех вспышках эмоций или желаний. Я уверена, Лоример, что тебе это тоже известно.

– Что ты можешь поведать нам о Богине и об их силах? – спросил Лоример.

Рыцарь-труп сжал закованные в сталь кулаки.

– Не уверен, что это подлинная Богиня, – все как будто совершалось по желанию одного принца Сокола и служило его собственным целям. Сила, что горела во мне, не имела собственной воли. Приближающаяся армия насчитывает десять тысяч солдат, не меньше десятка посвященных рыцарей, пять сотен конников и два десятка осадных машин. Еще две такие армии набирают на севере. Вам такого не пережить.

– Хватит болтовни, – оборвала Мейвен. – Лоример, позволь мне самой собирать войско мертвых. Дело, может, и нудное, но его надо выполнить правильно, если мы не хотим, чтобы они разбрелись и начали пожирать горожан вместо наших врагов.

– Осторожнее, некромантка, – прорычал вампир. – Будет жуткий позор, если Амогг узнает о твоих смертоносных методах и растопчет в кашу твою черепушку.

Он оставил Мейвен с ее ужасной работой, размышляя о том, что неплохо бы в эту ночь найти теплую постель и добрую женщину. Секс с лордом-вампиром был всегда изыскан для всех участников, но иногда Лоримеру хотелось просто приятного общения, особенно после того как пришлось терпеть отвратительное присутствие Мейвен.

Мир считал Лоримера монстром, но он все же сохранял основную человеческую потребность в общении. Не всегда удавалось опереться в этом на верного слугу Эстевана – тот сейчас слишком занят вопросами города и обороны, ему некогда заниматься незначительными личными проблемами господина. А общение с Черной Герран и ее капитанами, как известно богам, не даст ничего, кроме головной боли.