Мария Ермакова - Зеркала
— Неужели он меня так ненавидит? — огорченно пробормотал Гэри, оборачиваясь к Афу.
— Нет, — зло бросил Инвари, — не тебя!
Он спрыгнул вниз и быстро двинулся вперед. Никто не успел удержать его.
— Стой! — заорал Шери, — Это боевые кони, они затопчут тебя!
Словно не слыша, Инвари шел к загону, а невысокие лошади уже неслись на него лавиной, вбивая в землю жухлую траву.
— Безумец! — рявкнул Гэри и поспешил за ним.
Шери выругался на арго, спрыгивая следом. Лишь Аф не тронулся с места, с любопытством наблюдая за происходящим.
— Стой! Сто-о-ой! — закричал Гэри. — Остановись, и они не тронут тебя!
Но Инвари упрямо шел вперед. Вдруг он приложил руки ко рту и издал жуткий вой. Этот переливчатый зов не был присущ ни одному животному, обитавшему на территории Ветри.
Передние кони от неожиданности вздыбились и остановились, преграждая дорогу остальным, прядя острыми ушами и похрапывая. После топота сотен копыт наступила глухая тишина и все услышали, как за стеной загона тяжело разбегается для прыжка крупная лошадь.
— Конь хочет прыгнуть! — ужаснулся Шери, резко останавливаясь. — Он же ноги себе переломает!
Это был очень долгий разбег. Инвари прошел уже половину пути к загону, когда удары копыт зазвучали громко и уверенно.
Шери закрыл лицо руками.
Атаман, щурясь от солнца, из-под ладони разглядывал дэльфа и взгляд этот не предвещал ничего хорошего. А тот остановился в трех шагах от боевых коней, не замечая, что они заходят ему за спину, скалясь, словно собаки. Он смотрел на высокую, в два человеческих роста, стену загона. Смотрел, словно от этого зависела его жизнь.
Копыта мощно ударили в землю, заставив комья брызнуть во все стороны. Над стеной, оскалившей черные на фоне неба обломки стволов, распластавшись в прыжке, появился конь. Он летел, словно у него были крылья. Мышцы переливались на солнце под лоснящейся черной шкурой, белая лента полотна разматывалась и медленно падала с левой задней бабки, цепляясь за сучья.
Дэльф закричал и бросился к нему. Лошади, уже окружившие его, неохотно расступились.
Черный жеребец приземлился и, прихрамывая, поскакал навстречу человеку.
Через мгновение они сошлись.
Шери открыл глаза.
Человек и конь стояли рядом, и человек обнимал шею коня, на которой еще светлели страшные подживающие рубцы, а конь прижимался головой к груди человека, и над поляной висела мертвая тишина.
Прибежавшие на крики конюшие отогнали табун на безопасное расстояние, но побоялись приближаться к огромному черному зверю, уже прославившемуся своим буйным нравом.
Аф ловко спустился вниз и подошел к Гэри. Тот сумрачно глянул на него.
— Как вы думаете, Аф, что это значит? — спросил он.
— Лишь одно — конь признал хозяина!
Кулаки Гэри непроизвольно сжались — жеребец был так хорош, он не хотел терять его!
— Почему?
Аф пожал плечами.
— Взгляните, это же очевидно!
Атаман посмотрел на Шери. Тот отвел взгляд.
— Боюсь, Аф прав, — сказал он. — Дэльф рассказывал, как волки повалили его коня. Он, правда, думал, что они его загрызли, откуда же ему было знать про отряд Гати, карауливший купеческий обоз? Из-за этого коня Гати и упустил обоз! Как раз 10 дней назад монах появился в столице. По времени все сходится. Да тут и гадать не надо — сам посмотри…
Дельф подходил к ним, сияя глазами, а невзнузданный конь шел рядом, повинуясь только его руке, ласково треплющей холку. Тот самый конь, который разогнал самых неистовых и сильных жеребцов — вожаков стада, которого так и не смогли усмирить ни Гэри, ни его лучшие конюхи.
Дэльф подошел к ним и вдруг опустился перед Гэри на одно колено.
— От всего сердца благодарю тебя, Атаман! — сказал он, и голос его дрогнул. — Ты спас моего друга — я твой должник до тех пор, пока не окажу тебе услугу, равную его жизни!
От неожиданности Гэри даже растерялся. Чего угодно ожидал он от независимого и насмешливого монаха, только не этого. Он оглянулся на флавина, ища поддержки. Глаза того смеялись, он покачивал рогатой головой.
— Встань, дэльф…, - пробормотал Гэри. — Я рад, что помог тебе…
Если Гэри и был недоволен ходом событий, то оставил недовольство при себе. Ведь он при свидетелях пообещал дэльфу любого коня. Любого!
При ровном солнечном свете, проливавшемся с неба золотым дождем, стал заметен чудесный муаровый рисунок на боках коня. Жеребец был черен, как ночь, а отметины Богов отливали чистым перламутром. Конь был гораздо крупнее невысоких ильрийских лошадок и обладал мощью тяжеловеса вкупе с удивительной грацией, выдававшей в нем породистого боевого скакуна древних кровей.
Инвари уже осматривал подживающую рваную рану на бабке и глубокие отметины клыков на шее коня. Флавин, ничуть не боясь удара копытом, присел рядом на корточки.
— Могу я вывести его отсюда? — спросил Инвари. — Теперь он не захочет оставаться.
Гэри только кивнул и отвернулся к спутнику.
— Пойдем, Молчун, — бросил он, чувствуя себя глубоко уязвленным.
В молчании они вернулись в лагерь. Шери внезапно заторопился.
— Ты куда? — вяло поинтересовался Атаман.
Ах, что за чудо-коня потерял он по вине дэльфа!
— Взгляну на сестренку. А ты посмотри, кто к нам идет! — Шери махнул рукой. — Кажется, я знаю, кто поднимет тебе настроение…
Гэри взглянул.
К ним, в развевающемся, словно серое облако, платье, увитая косами толщиной в руку, спешила Гроза.
***
Спустя несколько дней приехал Шторм и привез неутешительные вести. Адамант провел налоговую реформу, состоящую в увеличении старых и введении новых налогов. Деньги потекли в казну рекой. В столицу начали прибывать кликнутые глашатаями нового короля наемники, оборванцы, жулики, нищие — все те, кто не гнушались любыми заработками. За дворцовыми стенами их встречал Ванвельт и лично производил отбор. Наиболее крепких и выносливых записывали в новую армию Адаманта, после чего отправляли колоннами по западному тракту под усиленным конвоем черных рыцарей. Окончательная цель их похода оставалась тайной. Остальных использовали на общественных работах — Адамант задумал укрепить стены столицы, а для этого требовался камень, который везли с ближайших каменоломен, находящихся на Северной равнине. Несмотря на жесткую дисциплину и тяжелый труд, наемники не выказывали недовольства. Соглядатаи Ворчуна доносили, что платили им щедро, а городской страже было велено не мешать им отдыхать и развлекаться в свободное от работы время. Нетрудно себе представить, каким образом отдыхал и развлекался подобный сброд. Столичные жители были запуганы происходящим донельзя и почти не показывались на улицах. Несмотря на это люди продолжали пропадать бесследно.
