«Если» Журнал - Журнал «Если» 2004, №12
Но самую дурную шутку, конечно, сыграл с переводчиком державный дуб: невольно возникал образ казнокрада, прячущегося под сенью государства. Некоторые вельможи решили, что басня — камешек в их огород. Сумарокова вынуждают покинуть Петербург. Умер поэт в нищете, затравленным, опустившимся человеком.
Неприятие образа Вороны было в тогдашнем обществе столь велико, что противостоящая ей Лиса в итоге превратилась в глазах читателей чуть ли не в положительного героя, в этакого носителя справедливости.
Потребовался гений Крылова, чтобы окончательно обелить Ворону, не подвергшись при этом гонениям. В своем переводе Иван Андреевич предстает перед восхищенной публикой не только блистательным поэтом, но и непревзойденным адвокатом. Недаром, читая речи таких выдающихся юристов, как Плевако, Карабчевский, Урусов, невольно приходишь к выводу, что шедевр Крылова они знали наизусть и выступления свои строили неукоснительно по его канону.
Представьте: встает адвокат и долго держит паузу. Публика, осклабившись, смотрит на него с веселым злорадством; дескать, крутись-крутись, а сыр-то она все равно… того-этого! Наконец как бы через силу защитник поднимает глаза и произносит с усталой укоризной:
Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок…
Умолкает вновь. Присяжные озадачены, в зале — недоуменные шепотки. О чем это он? Куда клонит?
Адвокат между тем горько усмехается.
Вороне где-то Бог послал кусочек сыру… —
пренебрежительно шевельнув пальцами, роняет он как бы невзначай…
Не часть, обратите внимание, не кус, а всего-то навсего кусочек, из-за которого даже неловко шум поднимать. Но главное, конечно, не в этом. Бог послал! Понимаете, в какой угол он сразу же загоняет прокурора? Стоит что-либо возразить — заработаешь репутацию атеиста.
На ель ворона…
Почему на ель? А больше не на что. Дуб скомпрометирован переводом Сумарокова, а на ель оно как-то скромнее, менее вызывающе.
…взгромоздясь…
Блестяще! Казалось бы, адвокат не щадит подзащитной, не пытается приукрасить, ничего не скрывает. Но в том-то и тонкость, что это неопрятное «взгромоздясь» содержит еще и признак телесной немощи. Обвиняемую становится жалко.
Позавтракать было совсем уж собралась,
Да позадумалась…
Вообразите на секунду, сколь проникновенно может опытный адвокат преподнести это «позадумалась»! (Попробуй не позадумайся: кусочек-то — махонький…) Кое-кто из публики уже пригорюнился.
И тут следует резкое, как хлыст:
А сыр — во рту держала.
Господа присяжные заседатели, господин судья! Я прошу обратить особое внимание на это обстоятельство. Именно во рту! Будь моя подзащитная более осмотрительна…
О сомнительном происхождении сыра давно забыто. Все зачарованно слушают адвоката…
Итак, почва подготовлена, можно сеять. Можно даже ограничиться простым пересказом инцидента, сухо бросив напоследок:
Сыр выпал.
С ним была плутовка такова.
Присяжные в задумчивости удаляются на совещание. Отсутствуют они недолго, и решение их единогласно. Ворону освобождают из-под стражи прямо в зале суда, а против Лисицы возбуждается уголовное дело.
24.10.2009
Сергей Лукьяненко. Конструктор и его Лего-Бог (Филип Пулман. "Темные начала". "Росмэн")
Трилогия британца Филипа Пулмана — "Северное Сияние", "Волшебный нож" и "Янтарный телескоп" — под общим названием "Темные начала" стартовала более чем удачно. Мир первого романа трилогии фонтанировал идеями, образами, литературными аллюзиями. Альтернативный — а точнее, параллельный нашему — мир, где души существуют отлично от людей: в виде разумных зверьков-деймонов, способных говорить, общаться, даже сражаться за своего… хозяина?., да нет, не хозяина, конечно, скорее уж, "симбионта"-человека. Любому писателю подобной идеи хватит на цикл романов. Тем более западному автору, привыкшему выжимать оригинальную находку досуха. Но Пулман разбрасывал идеи с щедростью дорвавшегося до целины сеятеля. Альтернативное мироустройство, единое европейское государство и суровая Тартария на месте Руси — пожалуйста! Церковь, взявшая под свое крыло все научные исследования — вот она. Таинственная Пыль, пронизывающая все мироздание, которую пытаются исследовать — и уничтожить, как причину первородного греха! Загадочный прибор алетиометр, отвечающий посвященному на любые вопросы. Северное царство бронированных белых медведей, панцербьернов, кующих себе латы из метеоритного железа, разумных и могучих, но лишенных деймона-души. Ведьмы, летающие на метлах, не злые и не добрые — просто ведьмы.
Плюс ко всему этому живые, настоящие люди. Девочка Лира, которой предназначена таинственная миссия. Ее деймон Пантелеймон — одновременно и отражение Лиры, и полноценная личность. Ее мать миссис Колтер — убедительный и отнюдь не картонный образ "сумасшедшего ученого", ради своих целей хладнокровно подвергающего пыткам детей. Ее отец лорд Азриэл — еще более сильный и безжалостный характер. Ее друг медведь Йорек Бирнисон со своей, нечеловеческой, этикой и правдой.
А еще легкая, едва уловимая (словно автор сам не мог понять, нужно ему это или нет) литературная игра: история Лиры, отправившейся на север спасать своего маленького друга Роджера, неоднократно перекликалась с историей Герды, отправившейся на поиски Кая. Параллели шли постоянно: миссис Колтер — Снежная Королева, короткое пребывание Лиры у миссис Колтер — пребывание Герды в заколдованном саду старушки-волшебницы… Но вскоре рамки этой игры стали тесны Пулману и сюжет рванулся самостоятельно.
И все это было хорошо. До самого конца первой книги.
***
Потом началась вторая, "Волшебный нож".
Первые страницы вызвали неуловимое дежа вю. Отчасти сюжетом, отчасти героями и приемами. Казалось, что к написанию приложил руку Стивен Кинг. Вот его постоянный персонаж — отважный мальчик-подросток с семейными проблемами (мама сошла с ума, папа — летчик… ну, в смысле, нет папы, исчез) и внешними врагами (таинственные личности что-то ищут в доме мальчика, злые социальные службы норовят сдать его в приют). Но мальчик Уилл убивает одного из врагов и убегает в параллельный мир через окно в пространстве. Через случайно найденное окно, заметим. Дальше действие несется галопом, Уилл закономерно встречает Лиру, между детьми завязывается дружба, враги интригуют, миры множатся один за другим, и нам наконец-то сообщают сверхзадачу книги. Итак, приготовьтесь: лорд Азриэл, по совместительству папа Лиры, собирается убить Бога. С этой целью он привлек на свою сторону часть ангелов, собрал воинство во всех мирах, и последнее, чего ему не хватает — это попавшего в руки Уилла волшебного ножа. Ножик этот проделывает окна между мирами и может разрезать все на свете. Даже Бога.
