Ирина Якимова - Ex ungue leonem: по когтю льва
Мира отдёрнула руку от воды. Вампирша хмурилась:
— Не надо!
Она сама не могла бы объяснить, почему вступилась за Палача. Может быть, потому, что его так выделяла Лита, Избранная? Его имя было последним произнесённым ею словом: совпадение или пророчество?
Нахмурился и Бовенс, не желая уступать:
— Вако, он убивает людей! Почитай кардинские газеты!
— Оставьте его в покое… пока. Прошу вас, Родерик. В конце концов, северным дикарям-вампирам давно не хватает собственной страшной сказки! А случайно убитых Палачом смертных запишите на мой счёт. Всё равно я давно сбилась со счёта жертвам.
Мира ушла от Источника в одиночестве. Бовенс остался в церкви, Адора ушла раньше — навестить могилы на близком кладбище, где были похоронены погибшие в декабре в Академии. Вампирша не пошла за ней. Она тихонько погуляла по саду у церкви, потом побрела к стоянке экипажей.
Солнце отправилось спать два часа назад, ни толики его лучей не осталось в воздухе столицы, и Мира задумчиво перебирала в пальцах кулончик с кровью Избранной. Дар был недостаточно сильным заменителем дневного света. Вампирша скучала по настоящему солнцу.
Её тело менялось. Проклятие заполнило его и теперь управляло, как своей марионеткой. Сердце вампирши оно заставляло биться так, что его удары сливались для Миры в сплошной гул. И иногда ей казалось, это гудение, эта вибрация входит в резонанс с её телом и разрывает его изнутри. Иногда вампирша чувствовала, как внутри толкается неведомая сила, стремится наружу, чтобы соединиться с мировой пустотой… и тогда испуганно прижимала руки к животу, прося её подождать ещё немного.
Мира так и застыла на выходе из сада после очередного болезненного удара изнутри — чуть согнувшись и прижав ладони к животу, как её вдруг окликнули:
— Куда ты сейчас собралась, девочка?
Адора Рете подходила к ней, очень осторожно ступая: то ли боялась переломать свои хрупкие старческие кости, то ли боялась спугнуть «мышку».
— Я встречусь с Алексом и Дианой — и на вокзал. Отправлюсь в Карду сегодня.
— Правильно, — старая герцогиня подошла ближе, ласково взяла вампиршу под руку. — Тебе тяжело. Позволь, я помогу.
Мира подчинилась, легко, как тогда, пятнадцать лет назад, и позволила старушке довести себя до экипажа.
— Думаешь, Винсент не постарается встретить тебя на вокзале? — проницательно спросила Адора.
— Он не узнает, что я приехала, до самого начала штурма. Если вы не скажете.
— Не скажу, — пообещала Рете. — Я сама приеду в Карду, на день позже тебя, и подготовлю его к встрече с тобой.
— Вы же знаете, чем я займусь в Карде…
— Знаю, Мира.
— И не препятствуете?
Старая леди улыбнулась:
— Это не навредит Ордену. И тебе, девочка, придаст сил. А силы тебе будут нужны!
Мира согласно кивнула. Возница распахивал перед ней дверь. Она пожала Адоре руку, прощаясь, и герцогиня стиснула её пальцы:
— Мира, только не переступай черту! Не отнимай у Жизни шанс спасти тебя!
— Меня нельзя спасти.
Адора помотала головой:
— Обещай.
— Обещаю…
Теперь старая охотница отпустила её. Мира улыбнулась ей из окна кареты, и экипаж тронулся. Губы Рете шевелились, она шептала… Что?
«Только не переступи черту!»
Академии больше не было. За наспех сколоченным забором — груда камней, недавно бывшая зданием. Из парка доносился скрежет пил. Большой кусок земли близ центра столицы — лакомый кусок для застройщиков. Скоро на месте Первой Королевской Академии и её парка возникнет новый жилой квартал.
Мира остановилась у забора, не обращая внимания на близко проносящиеся экипажи, и стояла, не отрывая взгляда от бывшей Академии, пока Алекс не отвёл её в сторону.
— Ты что это? — тихо спросил охотник. — Убиться хочешь?
— Ответить честно? — усмехнулась вампирша.
— Я тоже, в первый раз увидев это, чуть с ума не сошла, — сказала Диана. Охотница наконец-то решилась отпустить длинные волосы, и они теперь смешно завивались, ещё не достигая плеч. Но экстравагантным нарядам она, выйдя замуж и забеременев, не изменила. — Академию было видно из окна моего дома. Теперь её так не хватает в привычном пейзаже!
Алекс грустно кивнул, но тут же заметил:
— Так лучше. Обожжённый монстр скорее пугал последние пять месяцев.
— Пожалуй. Я уезжаю, Алекс, — заметила Мира. — Завтра.
— Вы, — он сглотнул от волнения, — вы намерены начать наступление? Уже?
— Да. Ждать нельзя, Избранная всё хуже управляет Даром. И Покров нестабилен, чувствуешь?
— Да, я как раз хотел это сказать.
— Я тоже слабею. Поэтому нельзя ждать!
— Что ж, удачи нам всем! — прошептал Алекс. — Мира, я уже говорил, я могу поехать…
— Мне нужен сильный охотник на охране Доны. К тому же, — вампирша улыбнулась. — Я не хочу, чтобы распалась, пусть ненадолго, такая красивая пара.
— Сейчас всё спокойно, — вмешалась Диана. — Никаких слухов о carere morte, никаких похожих смертей, только… — охотница хмурилась.
— Что? Говори.
— Я недавно прочитала в газете о кардинском Палаче. Неужели, правда, что говорят? Что он из бывших охотников?
— Я говорил тебе, не читай эту дрянь! — возмутился Алекс, Мира успокаивающе подняла ладонь:
— Пусть, Кустос. Мы все уже навидались ужасов. Да, это наш человек. Ульрик Корвус.
— О!
— Ты его знал?
— Немного. Он совсем молод. Лет двадцать, — охотник обескураженно вздохнул. — Что вынудило его творить такие зверства?
— Отчасти, я.
— Ты очень любишь во всём винить себя! Помню, была ещё необычная история с его посвящением…
— Какая история?
— Латэ его нашёл и привёл в Орден. В тот год с посвящениями было уже закончено, глава готовился передать свой пост Карлу, но тут вдруг воспротивился ждать, сам посвятил Ульрика. Это было последнее посвящение Латэ в качестве главы Ордена. Он и потом привечал Корвуса.
— Что же в нём особенного?
Алекс усмехнулся:
— Ты же помнишь Латэ. Разве он бы сказал?
Мира в задумчивости потёрла подбородок. Да, Латэ, старый глава Ордена, славился уникальным умением недоговаривать! Вот ещё одна его тайна. Что особенного в Ульрике Корвусе?…Кроме того, что он оказался способным растопить ледяное сердце Лиры Диос?
Она опять поглядела через перекрёсток, Алекс проследил её взгляд.
— Зря мы пришли сюда. Вижу, ты расстроена этим зрелищем.
— Не расстроена — поражена. Не думала… — Мира помолчала, — не думала, что успею увидеть, как её снесут. Я надеялась, работы здесь начнут, когда я буду в Карде.
