Эри Крэйн - Единство
— Прекрати, ты меня смущаешь, — после ночи возвращения к прежней жизни, Оника с трудом вспомнила, что здесь она простолюдинка, еще вчера утром бывшая такой же горничной, и должна вести себя соответствующе. — Пожалуйста, не нужно формальностей, я и без того чувствую себя не в своей тарелке.
Девушка энергично кивнула и, сжав мокрую тряпку, затараторила в такт закапавшей с нее воде:
— Господин Кристар сказал, что вы будете долго спать. Я немедля принесу вам завтрак!
Горничная вылетела из комнаты так скоро, что Оника не успела вымолвить и слова. Подивившись тому, что дворец переменился, стоило только оказаться по другую сторону сословного разделения, она нехотя выбралась из кровати.
Оника поняла, какой же ошибочной оказалась ее догадка, когда горничная передала, что ее ждут на ежедневном уроке шитья для придворных дам. И хоть комната, где проходили занятия, пестрела громоздящимся друг на друга картинами, вычурной мебелью и изысканными платьями, обладательницы последних смотрели на Онику ничуть не лучше, чем служанки. Дочери членов Собрания и их внучки — добрых три десятка благородных девиц были оскорблены присутствием рядом с ними простолюдинки, которой досталось все расположение воспитанника Всевидящей Матери.
Среди них нашлась всего одна девушка, решившая заговорить с Оникой.
— У тебя хорошо получается, — заметила она, взглянув на вышитый на лоскуте ткани символ Церкви. — Меня зовут Рифта, я приехала во дворец совсем недавно и почти никого не знаю. В столице все совсем не так, как в Этварке. Но здешняя библиотека, и правда, настолько потрясающа, как о ней говорят. Господин Шараф, ее смотритель, — мой дедушка. Это ведь ты та девушка, что читала ему по вечерам?
Оника кивнула, видя, что Рифте не терпится снова заговорить. Большие любопытные глаза без стеснения изучали избранницу Кристара.
— Он много жаловался, что не мог найти столь же способную горничную. Конечно, среди служанок дворца многие знают грамоту, но никто не умел читать так складно, как ты. Его зрение совсем плохо, и мне пришлось приехать, чтобы устраивать литературные вечера. Но я давно мечтала попасть во дворец самой Всевидящей Матери, так что и не думаю жаловаться!
Рифта продолжала болтать, оживленно играя чертами по-южному загорелого лица, чем вызывала тихое неодобрение остальных девушек.
— Не знаю, как тебе, но мне местные дамы кажутся до жути скучными. Мне не хватает непринужденности и добродушия жителей Этварка. А еще маминых лепешек! Что-то определенно не так с мукой на дворцовой кухне, — Рифта ойкнула, по неосторожности уколов палец иголкой. — Странно, госпожа Миала обычно не пропускает уроки шитья, а сегодня не пришла. Наверное, съела что-то дурное на вчерашнем празднестве. Кстати, о торжествах: ты просто счастливица! Я как-то видела господина Кристара, а сколько слышала о нем, — какая девушка не захочет быть рядом со столь обходительным мужчиной.
Оника вежливо отмалчивалась и робко улыбалась, видя, что Рифта не нуждается в собеседнике, с легкостью перескакивая с одной темы на другую. Оника покидала ставшую душной комнату довольная, что наконец избавилась от предвзятых взглядов придворных дам, сопровождавшихся перешептыванием, и неустанной болтовни Рифты, как нельзя лучше соответствующей образу неунывающих жителей Этварка.
Сегодня Онику ждала традиционная встреча с Первым советником, на этот раз продлившаяся дольше обычного. Ульен, одев на лицо маску глубочайшего неудовольствия, неторопливо перебирал бумаги, перекладывая их из одной стопки в другую, а после возвращая на прежнее место, будто совершенно позабыл о скованно сидящей на жестком стуле девушке. Кабинет Первого советника казался как никогда тесным, доверху заполненный свитками и личной озабоченностью старика.
В голове Оники проскользнула мысль: не могут ли нужные ей сведения о жуке Данмиру храниться в одной из безликих книг, коими были заставлены три высоких стеллажа? Скользя взглядом по полкам, девушка не заметила, как затаившийся за стеклами очков взгляд оставил бумаги и теперь неотрывно следил за ней.
— Любишь книги? — Оника уже успела позабыть шершавый голос Ульена, оставляющий после себя ощущение прошедшейся по коже мелкой терки. Первый советник встречал и провожал девушку презрительным молчанием, так ни разу и не заговорив с ней после допроса в самом начале их знакомства.
— Я всегда мечтала научиться читать.
— А теперь умеешь. Смотритель библиотеки позволял тебе читать хранящиеся в ней книги?
— Только на месте, не вынося из хранилища, — Оника поерзала на стуле.
— Что ж, теперь ты можешь брать некоторые с собой, — Ульен поправил очки и опустил взгляд на бумаги. — Ты можешь идти. Жду тебя послезавтра в то же время.
Теряясь в догадках, чем она обязана подобной перемене в ментальном маге, Оника побрела долгими коридорами к своим новым покоям. Избавившись от роли горничной, девушка могла больше не торопиться, отмечая детали новой отделки дворца и все так же преследовавшее ее недоверчивое внимание стражи. Поравнявшись с одним из зеркал, украшавших лестничный пролет, Оника бросила мимолетный взгляд на свое отражение. Лиловое платье, одно из немногих, что появились на утро в шкафу, напомнило ей об эксцентричном укротителе молнии, довольствующемся сейчас обыденной жизнью гражданина Республики. Как глубоко она старалась спрятать воспоминания о сотворенном ею, прикрыв их игрой в служанку и поисками ответов? Совсем скоро Онике предстояло встретиться лицом к лицу со своими грехами и раскаяньем, и мысли об этом будоражили ее кровь. Размеренная жизнь во дворце глубоко пустила свои корни в сущность девушки, усыпив ее.
Церковники, охранявшие Кристара, уже стояли на своем посту. Но кроме брата внутри уже их общих с Оникой комнат хлопотала у стола горничная, а на стуле спиной к двери сидел Зоревар. Обернувшись, он окатил девушку взглядом, значение которого она не могла понять. В нем перемешалось удивление, осознание и что-то еще, затягивающее их рассеянной поволокой. Оника вспомнила, как на торжестве Зоревар опустошал бокал за бокалом, стараясь победить выносливость тела церковника.
— Я хотел поговорить с тобой наедине, — тихо произнес Зоревар, вернувшись к расположившемуся напротив Кристару.
— Не понимаю. У меня нет тайн от Рони и ты можешь быть по-прежнему откровенен. Если, конечно же, ты не хочешь, чтобы вместо занятия чем-то приятным, я потратил ночь на пересказ содержания нашей беседы моей половинке.
Оника с трудом сдержала смех, немало удивившись той непринужденности, с которой брат заговорил о вводящей его доселе в ступор теме.
