Дэвид Геммел - Дочь горного короля
– Мне говорили, на свинину немного похоже, – подтвердил его догадку Йос-шиль. – Сам я не пробовал, но думаю, что придется. Жизнь везде сладка, даже в юр-вейлском аду. – Он вздохнул. – Но скажи, друг, что за вещь вы здесь ищете? Глядишь, я вам чем-то и помогу.
– Корону Альвена, – сказала Сигурни.
– Не знаю такой.
– Крылатый серебряный шлем с золотой отделкой.
– Райский Венец? – в ужасе глянул на нее Йос-шиль. – Но его нельзя забирать! Это единственное, что дает людям надежду. Каждые двадцать пять лет он показывает нам видение рая: водопады, зелень деревьев, счастливых поселян. Это бесценное наше сокровище.
Сигурни обняла старика за плечи.
– Он показывает вам мой народ, стоящий у водопада Альвена. Каждые четверть века корона является над его водами. Мы все сходимся на нее посмотреть – а вы, стало быть, сходитесь посмотреть на нас. Скажи, Йос-шиль, когда солнце вам светило в последний раз?
– В день похорон старого короля. Когда его погребальную ладью подожгли и пустили плыть по реке, солнце вышло на целый день. На улицах пели и танцевали, празднуя это.
– А еще раньше?
– Не помню… ага. Двенадцать лет назад, на пиру Атлинга. Мы увидели огромное красное солнце нового дня, но продолжалось это совсем недолго.
– Что же было на следующий день празднества?
– Ты не понимаешь. Пир Атлинга совпадает с видением, которое посылает нам Райский Венец, и случается раз в четверть века.
Баллистару наскучил их разговор. Он подошел к окну и стал наблюдать за погрузкой барж.
– Поговори, старина, с теми, кого хочешь уволить, – посоветовал Железнорукий. – Когда твои суда отчалят, нам надо быть на борту.
– Сейчас займусь этим. Спасибо вам.
Час спустя все трое сидели на корме сорокафутовой баржи, идущей на шестах вверх по реке. По бокам висели деревянные щиты, которые поднимались в случае нападения, на палубе лежали огромные камни для метания во вражеские суда. На носу помещались вооруженные люди, все гребцы имели при себе длинные ножи.
– Так что же, находим храм и похищаем корону? – спросил Баллистар. – Тогда нам лучше дождаться ночи.
Сигурни решила пройтись вдоль левого борта. Один солдат улыбнулся ей и тихо посоветовал:
– Не отходи далеко от своих друзей. Скоро будет так темно, что ты руки своей не увидишь.
Она поблагодарила его, вернулась назад и села на бухту каната. Темнело и вправду быстро. Скоро баржу окутала такая непроглядная тьма, что Сигурни ужаснулась.
– Как будто мы умерли, – прошептал Баллистар.
Она ощупью нашла его руку, стиснула пальцы.
– Ошибаешься, – сказал Железнорукий. – Смерть не темная – она яркая и подлая.
– И как они только правят в этаком мраке? – недоумевал Баллистар.
– Тихо там, на корме, – послышался голос. – Через час покажется город.
В темноте почти не ощущалось, что баржа движется, и Сигурни стала вспоминать, как они с Феллом вместе охотились и предавались любви у костра. Он так хорошо понимал все ее настроения. Порой ей хотелось просто свернуться калачиком, прижавшись к нему, и он ограничивался нежными поцелуями. Порой ее охватывала страсть, и он отвечал ей с таким же пылом. Но и она любимого понимала не хуже – его мысли, его мечты.
Впервые они поцеловались на склонах Хай-Друина в солнечный летний день. Перед этим они пробежали четыре мили, от Треугольной скалы до Белого ручья. Фелл бегал быстрее, но Сигурни была гораздо выносливее; она не отставала от него всю дорогу и вырвалась вперед на последнем долгом подъеме.
Пока он отдувался, Сигурни соорудила из коры чашу и принесла ему воды из ручья.
«Ты настоящее чудо, Сигурни», – выговорил он наконец и поцеловал ей руку.
«Бедный мой Фелл! – Она обхватила его за шею. – Скажи, твоя гордость сильно уязвлена?»
«С чего бы? – удивился он. – Я сделал что мог».
«Как это мило, что ты поцеловал мне руку».
«Дай поцелую еще раз».
«Тогда уж в губы».
«Ты очень смелая для горянки, – улыбнулся он, – видно, Гвалчмай плохо тебя наставлял. Я не прочь проиграть тебе в беге, но в любовных делах уступать не хочу».
«Почему?»
«Потому что всю ночь обдумывал, как добиться от тебя поцелуя. Зря, выходит, старался».
Сигурни растянулась на мягкой траве. «Ничего подобного. Рассказывай, что придумал».
«Поздно. Лиса уже забралась в курятник».
«Все равно я хочу послушать».
Он прилег рядом, опершись на локоть. «Я хотел сказать, что никогда не видел таких, как ты. Что счастлив только с тобой. Ты свет моей жизни, Сигурни, и так будет всегда».
«Ты победил меня своими речами. А теперь поцелуй».
– Какая у тебя рука теплая, – вернул ее к настоящему Баллистар.
– Потому что я думаю о приятных вещах.
Вдали замерцали тусклые городские огни. Баржа подошла к арке подъемных ворот. Кормчий подал сигнал фонарем, на воротах ответили тем же. Решетка с визгом и скрежетом поползла вверх.
На причале горели фонари, и Баллистар перевел дух.
– Вот жуть-то. Все равно что ослепнуть.
– Не так уж и страшно, – вздохнула Сигурни.
Баржа стукнулась о каменную причальную стенку. Железнорукий сошел первым, Сигурни с Баллистаром за ним.
– Что теперь? – спросил воин.
– Надо найти место для ночлега, – ответила Сигурни, – а утром пойдем к королю.
– Это еще зачем? – опешил Баллистар.
– Я попрошу его вернуть нам корону.
– И он, по-твоему, так просто возьмет и отдаст?
– Конечно, нет, Балли. Я предложу ему кое-что взамен.
– Без выгоды для себя он меняться не станет, – усомнился Железнорукий.
– Обмен будет выгодный, – пообещала она.
12
Ничего похожего на этот город Сигурни до сих пор видеть не доводилось. Тесно прижавшиеся один к другому дома высились, как утесы, светя многочисленными окнами. Узкие переулки ветвились, словно кровеносные жилы в каменной плоти. В крытых переходах горели цепочки масляных ламп. На каждом углу висели таблички с названиями улиц. Сигурни чувствовала себя очень маленькой, а вот Железнорукий держался как ни в чем не бывало.
– Куширские города намного красивее, – заявил он. – Там ты дивишься мастерству зодчих, а здешние каменные ульи на тебя только давят.
– Точно, давят, – согласился с ним Баллистар.
Вскоре они набрели на таверну, и Железнорукий недолго думая пошел прямо к ней.
– Погоди! Чем платить будем? – спросил Балли.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал воин.
Таверна была наполовину пуста. За грубо сколоченными столами сидели немногие посетители, за стойкой разливала пиво необычайно толстая женщина. Ее маленькие глазки прятались в складках жира, мощные груди нависали над прилавком.
– Что можете предложить? – спросил ее Железнорукий.
