Холли Лайл - Подстрекатель
— Я отвратительно себя чувствую, — пробормотал Рейт. — Чувствовать себя хуже, чем я, просто невозможно.
— Тебе нужно немного отдохнуть, — сказала Джесс. — Давай отойдем за фонтан. Там нас никто не увидит.
Она повела его через весь двор, расталкивая окружающих локтями и делая вид, что у нее это получается случайно. Такое не могло произвести на него впечатления. Протискиваясь через толпу, Джесс сказала:
— С твоей стороны было чистым безумием приходить сюда. Ты же сам понимаешь, верно? Мне кажется, ты сам стараешься причинить себе боль. Как будто страдание доставляет тебе удовольствие.
— Я просто не переставал надеяться, что она поймет, что совершает ошибку.
Джесс легонько похлопала его поруке и вздохнула.
— Ну конечно же, ты так считаешь. Все-таки ты неисправимый романтик.
— Я люблю ее, Джесс. Хотел всегда оставаться с ней. Быть вечно с ней рядом и никогда не расставаться. Я не терял надежды на то, что она в конце концов поймет, что любит меня достаточно сильно, чтобы… — Рейт пожал плечами. — Я, наверное, идиот. Я всегда это знал. Но сегодня понял это окончательно.
— Ты вовсе не идиот, Рейт, если любишь ее, — мрачно заметила Джесс. — Это она идиотка, потому что не разделяет твоих чувств и не любит тебя.
Они отделились от последних танцующих пар, дошли до высокого кустарника, окружавшего большой фонтан, и завернули за него.
Там оказалась Велин. А вместе с ней один из ее дальних родственников клана Артисов. Они прижимались к каменной ограде фонтана — полураздетые, увлеченные исключительно друг другом, занятые тем, что гарантировало Велин расторжение брачного контракта прежде, чем на нем успеют высохнуть подписи.
Рейт оставил увиденное без комментариев. Велин даже не заметила его — глаза ее были закрыты. А вот ее партнер заметил. Кивком головы он велел ему убираться прочь. Велин сладостно застонала и сказала:
— Ну, еще! Еще! Боги знают, когда нам еще представится возможность снова побыть вместе.
Рейт ничего не видел. Его зрение затуманилось практически до состояния слепоты, и только почувствовав, что глотает горячие слезы, он понял, что плачет. Он ощутил, как кто-то взял его под локоть и потащил прочь от фонтана, услышал, как кто-то прошептал ему на ухо:
— Я посажу тебя в машину и отправлю домой. Хочешь, чтобы я поехала с тобой или тебе лучше побыть одному?
— Нет, я, пожалуй, лучше пройдусь пешком, — пробормотал Рейт, и Джесс снова повела его через толпу.
Он покорно повиновался.
Машина доставила Рейта домой, а шофер проводил почти до самой двери. Проктор подал ему подогретого вина и уложил в постель.
Глава 12
Пьеса в трех актах, написанная Винкалисом
Действующие лица (в порядке появления на сцене):
Трууман Безжалостный — пират
Грейвмиан Размышляющий — картограф
Шета Скупая — квартирная хозяйка
Кроббит Смущенный — посол Империи
Налрита Прекрасная — женщина пирата, истинная любовь картографа
Уинлинг Мудрый — глава Империи Харс Тикларим
Акт первый
ПИРАТЫ И ГЕРОИ В ПОИСКАХ ОБЩИХ ИНТЕРЕСОВ
Сцена первая
Время: Старый календарный год Кех, 15-й раунде, месяц гехорлена.
Место: Кабинет в старинном стиле в здании, построенном не из благородного камня, а из дерева. Повсюду разбросаны свитки, перья, кисти для каллиграфического письма. На стенах старинные карты, нарисованные от руки чернилами. Лампы зажжены, из желоба в раковину льется вода. В левой части сцены — массивный деревянный стол для чертежных работ. Столешница наклонена в сторону зрительного зала. На столе лежит карта, над которой идет работа. На ней ясно виден Стритийский континент, хотя пропорции нарушены, линия побережья прочерчена в некоторых местах нечетко. Возле стола — высокая табуретка. В центре сцены — несколько стульев и небольшой столик, на котором лежат объедки скудного завтрака и стеклянная кружка, почти до краев наполненная светлым пивом.
В правой стороне сцены — узкая крутая лестница, ведущая из рабочей комнаты на чердак, где стоит деревянная кровать. На кровати — тонкий матрац, прикрытый потрепанным одеялом. По обеим сторонам сцены открыты двери, а через окно в центральной части виден залив, многочисленные корабли на фоне моря.
Занавес поднимается. Появляется Труутман, пират в типичном пиратском одеянии. Он расхаживает взад-вперед по авансцене. Смотрит на правую дверь, на зрителей, затем на левую дверь. Замечает на столике еду и пиво. Оглядывается по сторонам. Он, несомненно, не у себя дома. Быстро подходит к столику, берет кружку с пивом и подносит к губам. Не успевает он сделать глоток, как в комнату через правую дверь врывается тяжело дышащий Грейвмиан. Его появление пугает пирата, который проливает пиво.
ГРЕЙВМИАН: (Все еще задыхаясь, печально глядя на свою полупустую кружку.) Мое пиво! (Замечает, что пиво выплеснулось не только на пол, но и на карты.) Мои карты.
ТРУУТМАН: (Ставя кружку с пивом на стол.) Ты опоздал.
ГРЕЙВМИАН: Моя хозяйка потребовала с меня плату. Я угодил в самую гущу собачьей потасовки и таким образом сумел оторваться от хозяйки. Мне повезло, собаки приняли ее за свою, и большая их часть в страхе разбежалась. Если бы не один здоровенный парень — скорее любовник, нежели боец, — который положил на нее глаз, меня бы здесь не было.
ТРУУТМАН: (Смеясь.) Именно поэтому я и предпочитаю море. Все квартирные хозяйки — дьявольское отродье, клянусь всеми богами. Они почитают злых и мстительных богов. Я скорее рискну сразиться с чудовищами или потягаться с тайфунами и бездонным океаном. Кстати, у тебя есть моя карта?
ГРЕЙВМИАН: Если у тебя есть моя береговая линия. Золотая Цепь Манаркаса для южной оконечности Стритии — таково было наше соглашение.
ТРУУТМАН: Я это помню. Я сделал для тебя настоящую копию бортовых журналов — мои ежедневные расчеты, которые я делал, когда мы проплывали вдоль берега, и расположение звезд на ночном небе. На сей раз я обнаружил прекрасный залив в северном краю. Он полон островов, но я не отмечал их на карте, даже не пытался. Южнее залива ты можешь провести хорошую четкую линию. (Предлагает Грейвмиану стопку бумаг.)
ГРЕЙВМИАН: (Берет бумаги и просматривает их.) Выглядит неплохо. Очень даже неплохо. У тебя прекрасный почерк. Для пирата твои записи поразительно кратки.
ТРУУТМАН: (Нервно оглядывается по сторонам, словно боится, что их могут подслушивать. Заразившийся от него такой же нервозностью, Грейвмиан начинает оглядываться.) Ты умеешь держать язык за зубами?
