Дэннис Фун - Ловцы видений
— Аландра! У нас есть раненые. Ты можешь ими заняться?
— Уже иду, — ответила она, даже не остановившись.
— А ты, я смотрю, опытный воин, — заметил Брак, преградив Роуну путь. — А по первому впечатлению о тебе этого никак не скажешь.
— Я еще неделю буду помогать Аландре и сполна с ней рассчитаюсь.
— Так быстро? — удивленно спросил правитель. — Ну что ж, жаль это слышать, Корр. В бою, как я посмотрю, ты просто незаменим.
— Я делал, что мог. Люди вашего селения отнеслись ко мне хорошо, правитель Брак, и мне жаль, что приходится вас покидать.
— Сегодня вечером я даю прием в честь наших защитников, и ты будешь почетным гостем, — сказал Брак. — И не вздумай отказываться, ты был нашим самым доблестным воином. Меня это, признаться, удивило. Сам посол почтит нас своим присутствием. Ты должен с ним встретиться.
— Но… только… я хочу сказать, что не привык к таким торжествам, — запинаясь, проговорил Роун, пытаясь найти повод для отказа.
Однако было ясно, что никаких отказов правитель принимать у него не намерен.
— Увидимся в восемь часов, — повелительным тоном сказал Брак.
Правитель с важным видом удалился восвояси. Роун расстроился, потому что понимал: если он не придет на прием, это вызовет серьезные подозрения. Если он туда пойдет, то рискует быть опознанным. Вся надежда оставалась на Аландру: может быть, она что-нибудь придумает…
ДАР ПОСЛА
В ТУ НОЧЬ, КОГДА ПТИЦЫ ИСЧЕЗЛИ
ИЗ ГОРОДА НАВСЕГДА,
ВСЕ ДЕТИ ПРОСНУЛИСЬ С КРИКОМ –
ПОСТИГЛА ДЕТЕЙ БЕДА.
С ТЕХ ПОР НИКТО УСПОКОИТЬ
ДЕТЕЙ НЕ МОГ НИКОГДА.
КНИГА НАРОДА НЕГАСИМОГО СВЕТАЯ принесла одежду, в которой ты пойдешь на прием, — сказала Аландра. Роун опасливо посмотрел на сверток.
— А мне точно надо туда идти?
— Брак мне два раза напомнил, что я должна тебя привести. Ты очень хорошо проявил себя в битве.
— А ты считаешь, мне надо было стоять в стороне?
Аландра пожала плечами, и Роун понял, что она именно так и думает.
— Я сказала, чтобы тебя посадили подальше от наемников. После окончания трапезы ты тихонечко оттуда уйдешь, — сказала она и вышла из комнаты, чтобы он мог переодеться.
Роун развернул сверток. В нем оказался черный костюм из легкой и мягкой ткани, которая показалась ему почти невесомой. И в Негасимом Свете, и у преданных забвению мастера-портные шили прекрасную одежду, но она делалась для конкретных практических целей. Здесь же к одежде относились по-другому — ее эстетика была чувственной, совсем иной, чем та, к которой он привык. Людям, которые носили такую одежду, он не доверял.
Аландра вышла из своей комнаты. На ней было облегающее фигуру платье, а в завитых волосах красовались вплетенные разноцветные ленточки. Губы девушки были подкрашены блестящей красной помадой. Роун смотрел не нее, даже не пытаясь скрыть недоумение.
— Что-нибудь не так? — спросила она.
— Ты сама на себя не похожа. Она пожала плечами.
— У меня нет выбора — женщины Праведного всегда так одеваются по торжественным случаям.
Аландра провела Роуна по главной улице селения к залу приемов. Он чувствовал себя в новом наряде смущенно и неуверенно, зато его облик вполне соответствовал виду собравшихся в зале, вальяжно толпившихся у роскошных мраморных колонн и позолоченных лепных украшений.
— Это здание — гордость и отрада правителя Брака, — негромко сказала Аландра. — Он считает его памятником восстановления Праведного. Ничто не доставляет ему такого удовольствия, как чествовать здесь знатных и богатых.
В зале собралось около сотни человек. Выказать свою признательность наемникам-освободителям пришли самые значительные и выдающиеся жители Праведного, разодетые в лучшие наряды. Сами наемники помылись и побрились. Роун заметил, что ради торжественного приема они даже почистили и привели в порядок доспехи. Ясно было, что им здесь рады.
Аландра провела Роуна к его месту. Как она и говорила, оно было за дальним столиком, стоявшим сбоку от остальных.
— Я сказала правителю, что ты еще не вполне оправился после болезни и прием может тебя утомить, — шепнула она.
Усадив Роуна, она прошла на отведенное ей место во главе стола подле самого Брака.
Внимание всех, кто сидел за столом Роуна, привлекал расфуфыренный и самодовольный малый в кричащем красно-желтом шелковом костюме. Он мнил себя гурманом, знатоком всех изысканных блюд и по манящим запахам, распространявшимся в зале, пытался угадать, что приготовила им на торжество замечательная стряпуха Ясмин.
— Я вам точно говорю, — с апломбом заявил он, — каре ягненка. Когда его принесут, не забудьте сперва насладиться ароматом! Мясо сначала маринуют в десяти травах! Голову даю на отсечение — такого вы раньше никогда не пробовали: с запеченным бататом и обычной картошечкой с золотистой хрустящей корочкой, восемью сочными овощами в пряном соусе и еще — чуть не забыл — с замечательными приправленными сухариками!
Хотя до десерта еще было далеко, он всех заверил, что пирожные, которые потом им подадут, будут просто неописуемого вкуса.
Рядом с ним молча сидела его беременная жена, даже не пытавшаяся скрыть скуки, которую испытывала и от своего мужа, и от меню, и от самого этого приема. Она кивнула Роуну с притворным интересом, он в ответ низко ей поклонился, чтобы его было труднее разглядеть собравшимся.
Роун не без некоторого облегчения заметил, что члены банды освободителей уже прилично напились, они продолжали поднимать тосты и горланить похабные песни. Чем больше они втягивались в попойку, тем меньше шансов, что они обратят на него внимание.
Правитель Брак поднялся с кресла, и все зааплодировали. Подняв руку в торжественном жесте, он призвал к тишине.
— Граждане, — обратился он к присутствующим, — мы собрались здесь сегодня для чествования наших могучих освободителей, которые вновь выполнили взятые на себя обязательства по нашей защите. — Сидевшая по правую руку от него Аландра хлопала в ладоши вместе со всеми. — Господа, все мы — жители Праведного, выражаем вам и друзьям, которым вы служите, нашу искреннюю и сердечную благодарность. А теперь, — продолжал Брак, — мне выпала большая честь приветствовать человека, ставшего моим партнером в свершении этого чуда — возрождении Праведного: господина посла Терзающее Крыло!
В зал вошел человек в плаще из перьев и с клювом на шлеме, и у Роуна внутри все похолодело. Это был тот самый человек-птица, который приезжал когда-то в Негасимый Свет и выдвинул его отцу невыполнимые требования. Роун пригнул голову над тарелкой, сердце его учащенно колотилось.
