Иван Серый - Оружие миров
– Щит тоже берешь?
– Да… только я его что-то не вижу…
– Вон там.
– Ага… спасибо.
Когда я взял все необходимое для боя, а это был малый круглый щит, достаточно легкий, чтобы долго с ним биться и не устать, но и достаточно прочный, чтобы он не развалился после первого же удара тяжелого клинка противника. Император окинул меня оценивающим взглядом и снизошел до совета:
– Рубашку скинь, а то изорвешь всю… – Пока я расстегивал рубаху, которую таскал на себе с тех пор, как покинул родной мир, Годар-Кин продолжил, прохаживаясь вдоль стеллажей с оружием: – Чтобы уравнять шансы, я тоже выберу короткий клинок и щит. Идет?
– Как пожелаете, ваше…
– В стенах этого зала называй меня – Ловец.
– Хорошо – Ловец.
Мы встали в центре зала, в шести шагах друг от друга. Оба сделали пару пробных взмахов, осмотрели щиты, размялись…
– Начали! – выкрикнул император.
Покружили по залу. Удар, блок, удар, блок, удар, нырок, на ходу блок, удар, увернулся. Снова кружим но залу, словно в танце. Пошел на меня. Бьет, принимаю клинок на щит, тот чуть не соскальзывает мне на плечо, вывернулся, удар правым плечом в нос, попал на щит, ушибся. Бью сверху, он блокирует своим мечом, бьет щитом в живот, я падаю. Пытаюсь вскочить. Он прижимает меня ногой и делает добивающий. Успеваю сбить его ногу с себя и вывернуться из-под удара, клинок скрежещет по каменному иолу. Вскакиваю. Снова танец смерти. Сталь танцует в руках, иногда замирая. Он бьет сверху, отвожу щитом, бью рубящим справа, но он уже приготовился: выставляет щит под мой клинок, выворачивает свой меч из-под моего щита и бьет мне в живот.
Я почувствовал противный холод внутри. Показалось, что клинок вошел глубоко в меня, накручивая на свое лезвие мои внутренности. Неприятно. Я и император стояли лицом к лицу. Немая сцена продолжалась не больше двух-трех секунд.
– Ты проиграл, – прошептал Ловец.
– Уже понял… – сдавленно ответил я.
Он отошел от меня на три шага, убрав клинок от моего живота. А в голове у меня крутились, как заведенные, мысли:
«Так не может биться демон, за плечами которого стоит такая близкая смерть! Умирающий Офан, при таких же признаках увядания тени, с трудом держался на волнах жизни… Странно. Надо будет спросить об этом у Фарака».
– Что ж… ты неплохо владеешь коротким клинком, Александр.
– Вы тоже… ничего, – пошутил я.
Император расхохотался. Я понял, что заслужил его доверие… хотя бы небольшое. Он отбросил свою экипировку в сторону. Она тут же исчезла. С моей случилось то же самое. Годар-Кин неторопливой походкой подошел к Фараку, который стоял все это время неподалеку и наблюдал за ходом поединка. Моя скромная персона последовала за ним, не забыв подобрать рубашку.
– Фарак… – начал было император серьезным тоном, но осекся, видимо вспомнив, что я рядом, – проводи многоуважаемого Повелителя Тени в его временные покои. – Затем он повернулся и обратился ко мне: – Завтра ты встретишься с моими доверенными… волшебниками. Что ж, – кивнул он мне, – было приятно познакомиться, Теневод. До скорого свидания.
Мы с Фараком вышли из зала для боев и молча пошли по коридору. Навстречу нам несколько раз попадались какие-то породистые хмыри, отворотившие в сторону нос, будто увидели дохлую крысу. Нам пришлось ответить им взаимностью. У каждой двери стояли по два гвардейца, молчаливые и неподвижные, словно каменные изваяния. Пройдя несколько галерей, залов и винтовых лестниц, мы оказались перед небольшой деревянной дверью. Около нее, так же как и везде, стояли двое «Оживших». Нас беспрепятственно пропустили. За дверью оказалась небольшая не слишком роскошная комната без всяких выкрутасов вроде золотых украшений и инкрустаций драгоценными камнями. Постель, пара старинных кресел да камин и небольшой стол для трапезы. Плюс ванная и туалет. Освещала помещение пара круглых светильников, вмонтированных в противоположные стены. Дверь за нами закрылась, и я наконец решился спросить:
– Слушай… – Пришлось прочистить горло после долго молчания во время перехода от тренировочного зала до моих покоев, как изволили выразиться их величество. – Император. Он чем-то болен? Смертельно?
Фарак резко развернулся в мою сторону и смерил меня пронзительным взглядом пылающих огней-глаз.
– С чего ты взял? – спросил он сухо.
– Это сложно… Скажем так, ошейник блокировал далеко не все мои способности. Я могу смотреть в Тень.
Демон огляделся по сторонам, словно боясь, что нас подслушают. Хотя, может, так оно и было.
– Об этом больше никто не знает? – прошептал он.
– Откуда? – удивился я, по старой еврейской привычке ответив вопросом на вопрос. – Я это увидел только там, в зале. Мне и императора-то довелось увидеть только сей…
– Хорошо-хорошо. Верю! – немного успокоился Фарак. – Но учти…
– Уже понял, – перебил я демона, когда понял, что дальше последуют угрозы за распространение этой тайны… а в том, что это тайна, сомневаться уже не приходилось.
– Вот и хорошо, – кивнул Фарак и шепотом продолжил: – То, что происходит или происходило когда-то давно с Ловцом, не твое дело. И лучше бы тебе не лезть в эти тайны. Если кто-нибудь узнает о том, что ты видел…
Не закончив, он вышел из комнаты. Хотя и так было предельно понятно, что будет в этом случае. Легче, правда, от этого не стало, да и лишних размышлений прибавило, как, впрочем, и головной боли.
«Какие опасные тайны таит в себе жизнь правителя огромной империи. И так мало ответов можно получить, не отдав за них пару-другую жизней. Император умирает? Тогда понятна такая секретность. А если это неизвестно Белому Герцогу, то ясна и его активность на ниве оппозиционной борьбы… И что это за предстоящая встреча с «доверенными… волшебниками» императора, на которую он сам так недвусмысленно намекнул? Мд-а… Чем дальше в лес, тем больше дров» – примерно такие размышления одолевали меня перед тем, как мне удалось провалиться в темный омут сна. Хотя жаловаться было бы грех. Ну и что, что таскали чуть ли не силком туда-сюда. Зато жив, здоров, не голодаю, опять же столько интересного увидел, что дальше некуда. Впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. Если бы так и дальше пошло, то вышло бы легкое, почти безобидное приключение. Но так не вышло…
Разбудил меня все тот же Фарак. Я проснулся, оделся, умылся, позавтракал и вновь отправился вместе со своим конвоиром-собутыльником по коридорам императорского обиталища. Честно сказать, в плане красоты, элегантности или хотя бы замысловатости воплощения цитадель императора была полным нулем. Но зато как убежище при долговременной осаде она, наверное, не имела себе равных. Эти узкие коридоры и лестницы строились с целью сделать жизнь тех, кто захочет поймать Годар-Кина Шестого живым или мертвым, не самой приятной на свете штукой. Коридор, по которому мы шли через твердыню, уперся в тупик. На нас смотрела гладкая стена с идеальной кладкой. Но возле этого ничем не примечательного тупика стояли четверо гвардейцев. Меня до сих пор заставляют поежиться воспоминания о безликих масках и белых доспехах Оживших, самых преданных воинах императора. Фарак будто даже не заметил, что идет прямо на стену. Но это заметил я и уже собрался было окликнуть его, но вовремя не сделал этого. Глухая стена подернулась рябью, словно в центр бассейна упал небольшой камешек. Рябь стала усиливаться. Наконец в центре, в том месте, откуда разбегались волны, появился яркий лучик света. Поначалу совсем тоненький, но с каждым мгновением становясь все сильнее и ярче. Щель, откуда пробивался лучик, очень быстро увеличивалась, пока не стала вовсе не щелью, а полноценным проходом в человеческий рост. Из него бил ярчайший белый свет, который мог ослепить кого угодно, только не демона. Фарак даже не прищурился, зато я прикрыл глаза. Он положил мне руку на плечо и повел перед собой. Вскоре я почувствовал нестерпимое тепло… да-да, именно тепло, а не жар. Оказалось, что тепло тоже может быть нестерпимым. Я даже застонал сквозь зубы. Я бы принялся ругаться на чем свет стоит, но голос Фарака прозвучал, как далекое эхо:
