Александр Гарин - Восстание архидемона
Бой был яростным, но коротким. Двое изрубленных и пятеро разнесенных в клочья одержимых присоединились к прочей мерзости, щедро укрывавшей пол и кое-где застывшей на стенах. Капитан храмовников бросил на мага взгляд, полный неподдельного изумления.
- Я всегда выделял тебя, Дайли. Думал, что знаю даже, кто будет следующим Первым Чародеем, после того, как старый лис Ирвинг перестанет портить тут воздух, - Бьорн Хосек на миг прервался, чтобы, взмахнув своим огромным двуручником, пригвоздить к полу поднимавшегося было вновь одержимого. - Однако никогда не доводилось видеть, чтобы магию творили просто из неоткуда, без посоха, без пассов руками. Как ты достиг? Давно?
Выражение лица Амелла не изменилось. Он подернул плечами, сделав вид, будто не слышит обращенных к нему слов. Командор Серых Стражей переглянулся с храмовником.
- Ответь, Дайлен, - негромко приказал он.
- Магия - не в посохе, и даже не в руках, - ни на кого не глядя, проговорил Амелл, не опуская меча. - Она проистекает из связи с Тенью. Даже безрукий может родиться магом и творить магию силой мысли. Маги используют посох для удобства концентрации и направления своей силы. Руки для того же. Однако делать это можно без всего лишнего. Вопрос сосредоточенности и... привычки.
Избегая дальнейших объяснений, он первым шагнул за дверь. Чудом увернувшись от бросившегося на него огненного демона, Дайлен заморозил его в полете и, ударив щитом, расколол на куски. Выскочивший следом Алистер полоснул зачарованным на огонь мечом по грязно-коричневой тени, осыпав пол уже знакомым пеплом.
- Завесу нужно закрыть, - повторил капитан Хосек то, что и так было понятно каждому. - Не стоит отвлекаться на каждую комнату. Храмовники позже разберутся со всеми оставшимися тварями. Ищем разрыв в завесе.
- Разрыв где-то выше, - маг указал вперед, обращаясь к своим товарищам. - Я чувствую.
Путь через второй этаж оказался нелегким. Несмотря на намерение пройти как можно быстрее, воинам приходилось все время задерживаться из-за все новых тварей, жаждавших разделаться с гостями или занять их тела. Амелл беспрестанно замораживал, сжигал и разрывал бросавшихся на них демонов и одержимых, расчищая путь товарищам и удивляя их Создатель ведает откуда бравшимися силами. Даже храмовник, знавший Дайлена до его ухода из башни, не мог скрыть своего недоумения. Стихии, подчинявшиеся его бывшему подопечному, казалось, ничуть не забирали его жизненных сил, повинуясь лишь мысли молодого мага. Сам Амелл, ловя на себе несколько вопросительных взглядов, пожимал плечами. Похоже, до сих пор ему не доводилось проверить того, что он мог, в полную силу, и его нежданное могущество было непривычным для него самого.
Впрочем, времени на то, чтобы удивляться, не было. Пройдя весь второй этаж и, добравшись, наконец, до третьего, воины едва стояли на ногах от напряжения и усталости. К тому же увиденное в зале третьего этажа заставило даже храмовника надолго забыть о Дайлене.
В отличие от всего того, что творилось в нижних помещениях башни, третий этаж оставался в полном порядке, словно царившее вокруг разрушение не коснулось его. Зал здесь был меньше. Ковры покрывали не только пол, но и стены. Богатое убранство подчеркивали отстоявшие друг от друга перегородки в виде позолоченных решеток. У одной из них на резной скамье сидели двое магов. Еще трое, как видно, в волнении, мерили пол шагами.
На появление закованных в броню гостей с обнаженными мечами в руках маги отреагировали похоже. Сидевшие вскочили, и все как один нацелили на вошедших свои посохи.
- А ну, стоять! - рявкнул капитан Хосек, вскидывая руку. - Мы не одержимы. Вы, по-видимому, тоже. Что здесь произошло?
- Они могут быть одержимы, - сквозь зубы бросил Дайлен, вынужденно обращаясь к храмовнику. - Не приближайся к ним.
Хосек остановился. Никто из обнаруженных магов не торопился первым начать разговор.
- Я спросил, что происходит, - храмовник поочередно оглядел каждого и остановил взор на молодом узкоплечем маге с длинным изможденным лицом. - Но не слышу ответа. Быть может, ты, Элуат? Как так вышло, что вы не прячетесь, а демоны все равно не трогают вас?
Маг не ответил, хотя и с трудом, но выдерживая взгляд капитана.
- Думаю, здесь ясно, - негромко предположил Алистер, не опуская меча. - Малефикары. Это они вызвали демонов. Они могут им приказывать.
Храмовник вновь взглянул на Элуата так, что тот попятился.
- Да, этот пришелец прав, - неожиданно тонким голосом выкрикнул он. - А чего ты ожидал, сэр Бьорн? Что мы будем вечно терпеть ваш произвол? Что никто из магов не посмеет восстать против вашей так называемой защиты?
- Храмовники обращаются с нами как с рабами, - подал голос другой, темноволосый красивый эльфийский юноша, и в этом голосе сквозила неприкрытая ненависть. Посох подрагивал в его руках, готовый в любой момент выбросить молнию или струю огня. - Лучше умереть, чем жить так, как мы живем в этой проклятой башне!
Айан и Алистер переглянулись.
- И чтобы умереть, вы прорвали завесу? - спокойно, даже буднично переспросил капитан Хосек. Двуручник он держал острием в пол. - И выпустили полчища демонов? Отчего тогда, ответьте мне, вы по-прежнему живы? А десятки других, кто умирать не хотел, мертвы?
- Мы не хотим умирать, - Элуат посмотрел на храмовника с вызовом. - Мы хотим перемен для магов!
- И ради этих ваших перемен, вы магов решили перебить? - Дайлен сдвинул брови.
Только теперь рассмотревший как следует Амелла Элуат переменился в лице.
- Я не помню твоего имени, но видел в лицо. Ты ушел отсюда немного времени назад, - он крепче стиснул посох. - И сможешь подтвердить мои слова! Ты же знаешь, каково это - жить здесь. Все время в этой проклятой башне, без света солнца, без свежего воздуха... Вокруг одни и те же лица, постоянно, всегда... Храмовники обращаются с нами как... как с преступниками. Следят за нами день и ночь. Заставляют нас... принуждают к повиновению во всем, даже в... - его лицо злобно дернулось. - Зачем ты вернулся, новопосвященный маг? Тебе так не хватало этого там, на воле, где ты был свободен?
- Не уводи разговора, Элуат, - храмовник непроивзольно прижал руку к своей кровоточащей ране. - Мне нужно знать, что здесь произошло. Потом я решу, стоит ли оставлять тебя в живых.
