Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров
ххх
Рассвет только наступал, когда мы, короткой цепочкой из троих людей и одной собаки, пробегали утреннюю дистанцию. На половине пути капитан Т.Т. Трезоров потерял интерес к забегу и, наплевав на воинскую дисциплину, махнув хвостом, скрылся в кустах. Когда мы завершали забег и приблизились к финишу, то со всех сторон до нас доносились гулкие отзвуки бегущих людей. На подступах к базе мы увидели, как великое множество коротких и длинных цепочек со всех сторон стекались к ней. Из всего увиденного можно было сделать вывод, что утренний бег — это любимый вид спорта военнослужащих всех стран мира!
На самом финише мы приостановили свой бег и замерли от удивления — на площадке, выложенной красным кирпичом, перед самым нашим особняком вальяжно расположились два летательных аппарата. Они были знакомой нам формы и конструкции — такие толстенькие блинчики. На бегу, кивнув мне головой на машины, мол, займись своим делом, Белояр скрылся на кухне, чтобы заняться своим делом — готовкой завтрака.
Перейдя с рыси на шаг, я осторожно приблизился к неизвестным летательным аппаратам, к каждой из которых коснулся рукой и, замерев на мгновение, чтобы в голове услышать, которая из этих машин предпочтет меня и которая Белояра. Через короткую паузу в голове прозвенел звоночек и мягкий женский голос посоветовал выбрать себе вторую машину, а первый аппарат отдать Белояру. Но как определить, которая из этих машин имеет номер "один" и которая — номер "два"?! Пришлось решать вопрос несколько своеобразно, взяв баллончик-распылитель с черной нитрокраской, я нанес соответствующие номера на бортах упитанных блинчиков.
Затем залез в кабину летательного аппарата под номером "два" и офигел на добрую пару минут, — столько красивых кнопок, трамблеров, джойстиков, шкал, приборов, датчиков на приборной доске машины — я век не видел. На приборной доске не было ни одного свободного квадратного миллиметра! В голове вновь заметалась мысль о том, что, чтобы освоить эту машину, нам потребуется минимум неделя, а не два-три дня как я думал раньше, а первый наш вылет на этих истребителях, согласно плану работы делегации, запланирован на десять часов утра, то есть через три часа нашего времени.
Но делать нечего, воинский долг превыше всего"!
Мы не можем отложить или отказаться от выполнения приказа, воинская дисциплина требует беспрекословного исполнения приказов вышестоящих офицеров.
До вылета осталось всего ничего из времени, но в пилотской кабине этих истребителей обязательно следует кое-что переделать, модернизировать. Мне срочно требовалась профессиональная помощь и я решил воспользоваться опытом работы по усовершенствованию наших Х45, которую мы вместе с Ирреком проделали на сторожевом эсминце "Галактика". Я натянул на голову шлем контур, который оказался более удобным, для его изготовления был использован более лучший материал, но, к сожалению, этот контур шлем оказался гораздо менее чувствительным, чем наш отечественный, и принялся за работу. Не буду вдаваться в подробности, описывая рабочий процесс, но первое, что я предпринял — это подключился к всемирной сети и разыскал Иррека на сайте академии. С большим трудом мне удалось скопировать Иррека и заменить им электронно-вычислительный комплекс истребителя. Иррек не хотел работать в таких диких, по его словам, условиях. Он выступал, грубил, что-то требовал, ломал пальцы и грозился пожаловаться на проявленное мною насилие Генералу и Командующему ВКС. Но в промежутках между криками, стенаниями и воплями уловил значимость момента и важность предлагаемой ему работы и, поломавшись для форса еще немного, в конце концов, согласился сотрудничать.
И наша совместная работа закипела!
Иррек помог убрать все лишнее с приборной доски машины — второстепенные и дублирующие кнопки, трамблеры, приборы и ненужные датчики, оставив только необходимое. Затем на контур шлем мы посадили управление основными системами и органами управления и жизнеобеспечения истребителя. Работали по следующей схеме, контур шлем улавливал импульсы мозга пилота и преобразовывал эти импульсы в электронные команды типа: "запуск двигателя", "прогрев двигателя", "движение вперед", ""движение назад", "тяга вверх" и т. д., а электроника и автоматика осуществляла все остальное — регулировала подачу топлива, смазку двигателя и т. д. В течение двух часов, нам с Ирреком удалось добиться того, что истребитель стал вторым "я" пилота, его естественным продолжением, он четко улавливал и подчинялся указаниям мозговых импульсов пилота. Как только мы завершили модернизацию одной машины, Иррек тут же принялся за переделку и переналадку другой, второй машины, а мне удалось позавтракать.
Ровно к десяти часам, оба блинчика были готовы к вылету.
Когда мы с Белояром поднимали свои модернизированные блинчики в воздух, Генерал и капитан Т.Т. Трезоров вышли на крыльцо особняка, чтобы проводить нас.
ххх
Приподняв машины на два метра над землей, мы поставили наши блинчики ребром к небесам и с большим ускорением со свистом рванули вверх. При таком вертикальном взлете в кабине пилота отсутствовал звук рева двигателя, который всегда появлялся при форсаже двигателей, когда взлетали старые типы истребителей.
В зоне барражирования Иррек нанес на компьютерную карту все топографические точки, характеризующие особенности и специфику местности этой зоны. Мы некоторое время покувыркались в зоне, привыкая к особенностям пилотирования новых для нас машин, — это давало нам возможность прочувствовать и привыкнуть к особенностям их пилотирования. К этому могу только добавить, что новые истребители мало чем отличались от наших старых Х45 — они были чуть быстрее и более маневреннее. Их вооружение на порядок превосходило вооружение Х45 — более мощные лазеры, а также сверхскоростные и мощные ракеты "воздух-воздух" не оставляли шансов противнику. Система жизнеобеспечения позволяла пилоту работать в своей кабине без скафандра даже в глубоком космосе, а кибер-доктор мог прийти на помощь даже в случае тяжелого ранения. Но контур шлем этой машины, по своим показателям и чувствительности, в подметки не годился нашему контур шлему старенькому Х45. Даже наши с Ирреком инновации не на много повысили его эффективность действия. Это можно было бы объяснить только тем, что наши друзья противники придавали огромное значение развитию своей истребительной авиации, но шли несколько другим путем — их истребители имели более мощные двигатели, электронную систему обнаружения противника. Но они придавали мало значения роли и месту человека в организме современного истребителя — пилот рассматривался только в качестве инструмента, важного, но все же инструмента в его пилотировании и управлении.
