Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 8
— Да, — ответил я, — непременно.
Галлеран вернулся в апартаменты проклятого хозяина доложить о выполнении задания. Я же поднялся ввысь, направляясь к восточному склону Белкена. Еще раньше, таская лед, я заметил кратер, ведущий к центру горы; оттуда слышалось странное жужжание. Теперь я намеревался исследовать неведомый феномен. Никто не знает, где может обитать его имя.
Глава 5
…Поль скользнул во Врата и вновь оказался в загадочной стране. Двигаясь быстрее, чем раньше, он стал свидетелем новой охоты, превращения и погони. Теперь зрелище веселило его. Однако на этот раз победа завершилась людоедством, и твари помчались на поиски новой жертвы.
Поль ощутил какую-то непреодолимую тягу, которая тащила его прочь от подобных зрелищ, звала и гнала его в глубь пустынных просторов. Казалось, он шел дни, недели; его бестелесная прозрачная оболочка углублялась все дальше и дальше в безжизненное пространство исковерканной земли. Наконец он вышел к высокой гряде полуразрушенных гор, тянувшихся от горизонта к горизонту. Три раза он пытался одолеть их и трижды откатывался вниз; на четвертый раз сильный порыв ветра подхватил его и перебросил в узкое ущелье на другой стороне гряды. Поль очутился рядом с городом, раскинувшимся на террасах пологого склона.
Горный склон, приютивший город, терялся в глубинах древнего бездыханного моря. Оглядываясь кругом, Поль заметил контуры зданий недалеко от морского берега и движущиеся силуэты существ, обитающих в этой местности. Сквозь дымку ночного тумана он разглядел других существ, расположившихся на верхних террасах. Серые, с уродливыми длинными конечностями, эти великаны-людоеды были немного меньше своих собратьев по ту сторону хребта. Попадались и человекообразные существа, свободно разгуливающие среди чудовищ.
…Он медленно спускался, двигаясь по крутому краю хребта. Взор его был устремлен вниз, на копошащиеся у подножия фигуры. Чудовища потихоньку собирались около сооружения. Спустя какое-то время они разожгли костер. Затем приволокли к кострищу несколько связанных людей, разорвали их на части и сожгли.
Зловонный дым и запах паленого мяса заполнил пространство. Вдыхая его, Поль почувствовал волну наслаждения, разливающуюся по телу. Наконец он расправил крылья и скользнул вниз, где его ожидало все сборище. Они приняли гостя с должным почтением и заиграли в его честь на странных инструментах, издающих вопящие, бренчащие и хлопающие звуки. Поль гордо вышагивал среди чудищ, выбирая случайную жертву, которую тут же раздирал на части с помощью мощного клюва и когтей. Что бы он ни делал, все взирали на него с умилением и восторгом.
Позднее к нему приблизился некто в медном ошейнике, усыпанном бледными самоцветами; незнакомец держал железный трезубец, увенчанный черным от сажи факелом.
Поль последовал за светом и тем, кто его нес, в черный проем одного из зданий — однобокого металлического сооружения с наклонными стенами и кривыми полами. Помещение было лишено окон. Везде царила сырость и уныние. В воздухе витал застоявшийся запах парфюмерии. В глубине холодного помещения на высоком мраморном ложе лежала женщина. В ногах и голове женщины горели свечи. Головной венок и гирлянда из ярких красных лепестков — ее единственный наряд — слегка побурели. Губы, соски груди, ногти были выкрашены в голубой цвет.
Издав высокий дребезжащий звук, Поль проскочил ступеньки, взлетел на ложе и оседлал тело женщины. Загребая ее когтями, он пару раз клюнул ее, затем запел брачную песню. Потом укрыл женское тело крыльями и начал медленные ритмичные движения… Тот, кто нес трезубец, принялся ударять им об пол в такт движениям. Пламя заиграло на стенах, отзывающихся на удары гулким, словно плачущим, эхом.
Прошло довольно много времени. Наконец женщина открыла глаза, бессмысленно поводила ими по сторонам, не в силах сосредоточиться. Затем она улыбнулась.
В помещении стали собираться другие — вылезая из глубин, спускаясь с высот. Бренчащие, хлопающие звуки в чудовищной какофонии метались между стенами. Ровный звенящий звук вырвался из груди собирающихся вместе чудовищ и на мгновение заглушил бешеную музыку. Затем началась медленная процессия; ее возглавлял несущий огонь, который последовательно обходил многоуровневый город, уходящий в глубины моря. Ход остановился в красных палатах, море вторило ходу сменой цветов. Водная гладь шесть раз меняла оттенки на протяжении церемонии. Огромные красно-коричневые черви выплыли из глубин, желая присоединиться к процессии, — лишенные глаз, они кружились и вертелись, как волчки. Все пространство кишело, охваченное колыханием, горизонты зловеще содрогались. Призывный звон гонга заполнил просторы.
Небо помрачнело и налилось свинцовой чернотой в тот день, когда родилась его дочь. Наская металась, корчилась, кричала, затем замерла, такая же холодная и неподвижная, как само мраморное ложе. Горы содрогнулись от раската грома и заплакали красным дождем. Кровавые потоки хлынули по террасам в рокочущее море. Дитя было наречено именем Найалис. Забились в истерике мелкие барабаны и тамтамы, запиликали костяные флейты. Она гордо расправила крылья и, взмыв ввысь, пролетела над миром. Небо встретило ее звуками фанфар и переливом желтых огней. Она будет править три тысячи лет.
Он взлетел на высочайший пик черной гряды и обратился в камень, чтобы дожидаться там Толкне, Змея Мертвых Вод, который придет бороться с ним за земли Кода. Люди совершали сюда паломничества, Найалис приносила жертвы у его ног. Продромолу, Отец Вечности, Открывающий Путь — так звали его, вознося ему молитвы и хвалу, омывая его в меде и специях, вине и крови.
…Он почувствовал прилив сил, запел и взмыл ввысь между горами. Земли мертвых ответили гулким эхом и вздыбились под ним. Словно на крыльях ветра, летел он сквозь ночной мрак к божественному сиянию.
Поль проснулся бодрым и полным сил. Он открыл глаза и посмотрел в окно, сквозь которое пробивался утренний свет и блеск встающего солнца. Глубоко вздохнув, молодой человек напряг мускулы, затем расслабился. «Эх, хорошо бы сейчас выпить чашечку горячего кофе!» — мечтательно подумал Поль, прекрасно сознавая, что кофе в этом мире нет. Пока нет. Надо будет непременно этим заняться, когда образуется время…
Он вспомнил о сне и понял, что именно сон — причина его нынешнего хорошего настроения. Вспомнил и о других подобных снах, которые — он только сейчас сообразил — являлись ему каждую ночь с тех пор, как неизвестный волшебник изменил его внешность. Но, в противоположность другим, эти ночные грезы были не тревожными и зловещими, а увлекательными и приятными, несмотря на некоторый гротеск.
