Роджер Желязны - Маска Локи
Он поплелся, еле передвигая ноги, к передней части вагона. Когда дверь открылась, боевики окружили его полукругом и вывели на платформу.
Они спустились по лестнице вниз, где их ждал черный фургон с распахнутой задней дверью. Двое в камуфляже ждали по обе стороны этого темного проема. Они держали оружие наизготовку.
Гарден в сопровождении Итнайна приблизился к фургону, слегка улыбаясь и немного подняв руки в знак того, что он безоружен.
Охранник слева поднял свое оружие — пистолет с огромным стволом, как у дробовика, — и выстрелил Гардену в грудь.
Тот машинально взглянул вниз, чувствуя, как холодная жидкость потекла вниз из раны, и ожидая увидеть пузыри крови и осколки белой кости. Вместо этого он увидел пучок красных и желтых… волос. Это было шелковое оперение стрелы. Из груди торчал серебристый шприц, накачивая прямо в сердце какое-то снадобье — яд? наркоз? снотворное?
Гарден пошатнулся, колени уперлись в бампер. Он свалился в фургон, руки проехались по резиновому коврику на полу. Зрение помутилось, но он все же попытался разглядеть внутренность фургона. В дальнем конце можно было различить сидящую фигуру, неподвижную, как идол, в белой рубашке, воротник которой поднимался до самого подбородка. Или это была толстая повязка на шее?
— П'ивет, Том, — сказала Сэнди глухим голосом.
— Вот уж не ожидал столкнуться с таким уровнем некомпетентности в боевой команде — а уж в своей команде тем более.
Голос был сухо-насмешливый, властный, спокойный, весьма мужественный, в придыханиях, гласных и подборе слов чувствовался английский выговор — словом, на слух американца, вполне интеллигентный оратор. И все же голос, который воспринимали уши Гардена с тех пор, как к нему вернулись чувства, выдавал в его владельце иностранца. Тягучие «л» картаво спотыкались, «с» были совсем мягкими, межгубными. Что это — следы родного французского? Или, скорее, какой-то арабский говор.
— 'Адо обхо'ться тем, 'то есть, — это был голос Сэнди, все еще ущербный, но чересчур быстро восстанавливающийся — если только лекарство в той стреле на вырубило Гардена на несколько суток.
Под щекой Том чувствовал ребристый пол фургона. Он пошевелил руками и обнаружил, что они не связаны. Однако, когда Гарден попробовал приподняться, оказалось, что руки у него ватные, словно он их отлежал. Тело приподнялось на сантиметр и плюхнулось обратно.
— Твой друг пробует силы.
— Действительно.
— Мы еще не готовы к этому.
— Еще стрелку?
— Нет, нет. Пусть проснется естественным образом. Может быть он станет свидетелем нашего нападения. И оценит нас по достоинству.
— «Оценит». Оценить можно и отрицательные свойства, знаешь ли.
— Тем не менее… Кроме того, в своем новом состоянии — если он действительно прикасался к тем кристаллам — он мог бы дать нам неоценимые, возможно, даже провидческие советы.
— Как скажешь.
Гарден открыл глаза. В закрытом фургоне царил глубокий сумрак. Он осторожно повернул голову, отыскивая Сэнди и ее собеседника. Их нигде не было видно, наверное, они сидели в кабине водителя. Может быть, они наблюдали за ним с помощью телекамеры. А может, им было наплевать на него.
— Ррух?.. — он подвигал челюстью и провел языком по зубам. — И что теперь?
— Спящий проснулся! Великолепно! — сказал интеллигентный голос. — Добро пожаловать, сэр. Bienvenu. И тысяча извинений. Если бы не ограниченные возможности моих соотечественников, я приготовил бы надлежащее помещение, возможно даже с кроватью, для вашего пробуждения.
— И долго… долго я был в отключке?
— А кто это со мной разговаривает?
— Том Гарден, как вам должно быть известно.
— Увы, значит не так уж и долго. Мы приготовили дозу на шесть часов — реального времени, я имею в виду. Это все еще тот же день, Том Гарден, вечер только начинается.
— Что?.. — Том сел и стукнулся носом о скамейку. — Не обращайте внимания. И где мы находимся?
Он огляделся и обнаружил маленькое квадратное окошко в передней стенке своей «тюрьмы». Скудный свет проникал только оттуда. Голоса тоже.
— Мэйс Лэндинг, Том, — это уже была Сэнди. — Все еще в районе Нью Джерси.
— Не знаю такого — Мэйс-как-бы-он-ни-назывался. А вот Нью Джерси я что-то уж слишком хорошо начинаю узнавать.
— Чувство юмора! — воскликнул мужчина. — Это обещает сделать нашу встречу еще более приятной.
Гарден подполз к окошку, ухватился за нижний край и подтянулся так, чтобы выглянуть наружу. Он увидел кабину водителя, Сэнди и ее спутника, сидевших спиной; за ветровым стеклом виднелось колышущееся море зеленого тростника, вызолоченное низким солнцем. Оканчивался великолепный день. В отдалении тянулась гряда белых утесов или, может быть гребень соляной горы.
— И чего мы ждем?
Мужчина повернул голову, и Том увидел оливковую кожу, изогнутый левантийский нос, изгиб искусно подстриженных усов.
— Наступления темноты. А также когда ты соберешься с силами. Не напрягайся, Том Гарден, расслабься. Позволь нам решать за тебя.
Стоило ему произнести эти слова, как пальцы Гардена разжались. Он скользнул вниз по металлической стене и положил голову на боковое сиденье.
Ворота были орнаментированы сверх меры. Декоративная резьба плит из фальшивого гранита, покрывавших цементные столбы, львиные головы на запорах, сверкающая никелем отделка черной железной решетки — все это оскорбляло отточенный вкус Хасан Ас-Сабаха.
Долгая жизнь, двенадцать долгих жизней из любого человека сделают тонкого ценителя простоты, элегантной экономичности и функциональности. Эти ворота с их вычурной претенциозностью представляли собой кричащий атавизм, возврат к тем временам, когда европейцы полагали, что действительно что-то значат в мире. Теперь, конечно, ясно, каким это было заблуждением.
Хасан сидел в своем желтом порше в сотне метрах от ворот вниз по дороге. В двухстах метрах в другом направлении от ворот стоял крытый грузовик, где размещалась его первичная ударная сила. Для любого стороннего наблюдателя это были просто случайные машины, остановившиеся на дороге. Они были развернуты в противоположные стороны, и между ними были ворота Термоядерной Электростанции Мэйс Лэндинг.
Собака, естественно, не была сторонним наблюдателем.
Она сидела прямо в воротах, ее внимание было приковано к порше. Какой интеллект скрывался там, за голубой пленкой этих глаз? Как он оценивал пару, сидящую в спортивном автомобиле? Хасан знал, что номера машины находятся вне поля собачьего зрения. Впрочем, номера были вполне законные, зарегистрированные на фиктивное имя, чьи действия в рамках компьютерного и кредитного надзора совпадали с действиями Хасана.
