Денниз Морхайм - Паломник
Найл уточнил, доводилось ли Карле посещать первое или третье поселение. Оказалось, что она никогда не покидала пределы второго, да и такое очень редко случалось с женщинами – ну если только какой-то девушкой не заинтересуется кто-то из белых мужчин, появившихся по делам в ее родном городе. Женщину также могли взять на работу в первый город, хотя, по большей части, там оставались дочери служанок, много лет работавших в том или ином доме.
У чернокожих женщин было две судьбы: если их выбирал кто-то из белых, то они становились его наложницами, в противном случае они трудились наравне с мужчинами. Никаких скидок на пол не делалось. А дома они еще терпели гнет своих черных мужей. По меркам этих мест считалось, что Карле крупно повезло: ее вместе с несколькими другими девушками выбрал для себя белый управитель второго города.
– И давно ты здесь?
– Три года, – вздохнула она.
За это время она натерпелась всяких унижений. Большинство девушек с ее судьбой мечтали поскорее состариться и работать на кухне, в поле, на фабрике – где угодно, но только не в постели белого мужчины. А те, кому выпал тяжкий физический труд, наоборот, считали их счастливицами, завидовали им и все бы отдали, чтобы поменяться местами с наложницами. Но многое, конечно, зависело от мужчины.
Управитель второго города слыл большим выдумщиком – в плане развлечений. Он устраивал оргии, в которых участвовало помногу женщин-наложниц, иногда он приглашал своих друзей, но чаще развлекался один.
Карла содрогнулась, вспоминая, как их заставляли прыгать через костер, как они служили мишенями – в них стреляли какими-то шариками с краской, растекающейся по телу в случае попадания, да и после шариков оставались гематомы.
В жару их наряжали в меховые изделия (на голое тело) и заставляли в них подавать гостям напитки, то и дело распахивая шубы, завлекающе демонстрируя свои прелести.
С неповиновением боролись жестоко: запирали на несколько дней в холодный темный подвал под особняком и держали без хлеба и воды.
– Вас не бьют? – уточнил Найл.
– Нас – нет, – ответила Карла. Но всех остальных часто. Если ты когда-нибудь увидишь спины наших кухарок… – девушка содрогнулась при одном воспоминании. Но нам надо беречь тело. Все царапины, синяки, которые остаются после хозяйских развлечений, быстро заживают. Зачем хозяину некрасивая наложница? Но если кто-то ему надоел… Вот тогда он может придумать что-то очень изощренное… Так что, в общем-то, выход есть… Ты можешь изуродовать себя, если станет совсем невмоготу… Но надо подстроить все таким образом, чтобы это приняли за несчастный случай. Тогда переведут на другую работу. Иначе – смерть.
Пока Карла рассказывала об этом, на ее глаза навернулись слезы.
– Ты знаешь кого-то из тех, кто таким образом попытался сбежать от вашего хозяина?
Девушка кивнула, глотая слезы. На ее памяти было два случая.
Ее подруга, с которой они вместе выросли и одновременно попали сюда, не смогла выдержать и трех месяцев. Она любила брата Карлы, с которым девушка собиралась познакомить Найла, и соглашалась на любую самую тяжелую физическую работу, но ее выбрал управитель, а против его воли не пойдешь. Она стала любимицей управителя, ненавидя и его, и себя, и каждую минуту своей жизни, проведенную в особняке.
А потом она решила покончить с собой. Изуродовать себя сил у нее не хватило, да и вообще она хотела разом покончить со своими мучениями. Но ее вынули из петли. Разозленный управитель отдал ее мужчинам-слугам, а их во дворце, если считать гужевых и тех, кто занимается поставкой продуктов, насчитывалось больше ста.
Подруга Карлы тронулась умом, а сумасшедших в городе в живых не оставляют.
Другой случай показался Найлу еще ужаснее.
У управителя имелась белая жена – как и у всех белых людей тут. Ее дети потом унаследуют его богатства, старший сын, скорее всего, займет пост управителя. Белая женщина является только рабой своего мужа, а над черными имеет право повелевать, как пожелает.
Если у управителя (или другого чиновника) две белые жены, они каким-то образом умудряются уживаться и объединяются, изобретая унижения для черных. Все белые женщины, конечно, знают о существовании наложниц. Некоторые относятся к этому вполне спокойно, другие скрывают свои чувства, третьи мстят за то, что муж далеко не всегда уделяет им внимание, проводя его в утехах с наложницами. И отыгрываются они на несчастных чернокожих девушках, хотя они-то в чем виноваты?
После смерти подруги Карлы у управителя появилась другая любимица, почти белокожая девушка Онна.
– А кто в ваших местах считается чернокожим? – уточнил Найл.
– Тот, у кого в жилах течет хоть капля крови негроидной расы – с грустью ответила Карла. Родословная ведется восьмилапыми и прослеживается на много поколений, причем у белых по отцовской линии, а у черных и полукровок – по материнской, так как отец часто неизвестен или белые не желают фигурировать в «рабской» родословной. Ты можешь выглядеть как белый человек, но если даже в десятом колене был кто-то черный – то ты считаешься черным. И полукровкам жить гораздо труднее: их не принимают ни белые, ни черные. Например, мой отец был белым…
Карла вздохнула и грустно посмотрела в окно. Найл погладил курчавые волосы девушки, а потом провел ладонью по ее великолепной коже цвета кофе с молоком. Ему она нравилась больше, чем белые женщины, с которыми он когда-либо ложился в постель, и выглядела симпатичнее, чем черные, как смоль, которых он уже успел увидеть в этих местах.
Карла показала себя более страстной любовницей, чем все его предыдущие партнерши. Может, все девушки негроидной расы такие? Или эти красавицы представляют собой особую пикантность для белого мужчины? Или Карла унаследовала лучшие черты одной и другой расы? Ведь не зря же местные управители берут в наложницы подобных Карле?
А в этих местах девушка, рожденная чернокожей женщиной от белого, практически не имеет шансов выйти замуж: ни за белого, ни за черного, которые стараются сохранить чистоту расы. Если они не становятся наложницами, то живут в отдельных кварталах и им приходится самим обеспечивать себя и своих детей всем необходимым, не рассчитывая на помощь мужчины.
Детство и отрочество Карлы прошли как раз в таком квартале. У ее матери было пятеро детей от разных мужчин, которые частенько появляются в том квартале и покупают женщин на ночь. Для тех женщин приходящие мужчины часто представляют собой единственный источник дохода. Но дети не то что не видят в дальнейшем своего отца, они в большинстве случаев просто не знают, кто он.
