Глен Кук - Белая роза
Есть тут какой-то подвох. Или два. Не представлю, чтобы она доверила мне свою жизнь. Челюсть моя отпала.
– Начинаешь понимать. – Она кивнула.
– Ты слишком мне доверяешь.
– Я знаю тебя лучше, чем ты сам. По твоим меркам, ты человек чести и достаточно циничен, чтобы признать существование меньшего зла. Мое Око видело тебя.
Меня передернуло.
Она не извинялась. Мы оба знали, что извинения были бы пустыми.
– Ну? – спросила она.
– Я никак не пойму, зачем это тебе. Это ведь бессмысленно.
– Мир изменился. Раньше существовали два полюса – я и эта твоя крестьяночка. Война шла между нами. Но то, что шевелится теперь на севере, – это новый полюс. Продолжение линии, в которой я середина, или вершина треугольника. Я хочу сказать, что мой супруг намерен уничтожить как меня, так и твою Белую Розу. И я думаю, что нам с ней следует избавиться от общей угрозы, прежде чем…
– Достаточно, я понял. Но Душечка вряд ли окажется так прагматична. Слишком много в ней ненависти.
– Возможно. Но попробовать стоит. Поможешь?
Побывав в нескольких шагах от древнего мрака, увидев шляющихся по Курганью призраков, – о да, я сделал бы все что угодно, чтобы тот жуткий дух не сбросил могильные оковы. Но как, как, как поверить ей?
То ли она прочла мои мысли, как это у колдунов в обычае, то ли догадалась.
– Я буду в пределах безмагии.
– Да. Мне надо подумать, – Сколько угодно. Я пока не могу вылететь. Подозреваю, не успела принять все меры предосторожности против дворцового переворота.
Глава 41. Городок Лошадь
Две недели прошло, прежде чем мы вылетели наконец в Лошадь, скромный городок между Ветреным Краем и равниной Страха, в сотне миль от западных границ последней. Лошадь служит перевалочным пунктом для тех ненормальных купцов, что пытаются пересечь две пустыни. А в последнее время в городе расположился штаб тылового снабжения войск Шепот. Все подразделения, что были еще не на марше в Курганье, разместились здесь.
Ох и промокнут же на севере эти придурки. Бесконечный перелет завершился, и мы тихо спланировали на землю. Глаза мои вылезали из орбит. Несмотря на то что несколько армий были уже выведены, база Шепот оставалась кишащим новосотворенными коврами муравейником.
Ковры-самолеты оказались дюжины разновидностей. На одном поле я видел пять ковров чудовищного размера – сотню ярдов в длину и сорок в ширину. На каждом красовались металлические и деревянные заросли. На выровненных площадках валялись ковры необычной формы – вытянутые и довольно большие. Все с какими-то приспособлениями, и каждый заключен в клетку из тонкой медной сетки.
– Зачем это все? – спросил я.
– Мы приспосабливаемся к тактике врага. Твоя крестьянка не единственная, кто может воевать не по учебнику.
Госпожа сошла с ковра и потянулась. Я сделал то же самое. После трех часов полета затекают все мышцы.
– Возможно, у нас появится шанс испытать их в деле, несмотря на то что я отступила с равнины.
– Что?
– К Лошади движется крупный отряд мятежников. Несколько тысяч солдат и все, что может дать пустыня.
Несколько тысяч? Откуда они взялись? Неужели все так изменилось?
– Именно. – Опять это проклятое мозгокопание. – Оставленные мною города обеспечивают ее войско солдатами.
– А что значит «испытать в деле»?
– Я хочу остановить войну. Но я не избегаю сражений. Если твоя глухонемая продолжит движение на запад, я покажу ей, что даже с безмагией могу сокрушить ее.
Мы стояли недалеко от одного из новых ковров. Я проковылял к нему. Тот походил скорее на очень большую лодку. С настоящими сиденьями. Два впереди и одно на корме. На носу стояла небольшая баллиста, на корме – другая, побольше. К бортам и днищу ковра были прицеплены восемь тридцатифутовых копий. У каждого в пяти футах за наконечником имелось утолщение размером с бочонок для гвоздей. И каждое было чернее, чем сердце Властелина. У лодкоковра имелись плавники, а какой-то шутник подрисовал на носу глаза и зубы.
Соседние ковры, то бишь летающие лодки, строились явно по тому же образцу, хотя разные ремесленники явно поклонялись разным музам. Одна лодка имела вместо плавников нечто, напоминавшее круглые, прозрачные, паутинно-тонкие, сухие стручки футов пятнадцати в поперечнике.
Госпожа не располагала временем, чтобы показывать мне новейшее оборудование, и не намеревалась отпускать меня разгуливать без присмотра. Не столько из недоверия, сколько ради моей безопасности. Если я не буду держаться у нее под боком, со мной может произойти несчастный случай.
В Лошади собрались все Взятые. Даже самые старые мои друзья.
Смелая девочка Душечка. Отвага стала ее подписью. Вся мощь равнины стояла в двадцати милях от Лошади, и кольцо смыкалось. Наступление, однако, оказалось медленным – приходилось приноравливаться к бродячим деревьям.
Вслед за Госпожой я вышел на поле, где вокруг замеченных мною утром чудовищ лежали в ряд прочие ковры.
– Я планировала провести показательный налет на ваш штаб, – заметила Госпожа, – но это, как мне кажется, будет убедительнее.
Вокруг ковров суетились люди, грузили на великанские самолеты что-то глиняное, вроде цветочных горшков в виде урн с очень узкими горловинами. Каждый горшок имел футов пятнадцать в высоту; горловины заливались воском, а из днищ торчали длиннющие шесты с перекладинами на концах. Укладывали их штабелями.
Я быстренько пересчитал – ковров больше, чем Взятых.
– Но как они все взлетят?
– С большими управится Благодетель. У него, как прежде у Ревуна, замечательные способности в управлении коврами-самолетами. Четыре свободных будут управляться им синхронно. Пойдем. Этот – наш.
Я произнес что-то очень мудрое, кажется, «Глк?!!».
– Я хочу, чтобы ты это видел.
– Нас могут узнать.
Кружили на узких, лодкообразных коврах Взятые. На втором-третьем рядах сидений суетились солдаты; те, что на корме, проверяли баллисты, боеприпасы, пружины в устройстве, натягивавшем тетиву после выстрела. Средний ряд вроде бы ничем особенным не занимался.
– А для чего клетка?
– Скоро узнаешь.
– Но…
– Взгляни на мир свежим взглядом, Костоправ. Без предвзятости.
Мы с Госпожой обошли наш ковер-самолет кругом. Не знаю, что она проверяла, но осталась довольна. Солдаты, готовившие ковер к взлету, просияли от ее кивка.
– Залезай, Костоправ. На второе сиденье. И привяжись покрепче. Скоро придется туго. Ну-ну.
– Мы прокладываем путь, – пояснила Госпожа, пристегиваясь к переднему сиденью.
