Олег Говда - Возвращение
— Отставить сопли! — Суровый окрик — самое лучшее средство супротив истерики. В том числе и мужской. — Где отобранные мною люди? Надеюсь, отряд охотников уже направлен в Выселки?
— Собираются… — вытянулся староста. — Им же незаметно пробраться надо? Вот и не торопятся. Но как стемнеет, все до одного в башне будут. Можете не сомневаться. С ними Карп, мой младший сын, пойдет. А это такая проныра, что к лисе в нору залезет и не побеспокоит рыжую.
Ну если он в отца уродился, то таки да, пролезет.
А староста, шельмец, понятное дело и не почесался, пока не прояснил для себя все то, в чем имел сомнения, но поди, проверь. Зато теперь можно не сомневаться — к вечеру охотники выступят и в Выселки прибудут вовремя.
— А что остальным прикажете, ваше… господин десятник?
— Мне, Дорофей, нужны только двое, Родя и Свист. Остальными, староста, распоряжайся по своему усмотрению. Вас не должно зацепить, но мало ли? Вдруг все же сунутся и в Приозерное какие-то недобитки. Лодки с того берега перегоните, на дамбе завал соорудите… А главное — громко кричите, что деревня принадлежит троллю по имени Хозяин и что он велел вам чужаков к себе не пускать. Дюжину-другую такие меры остановят, а большим числом я им собраться не дам.
— Может, все-таки послать голубя, вашество… простите, господин десятник? На всякий случай.
— Никакого случая не будет, — посуровел я лицом и взглядом. — Ты же умный старик, зачем дураком прикидываешься? Неужто не соображаешь, что Севаст[16] благосклонно отнесется к победителю, снисходительно проявит покровительство людям, пострадавшим в распре между гоблинами и троллями, но ни за что не окажет поддержки бунтовщикам? За свободу бороться надо. Или хочешь, чтоб другие все за тебя сделали, а сам собираешься на печи отсидеться? Дожидаясь, когда вожделенную волю тебе в дом принесут да на стол положат?..
— Ты на меня голос не повышай… десятник! — сверкнув глазами, вскинулся Дорофей. — У меня два сына с войны не вернулись. И зять…
— Вот таким ты мне больше нравишься, староста, — начальственно и одобрительно похлопал я его по плечу. — Извини, Дорофей, коль рану разбередил, но потерями потом считаться будем. После победы. Война-то еще не закончена… — и без паузы, чтоб не дать старику затеять ненужный разговор по душам, попросил: — Молочка бы мне испить? Совсем в горле пересохло. Только, чтоб непременно холодного. Не люблю парное…
* * *Предоставив охотникам самим решать, как им незаметнее пробраться в Выселки, я избрал кратчайший путь для возвращения. Стоя на берегу, — над водой звуки далеко разносятся, может, и достигнут нужной пары… зеленых ушей, — я громко попрощался со старостой Дорофеем и условился, что мы, всей деревней, ждем их завтра, опять-таки всей деревней, к себе на праздник. Ровно в полдень…
Потом мы с Родей и Свистом погрузились в лодку и почти сразу уронили в озеро перевозчика. Ненароком. А пытаясь помочь ему выбраться — заодно и сами перевернулись. Хохот поднялся такой, что даже живность всполошилась. Куры обеспокоенно кудахтали, овцы блеяли, свиньи насмешливо хрюкали… В общем, проводы удались на славу, и если кто-то еще сомневался, что человеки уже начали веселиться, смог воочию убедиться, что таки начали и останавливаться не намерены.
Выбравшись на берег, мы кое-как отряхнулись и, поддерживая друг дружку, побрели на восток, хохоча и горланя при этом что-то бравурно-походное и не совсем пристойное. Я бы даже сказал: совершенно непристойное. Кстати, вопреки расхожему мнению: «мол, куда бы ты ни шел — это всегда в гору и против ветра, а солнце слепит глаза», — двигались мы едва холмистой равниной, ветра не было вообще, а клонящееся к закату светило опять грело в затылок.
— Не перестарались? — Родя ни к кому конкретно не обращался, но отвечать взялся Свист.
— В сам раз, боец… Ты их просто не знаешь так хорошо, как мы с командиром. Мы же для гоблинов быдло. Хоть и разумное. А значит, и вести себя должны соответственно. Кстати, чтоб ты знал, зеленые никогда меньше двух суток кряду не гуляют. Поэтому и от нас ожидают того же. Верно, командир?
— Верно. Тем более повод какой… Шутка ли — человеки в поединке победили… Так что все натурально, — ответил я полушепотом, а потом заорал во все горло. — Эх, во поле береза стояла! Во поле кудрявая стояла!
— А не зря мы всю эту канитель затеяли? Может, и не следит никто за нами? И не видит. Мы тут скоморошничаем, как нанятые, а толку никакого…
М-да, линейный боец тяжелой пехоты — это не рейнджер. Не те навыки… Ему б, сомкнув щиты и выставив копье или гладиус, шагать в ногу с боевыми товарищами. Чувствуя их локоть и плечо. И зная, что щит соседа в строю прикрывает твой бок так же надежно, как собственный.
— Не боись, Родь.
Свист явно метил на место моего пресс-секретаря. Надо пресечь, пока он в пиар-менеджеры не выбился и избирательной кампанией не увлекся. Потом ведь за уши не оттащишь, как во вкус войдет…
— Я уже пятерых зелененьких насчитал… Извини, командир, — посмотрел на меня виновато «рысь». — Зазевался — шестерых.
Вот это сюрприз. Не зря говорят: помолчи — за умного сойдешь. Я, к примеру, за все время только двоих соглядатаев заприметить смог. Да и то — второго заметил почти случайно и все еще пребывал в раздумье, а не померещилось ли мне?.. Потому как со сто процентной уверенностью мог утверждать лишь то, что камыши против ветра не клонятся… А уж что там ими шебаршит, поди угадай.
— Да не вертись ты, — шикнул на товарища Свист. — Всю затею испортишь. Знал бы, что ты такой пуганый, промолчал бы.
— И ничего я не пуганый, — проворчал в ответ Родя. — Не ожидал просто. И что теперь делать будем, господин десятник?
— Вон до той лощинки дойдем и свалимся в нее… Мы же пьяные, не забывайте об этом… — и завопил во всю мощь: — Эх, братцы! Хорошо-то как! Там где клен шумел, над речной волной…
— А если гоблины нападут? Вы же нам даже оружия с собой взять не разрешили? Что тогда? — не успокоился Родя.
— Потому и велел… Чтоб наверняка напали. Кумекаешь?
— Нет.
Мои хитрости для копейщика были как китайская грамота. Значит, надо объяснить. Солдат должен знать свой маневр.
— Свист, пой громче… Пока я объяснять стану.
— Как два лебедя лебе-едушку провожали!.. — старательно затянул местный фольклор рейнджер.
— Понимаешь, Родя, гоблины ведь не зря ко мне такую компанию приставили. Значит, интересуются: чем я заниматься стану? Не помешает ли это их планам? Вот ты, что на месте их вождя стал бы делать?
— Я!.. Вместо вождя?!
Так, с тобой, парень, все ясно. Служи, воин. Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона.
