Александр Ковальков - Дикий ученик
– Зато гораздо дольше. Твоя жаба когда-нибудь тебя окончательно задушит. Нельзя быть таким жадным.
– А ты что, куда-то торопишься? Зачем тратить лишние полторы сотни?
– Затем, что мы и так две недели провели без движения. На корабле даже размяться толком не удавалось, а теперь еще неделю трястись в дилижансе? Да я лучше и за тебя заплачу!
– Согласен. Отправляемся телепортом, – быстро, пока я не передумал, согласился Каим.
Вот ведь гад. Сразу было понятно, что этот скупердяй нервы мотает, только чтобы самому не платить. Ладно, я из-за одной потраченной сотни не обеднею, зато до места доберемся быстро и без проблем.
– Где тут телепорт? – с тяжелым вздохом поинтересовался я.
– На главной площади города. Где же еще?
Прогулка по тесным улицам далась нелегко. Множество шатающегося народу так и норовило попасться под ноги. Телеги, груженные товаром, грозили эти самые ноги отдавить, а всадники – сбить с ног. Вот уж не думал, что начну скучать по гаишникам, с их стремлением брать на лапу за любое нарушение правил дорожного движения. А ведь всадники в основном не обращали внимания на пешеходов, и попасть под копыта коня или химеры (на них разъезжали люди с сильной магической аурой) – плевое дело, стоит только чуть зазеваться. Вдобавок вокруг начали происходить разные непонятные и оттого настораживающие вещи.
Вот маленький воришка-карманник потянулся за кошельком богато одетого горожанина, но в последний момент споткнулся и схватился за другой кошелек. Человек со срезанным кошельком оказался стражником и, быстро заметив пропажу, погнался (воришка не растерялся) за похитителем.
Вот продавец пирожков рассеянно потирает наливающийся фингал под глазом и один за другим разламывает пироги. Его выпечка оказалась с протухшим мясом, а покупатель не стал разбираться, что к чему.
Вот под наглым всадником взбрыкнула лошадь, и он слетел с нее прямиком в огромную бочку с соленой рыбой.
По отдельности такие вещи не могли насторожить никого. Всякое бывает. Но когда эти события встречаются одно за другим на пути нашего следования – очко начинает поджимать.
Я знаю только одну особу, которая любит так шутить, и это лишь маленькие проказы. Боюсь, как бы Лика не решила подшутить надо мной.
Путь до главной площади города я преодолел, утроив бдительность, и только чудом избежал неприятных ситуаций. Первый раз, когда парнишка срезал чужой кошель, но, поняв, что его обнаружили, попытался подсунуть кошелек мне. В другой раз, увернувшись от копыт взбесившейся химеры, чуть не заехал локтем в бок прогуливающейся с охранниками дамы.
Самое неприятное, что все это действительно проделки Лики. Тренировки с манипулятором не прошли зря, и теперь даже без «особого зрения» я мог различить легкие вспышки магии с запашком божественности.
Кстати, вот и раскрылась тайна, почему прирожденным магам только два пути – либо в жрецы, либо смерть: мы можем видеть и распознавать магию богов. Такая мысль закралась в меня, еще когда исследовал вещи жреца Калама, а сейчас, увидев недоумение сильного мага, под которым взбесилась химера, еще более в этом уверился.
– Сколько? – От суммы за телепорт жаба душила уже не Каима, а меня. – За два человека и мою пространственную сумку такие деньжищи? Да ты в своем уме?
– Не хочешь – не плати, – невозмутимо ответил маг, обслуживающий телепорт. – Не задерживайте очередь, если не хотите отправляться.
Очереди у телепорта не было, и теперь я понял почему. За каждого телепортируемого по сто золотых – дорого, но терпимо. Особенно если надо куда-то добраться срочно. Однако все пространственные артефакты оплачиваются отдельно и по объему вещей, в них запиханных. Итого за мой рюкзачок надо заплатить тысячу сто семьдесят три золотых и десять серебряных. Грабеж!
– Каим, мы едем на дилижансе.
Станция дилижансов была на краю города, рядом с базаром. К ней мы и направились, заодно прицениваясь к товарам. На артефакты и оружие цены тут оказались гораздо ниже, чем в Галане, зато товары с Галантара здесь редкость и более чем в два раза дороже.
Я приблизительно прикинул стоимость накопившихся у меня различных зелий и ингредиентов. От получившейся суммы мне стало не по себе. Кронки натаскали мне такое количество редких трав, корешков и тому подобного (это не считая шкурок, когтей, рогов и так далее), что трофеи от Ночной гильдии оказались не так уж и велики. Продавать все это я не собирался – самому пригодится. Но факт остается фактом.
Мы с Каимом протискивались сквозь толпу у помоста, на котором продавали рабов. Краем сознания я отметил, что девушка, за которую сейчас ведется оживленный торг, очень красива и выгодно отличается от других рабынь. Взгляды, которыми она награждала своих потенциальных хозяев, были полны ненависти и презрения. Видать, ее еще не успели сломить.
– Итак, три тысячи девятьсот золотых. Раз… – Против воли я заинтересовался ценой.
«Что же в ней такого, что за такую цену уходит? Да, красивая, но по средним ценам не больше пятисот… Ага, понятно. Магичка в ошейнике Калама. Полная зависимость от хозяина и невозможность противиться его воле. Мне, кстати, две такие цепочки в наследство от жреца остались».
– Четыре тысячи сто! – выкрикнул кто-то из толпы.
– Четыре тысячи сто пятьдесят! – О! Этот рядом с предыдущим и удостоился его полного ненависти взгляда. Не может повысить цену, а так хотелось заполучить игрушку?
– Господин явно ценитель женской красоты и покорности! – соловьем заливался толстый мужичок, ведущий торги. – Итак, четыре тысячи сто пятьдесят золотых раз! Четыре тысячи сто пятьдесят золотых два! Кто больше? Отличный товар! Она будет послушной и покорной рабыней и с радостью исполнит любые ваши желания! – Никто больше не повышал цену, и толстяк, горестно вздохнув, продолжил: – Четыре тыся…
В этот момент я почувствовал тянущуюся к моему кошелю руку. Меня зажали со всех сторон, и перехватить кисть воришки я не успевал. Подняв свою руку над головой, сжал ее в кулак и с силой опустил на макушку вора.
– Пять тысяч! – радостно завопил толстяк. – Пять тысяч золотых раз!
На меня уставилось множество заинтересованных и несколько ненавидящих взглядов, но больше всего меня доконал обожающий взгляд продавца.
– …Пять тысяч золотых три! Продано щедрому господину!
«Лучше бы вор стырил мой кошелек», – мысленно застонал я.
Глава 17
Первой мыслью было отказаться от сомнительной чести стать рабовладельцем и попытаться как-то объяснить случившееся недоразумение. С другой стороны, насколько я знал, если торги закончились и тебя объявили победителем, не стоит даже пытаться не заплатить. Нет денег – рабыня опять пойдет с молотка, только уже вместе со мной, отдельным лотом, в качестве возмещения ущерба.
